Робин Хобб - Лесной маг

— Эпини, что ты можешь сделать?

Она вновь остановилась. Теперь до нас уже доносились голоса. Меня вдруг охватил страх. Я привел сюда Эпини, надеясь, что рабочие ей помогут. А если они откажутся? Вдруг они обидят ее?

— Мне не стоило приводить тебя сюда, Эпини Большинство работающих здесь людей — каторжники. Да и охрана не многим лучше.

— А мне кажется, что ты все правильно сделал, Невар. Теперь я смогу сама увидеть, как они работают и где и чем пользуются. Возможно, эти сведения помогут мне их остановить.

Она пригладила волосы и отряхнула юбку. Она приводила себя в порядок, понял я, перед встречей с рабочими отрядами.

— Эпини, как ты вообще можешь их остановить? — тихо спросил я.

— Я думаю о взрывах, — тут же ответила она. — Я слышала, их используют для того, чтобы валить деревья. Может быть, они сработают и для того, чтобы заставить их остановиться.

— Добрый бог, будь милосерден! Эпини, забудь об этом! Ты лишь повредишь себе и другим. Да и где ты возьмешь взрывчатку?

Она повернулась ко мне и хитро улыбнулась.

— Неужели ты забыл? Мой муж отвечает за снабжение.

И с этими словами она отпустила мою руку. Лес вокруг меня невыносимо засверкал и развеялся облаком пыли. И через мгновение я уже смотрел в потолок своей камеры. Застонав, я прикрыл глаза рукой.

ГЛАВА 33

ТРИБУНАЛ

В день суда меня разбудили рано утром. Мне дали таз с теплой водой и чистую тряпку, чтобы я привел себя в порядок. Когда я поблагодарил тюремщика, он угрюмо ответил:

— Это для удобства суда, а не для тебя.

Вода стала грязной задолго до того, как я закончил. Только запекшаяся на голове кровь уже окрасила воду в ржаво-коричневый цвет. Мне захотелось взглянуть в зеркало, но потом я обрадовался, что его у меня нет. Волосы и щетина успели отрасти. Я не переодевался с тех пор, как очнулся в камере. Колени брюк все еще были испачканы могильной землей, моя собственная кровь засохла на рубашке и куртке. Штанины, похоже, успели повстречаться со вполне настоящими шипами и колючками за время моей последней прогулки во сне. Я заметно похудел, но не как человек, который много работал. Плоть болталась на моем теле; кожа на лице обвисла. Я подозревал, что на суд придет много желающих поглазеть на чудовище. Благодаря заключению я буду вполне соответствовать.

В последние два дня ожидание стало невыносимым. Никто не приходил поговорить со мной. То ли Спинк был слишком зол на меня, то ли слишком занят сбором показаний в мою пользу. В долгие часы после «возвращения» в камеру мои чувства колебались в бесконечной череде волн. Лисана сказала: если я буду делать то, чего хочет магия, я смогу спастись. Я обещал выполнить все условия. Но магия ни о чем меня не просила. Я сидел без дела и без надежды — мне оставалось только ждать. Я пытался уловить хотя бы искорку магии в своей крови, чтобы увериться, что она меня не покинула. Ничего. Если магия и дала мне какой-то приказ, я не знал, в чем он состоит. Никто и ничто не мог-то меня спасти. Пришло время встретить свою судьбу как солдату.

Ближе к полудню появился Спинк. Услышав шаги в коридоре, я сразу же подошел к окошку в двери камеры. Спинк нес с собой мою запасную форму, починенную, выстиранную и выглаженную. По блеску в его глазах я понял, что он все еще злится из-за моих слов об Эпини. То, что мне придется сказать ему сегодня, понравится ему еще меньше, подумал я. Возможно, у меня не будет другой возможности поднять эту тему.

Вот почему я приветствовал его словами:

— Эпини намерена воспользоваться взрывчаткой, чтобы остановить уничтожение старейших деревьев.

Он застыл на месте и уставился на меня. Потом повернулся к тюремщику, оставшемуся вне поля моего зрения.

— Принесите этому человеку еще воды и бритву! В таком виде он не может предстать перед судом. Нам следует позаботиться о том, чтобы все выглядело достойно.

— Сэр, он может повредить себе с помощью бритвы.

— И почему это должно волновать суд? Гораздо хуже, если на скамье подсудимых будет сидеть небритый неряха. Капрал, он все еще солдат нашего полка. Конечно, через несколько дней он так или иначе перестанет им быть. Однако пока он должен хоть немного напоминать солдата.

— Да, сэр, — последовал смиренный ответ.

Я прислушался к звуку удаляющихся шагов.

За дверью вздохнул Спинк.

— Будем надеяться, я смогу выдать твое приветствие за бред сумасшедшего. Как ты себя чувствуешь?

— Ты слышал, что я сказал?

— Слышал. Надеюсь, охранник посчитал это чепухой. Ты явно ждал, что я удивлюсь. Невар, мне жаль, что ты не понимаешь всей глубины нашей с Эпини любви и доверия. Ты думал, она скроет это от меня, да?

Я потерял дар речи. Казалось невероятным, что Эпини пришла домой и поделилась своими планами со Спинком. Он был прав. Я не представлял себе силы их привязанности. Но заговорил я совсем о другом.

— Это не единственная причина, по которой ты на меня злишься, не так ли?

— Ты совершенно прав, — сдержанно подтвердил он. — Очень скоро, как только ты побреешься и наденешь свою лучшую форму, мы под охраной пойдем в зал суда, где тебе предстоит встретиться с семью мужчинами, намеренными приговорить тебя к смерти. Я буду делать вид, что защищаю тебя, — не потому, что так хочу, а потому что мне буквально не с чем работать. Потом тебе зачитают приговор. И завтра я как твой друг увижу, как тебя повесят. Потом Эпини, Эмзил и я тебя похороним. Мы решили, что детям лучше при этом не присутствовать. Это оставит в их душах шрам до конца жизни. Мы позволим им молиться за тебя дома.

Глаза Спинка медленно наполнялись слезами. Он не обратил внимания, когда они покатились по щекам. Спинк стоял прямо, непреклонный, словно солдат под смертельным огнем неприятеля. И столь же храбрый, решил я. Я постарался задать следующий вопрос помягче:

— Ты ведь позаботишься об Эпини, правда? Ты не позволишь ей подвергнуть себя опасности?

Он словно задохнулся.

— Боюсь, мне уже не удалось ее уберечь. Она лежит в постели с тех пор, как ее привезли домой после той прогулки в лес. Она… мы боялись, что она потеряет ребенка. Врач говорит, что ее положение все еще очень серьезно, но если она будет оставаться в постели, то сможет выносить ребенка до конца. На это мы и надеемся. — Он тяжело вздохнул. — Некоторое время я боялся, что потеряю не только тебя, но и Эпини с ребенком. Я провел три ужасных дня, Невар. Мне следовало навестить тебя и обсудить твою защиту. Но это выглядит совершенно безнадежным.

— Это действительно безнадежно, Спинк. Но если Эпини останется дома и родит здорового ребенка… ну, для меня этой надежды достаточно. И ты не обязан присутствовать на моей казни. Честно говоря, мне будет легче, если я буду знать, что тебя там нет. Пожалуйста.