Вера Камша - Довод Королей

Арция. Мунт

Стук был тихий, и Александр подумал, что ему послышалось. Было раннее утро, когда кухонные слуги уже встали, а комнатные еще могут пол-оры понежиться в постели, что до господ, то их время пробуждения наступит не скоро. Стук повторился. Так осторожно и воровато стучалась бы кошка, если б вдруг стала человеком. Лакеи стучат иначе, друзья тоже, а враги входят без стука, да и время для убийства неподходящее во всех отношениях. Сандер вскочил и стремительно оделся: сказалась военная привычка. Третий раз утренний гость постучался чуть громче, Эстре распахнул дверь и невольно отступил назад, узнав Даро.

Виконтесса Барре расценила его жест как приглашение, вошла и тщательно прикрыла за собой дверь. Александр зачем-то повернул ключ и замер, глядя на бывшую возлюбленную и не понимая, как она тут оказалась. Хотя Артур командует королевской гвардией, у него должны быть комнаты во дворце...

– Александр, – Дариоло заговорила первая, – я... я не могла не прийти. Мне... Что с Шарло и Кати?

Все понятно. То, что Даро его разлюбила, отнюдь не дает ему права думать о ней как о кукушке. Он должен был что-то придумать, тем паче детей от Бэррота у нее нет, а он еще радовался этому, мерзавец.

– С ними все в порядке. Они со мной. Шарло совсем молодец. – Проклятый, что же еще сказать? Подумать только, Миранде он способен рассказывать о сыновьях и дочери часами, а сейчас все слова куда-то делись. – С ними все в порядке... Они все вместе. Втроем.

– Спасибо, – она тоже не знала, что говорить.

– За что? Это мой долг.

– И мой тоже, но я ничего не могу.

– Так случилось. – Да, именно случилось. Он сам послал к ней раненого красавца-рыцаря. – мужчина может не скрывать то, что не простят женщине.

– Ты им расскажешь?

– Не знаю... Что-то сказать придется, но не сейчас. Мы еще поговорим об этом.

– Поговорим? Когда?

– Я теперь буду появляться в Мунте. Мы – друзья, я вел тебя к алтарю, никого не удивит, что мы разговариваем.

– Да. Не удивит. Я знаю. Как Рафаэль?

– Рито не меняется, – впервые за время разговора Сандер улыбнулся, – байланте остается байланте.

– Он не хочет меня знать...

– Я пытался с ним говорить, клянусь, что пытался. Он не желает даже слушать.

– И не захочет. Он меня ненавидит. И правильно делает.

– Не говори глупостей. Ты не виновата. Я... Я, по крайней мере, тебя не виню.

Они немного помолчали. Сейчас она повернется и уйдет. Повернется и уйдет к Артуру, который занят подготовкой к турниру в честь герцога Эстре...

– Александр.

– Да?

– Александр, а как ты?

– Хорошо. У меня все хорошо. Лось и Лидда – замечательные союзники, Тодор принял все наши условия...

– Я не о войне. – Проклятый, она же вся дрожит! – Как ты сам?

– Был ранен, но теперь здоров. У меня все хорошо.

– А Жаклин?

– Жаклин... Вообще-то Север не для нее. Она плохо переносит холод.

– Может быть, ей приезжать на зиму в Кер-Эрасти? Это хорошо для больных.

– Не поедет. Она всего боится, а больше всего чужих людей. Жоффруа ее совсем сломал.

– Прости, я не подумала. Я хотела как лучше.

– Спасибо тебе. Может быть, когда закончится война, мы приедем в Мирию все вместе. – Творец, он всегда всем обещает что-то сделать, когда закончится война. А она все не заканчивается. А если заканчивается одна, начинается другая. Да и делать уже ничего не надо. Он променял свое счастье на войну.

– Может быть, – печально повторила Даро, то ли не веря его очередной лжи, то ли не желая того, чтобы на этот раз он свое обещание исполнил.

– А как Артур?

– Здоров, только скучает...

– Скучает? – «Этот дурак может скучать рядом с Даро?! Осел, павлин, пень с глазами!»

– Ему не нравится командовать гвардией. Артур говорит, что он не военачальник, а воин. Ему нужен бой, а не караулы и церемонии.

– Я его понимаю.

Снова молчание. Теперь она уже точно уйдет. Говорить больше не о чем.

– Дариоло...

– Александр...

– Раз ты пришла, то я должен тебе сказать. Я тебя ни в чем не виню. Мне очень жаль, что Рафаэль так с тобой поступил. Будь счастлива, а за Шарло и Кати не волнуйся. Когда они подрастут, я что-нибудь да придумаю. Это так, я клянусь тебе.

– Спасибо. Но тебе правда хорошо с Жаклин?

– Правда. Она спокойная, добрая... Мы росли вместе. И потом, ее некому защитить, кроме меня.

– Но тебе с ней хорошо?

Проклятый, ну зачем она об этом спрашивает?!

– Я ей нужен.

– И все?

– Это очень много, Даро.

Очень много. И очень мало. Почему она не уходит? Неужели она не понимает, что он сейчас не выдержит?! Нет, вроде бы сейчас будет прощаться, слова подбирает. Раньше она их находила сразу...

Дариоло виновато опустила голову, а потом неожиданно сделала шаг вперед. Дрожащие руки легли на плечи герцога, он не успел ничего понять, а губы уже отвечали на поцелуй. Дальше все случилось само собой. На поварнях жарили лук и чистили рыбу, полотеры со своими щетками возились в тронной зале, ночные стражники, зевая, уступали место дневному караулу. Дворец Анхеля жил своей обычной утренней жизнью.

2891 год от В.И.

Утро 1-го дня месяца Вепря.

Оргонда. Лиарэ

Виконт Малве готов был поклясться, что встреченный им в гостинице рыцарь едет в Лиарэ мутить воду, возможно, вызвать на драку кого-то из гвардейцев герцога, истово служивших герцогине. А от такой дуэли, если ее как следует развернуть, один шаг до прямой ссоры герцога и Церкви. Поэтому мерзавец до Лиарэ не доедет.

За годы пребывания в Оргонде Сезар Мальвани научился многому, в том числе и выжидать. Да и зависело от схватки куда больше, чем от драки с «пуделями». Поэтому вчера виконт Малве вытерпел все, хотя так и подмывало вцепиться лжецу в горло. Сезар приехал раньше чужака, а спать поднялся позже и надеялся, что его никто не свяжет с тем, что случится завтра утром. Арциец знал, что он убьет, но, прежде чем убить, узнает о хозяевах сплетника с мечом.

Сезар не исключал, что судьба свела его не с обычным наемником, а с переодетым антонианцем, а рыцари святого Антония были опасными противниками, хотя и не такими, как рыцари Оленя. Устав ордена по части личной жизни был излишне суров, а хорошим воинам свойственно ценить и хорошее вино, и хорошеньких женщин. Циалианские сестры это понимали, требуя от своих паладинов лишь внешнего соблюдения приличий. Антонианцы оказались глупее.

Предшественник нынешнего Предстоятеля и его тезка Орест Первый, в дополнение к армии шпионов и колдунов заведший и воинов, требовал от них строжайшего исполнения устава. Сыграла свою роль и милая привычка «святых братьев» доносить на всех и в первую очередь на своих, что с делами военными мало стыкуется. Если людям приходится прикрывать друг другу спину, не требуй от них каждую кварту выдавать начальству тайны товарища. Оресты этого не поняли, неудивительно, что среди их воинов хорошие бойцы попадались нечасто. Но они были, и Сезар полагал, что вчерашний гость «Вечерней звезды» знал, для чего ему меч и шпага.