Гнев. Забытый род - PostMort
В ответ однорукий лишь фыркнул и покачал головой.
— Я тебе уже говорил, что ты псих? — с нотками веселья произнес он. — Наверное, поэтому тебе так нравится присовывать психованным бабам.
— Джон, — обратился я к товарищу, когда тот закончил говорить.
— Что? — настороженно спросил калека.
— Катись в Пекло, Джон, — с кривой улыбкой ответил я.
* * *
Интерлюдия. Два месяца спустя. Рикард Старк.
— Ты нечастый гость на Севере, — сказал я, смотря на человека, который вошел в мой солярий.
Прежде, чем ответить, широкоплечая фигура скинула с себя плотный плащ, что был подбит мехом, и явил миру свое лицо. Светловолосый мужчина с голубыми глазами пронзительно посмотрел на меня. Сам Джон Аррен, лорд Орлиного гнезда, Защитник Долины и Хранитель Востока, стоял сейчас передо мной.
— Просто холод мне не по нраву, — проговорил гость, намекая на суровость погоды на Севере и общую прохладу Винтерфелла.
— Каждому свое, — спокойно ответил я.
После я жестом указал на свободный стул напротив моего стола. И только после того, как гость устроился на месте, я решил продолжить разговор.
— Итак, — заговорил я, сцепляя руки в замок перед собой и неотрывно смотря на Аррена, — что стало причиной твоего визита ко мне? Насколько я помню, мы уже с тобой обговорили условия поставок продовольствия. Даже если ты решил изменить условия, мне казалось, что это не повод проделывать столь долгий путь из Орлиного гнезда. Всегда можно отправить ворона.
— Бывают вести, которые нельзя доверить птице, — коротко ответил мужчина.
Присмотревшись к собеседнику, я только сейчас отметил, насколько он напряжен.
— Что-то случилось? — спросил я, пытаясь вспомнить всю доступную мне информацию, добытую разведкой.
Но, сколько бы я не думал об этом, так и не получилось вспомнить то, что могло бы заставить Хранителя Востока так напрячься.
— Сначала ответь, — заговорил Аррен, — до Севера уже дошли слухи из столицы?
Вместо ответа я лишь поморщился. До Севера слухи доходили очень долго, особенно если они из Королевской гавани. Не всегда эти слухи были плохими и не всегда хорошими. Но те, о которых завел речь Аррен, скорее относились к числу сомнительных.
Принцесса, а ныне уже королева, Рейлла беременна. Вскоре у Семи Королевств появится наследник. Сия весть была прекрасна, за исключением одного момента. Все информаторы, как один, твердили о том, что королева не более чем марионетка в руках короля-консорта, чья личность — это отдельная головная боль.
— Вижу, что дошли, — произнес Джон. — А это значит, что ты, Старк, можешь спокойно понять, каких последствий стоит ждать.
Я молчал. Все было понятно без лишних слов. Если верить слухам, Король-консорт вряд ли выпустит власть из своих рук.
— Давай ближе к делу, Аррен, — недовольно проговорил я. — Что у тебя за вести, которые нельзя доверить ворону?
Он ответил не сразу. Встав со стула, он направился к двери, на ходу спросив: «Позволишь?». Я не стал его останавливать и лишь с интересом наблюдал, как Аррен, приоткрыв дверь и высунув голову наружу, что-то проговорил.
После он отпрянул от двери и вновь посмотрел на меня.
— Тебя не посещала мысль, — начал немного издалека он, — что совсем юная девчонка и выскочка из Эссоса совсем не те, кто должен сидеть на Железном троне? Ведь есть и куда более достойная кандидатура.
В этот момент слегка приоткрытая дверь солярия резко открылась, чтобы впустить очередного гостя. Такая же фигура, укутанная в плащ с глубоким капюшоном, застыла посреди солярия, а затем тоже сбросила плащ и явила себя миру.
Прямо посреди моего солярия стоял калека. У него не было левой руки практически до самого плеча, а вся кожа покрыта едва зажившими ожогами, которые обезображивали лицо до неузнаваемости. Было видно, что ему тяжело передвигаться, словно каждое движение отдавало болью. Но, несмотря на все увечья, одно можно было сказать с уверенностью: новый гость был достаточно юн.
— Позволь представить тебе, — заговорил Аррен, пока я, нахмурившись, разглядывал уродца, — Стеффона Баратеона, сына Ормунда Баратеона и принцессы Рейль Таргариен.
Слова лорда Орлиного гнезда заставили меня выругаться от удивления. Ведь посреди солярия стоял считавшийся мертвым Баратеон.
Глава 91. Наследие
* * *
261 г. от З.Э. Королевская гавань.
Ират Рексарион.
На тренировочной площадке был слышен только звон мечей. Я стоял в стороне и молча наблюдал за тем, как безупречные гоняют близнецов. Мной была поставлена задача обучить детей сражаться любыми способами. И даже если сыновья выдыхались, тренировка продолжалась, ведь на поле боя нет времени на отдых.
Кто-то мог расценить это, как чересчур жестокое отношение к ним. А учитывая, что подобная тренировка проходит уже не в первый раз, среди слуг начали ходить слухи, что я не жалую своих детей. Вот только все они ошибались.
Каждый мой отпрыск уникален, и к ним нельзя было относиться как к простым детям. И хоть загадку особенности дочери я еще не успел разгадать, то с близнецами уже давно все стало понятно. Они фактически были рождены для битв. Им нравились тренировки и сражения. Нравилось держать оружие в руках.
И, как хороший родитель, я должен был им дать все, что могу, чтобы те развили свой талант. И тренировки были направлены на то, чтобы в будущем сыновья стали непобедимой силой на поле битвы.
«Еще бы всех сделать драконьими всадниками», — пронеслась мечтательная мысль у меня в голове вместе с образом желаемого.
Пока я предавался мечтам, тренировка продолжалась. Близнецы вполне успешно отбивались от атак безупречных, периодически делая попытки атаковать в ответ. Чтобы закончить тренировку, они должны были одолеть своих противников. В свою очередь безупречные, не имея столько выносливости, как у моих сыновей, сменяли друг друга и не давали близнецам лишний раз выдохнуть или поймать их на ошибке. Мои сыновья были вынуждены порой чуть ли не с рычанием пытаться прорваться и перейти в полноценную атаку.
— Тебе не кажется, что это слишком жестоко? — услышал я голос Джона.
Оторвавшись от наблюдения за тренировкой, я медленно перевел свое внимание на калеку. Он с беспокойством наблюдал, как Инкус не успел отбить удар одного из безупречных, но, к счастью, за него это смог сделать Маллеос. Близнецы очень хорошо чувствовали, когда кому-то
