Кой - Снова в школу

Итак, я знал, в каком платье будет Флер. В моем активе - серебристая мантия из атласа, волшебная палочка, хорошее знание трансфигурации и воображение.

Через три часа я удовлетворенно наблюдал свое творение.

Вместо мантии, стандартных брюк и рубашки у меня теперь были: недохалат (или пересмокинг) серебристого цвета с голубыми вставками по бокам; серебристые брюки с аналогичными же вставками; голубая рубашка. Кроме всего, я добился от брюк и рубашки переливчастости, а на рубашке, на плече слева логичным продолжением моего лица виднелся абзац с иероглифами. Трансфигурировал ботинки в серые туфли.

Осмотрел получившееся в итоге и остался более менее доволен. Если в этом мире не получится с разведкой и юриспунденцией, пойду в кутюрье. Накинул сверху рабочую мантию, также трансфигурированную в копию обычной мантии отчима, полюбовался собой и пошел встречать Флер.

Пока шел по школе, ловил на себе унылые взгляды окружающих. Накинутая сверху мантия полностью закрывала мой костюм.

Возле шармбатонской кареты я простаивал не один. Рядом скучали еще с тридцать юношей старше пятнадцати - как хогвартцы, так и дурмстрангцы.

Двери кареты открылись, и оттуда четким строем вышли девушки во главе с мадам Максим. Откуда-то сразу явился Хагрид с застенчивой улыбкой. Полувеликан взял под ручку директрису, уводя ее с линии моего обзора. Сразу за Макси, как оказалось, шла Флер.

Я отвесил девушке полупоклон и взял под руку. Вот так мы и прошли в чемпионскую комнату - Флер в шикарном платье и с чуть грустной улыбкой и я с бесстрастным лицом в наглухо закрытой мантии.

За две минуты до выхода я скинул верхнюю мантию, очаровательно улыбнулся присутствующим: "Сюрприз!" и снова влился в колонну чемпионов с партнерами. Как я говорил, я шел с Флер, Крам не изменил себе и пригласил Гермиону, Поттер радостно скалил зубы младшей Уизли. Идиллия...

Итак, открывающий бал чемпионский вальс начался.

Должен признать, что Поттер очень неплохо танцевал, Уизли тоже не подкачала. Крам и Грейнджер на удивление гармонично смотрелись вместе и тоже танцевали хорошо.

Флер танцевала прекрасно, я ее не подвел и танцевал великолепно. Я скромный, я помню.

Вбитые знания не прокуришь! Я помню, что когда меня учили танцевать слизеринцы, та же Дафна, к примеру, каждый раз, когда я ей на ногу наступал, пускала в меня какой-нибудь паскудный сглаз. Я стал мастером танцев за рекордно короткое время.

Как мне показалось, Флер была приятно удивлена.

Мы оттанцевали положенное и благополучно заняли столик неподалеку от танцпола. Я притаранил себе вишневый сок и ананасовый сок даме.

Поначалу мы помолчали, а потом постепенно разговорились. Говорили о всяких мелочах, о всяком бреде, но, тем не менее, эта болтовня ни о чем принесла мне невероятный эмоциональный подъем. Как будто мне действительно четырнадцать и я действительно влюбился. Но четырнадцать мне было уже дано, и это время ушло безразвратно... То есть безвозвратно...

Потом мы пошли гулять на улицу в парк рядом. По пути в коридоре произошел один инцидент...

Я как раз рассказывал Флер какую-то шутку про гиппогрифов, когда получил резкий удар под дых и сразу после него - в челюсть. Хорошо хоть рот успел закрыть...

Удары были хороши - я отлетел к стенке и сполз по ней на пол.

- Урод!.. - удивительно злой Роджер Дэвис, которого мы не заметили, увлекшись разговором, собирался продолжить свое благое дело. Я уже собирался встать и накостылять этому гаду (поверьте мне, боль в большинстве своем больше психологический фактор; а за всю мою адвокатскую практику Министерство как только не пыталось на меня надавить, да и квиддич с войной свое дело сделали), когда Дэвиса резко отбросило к соседней стенке и хорошенько припечатало об пол. Практически сразу после этого надо мной склонилась Флер с тревожным взглядом и вопросом "Ты как?". Так, сценарий номер шесть, раненый храбрящийся герой:

- Все нормально, - я успокаивающе улыбаюсь. - Просто тут жарковато, а пол приятно холодит спину, - Флер чуть улыбается. Я поднимаюсь. Француженка внимательно за мной наблюдает, я на секунду допускаю на лицо гримасу боли. Коридор темный, по идее, она не должна увидеть. То, что вейлы хорошо видят в темноте, я, школота необразованная, в упор не знаю.

По пустому коридору[1], мимо живописно развалившегося Дэвиса, мы все же прошли в парк. Постепенно снова пришло то беззаботное настроение, что было до встречи с Дэвисом.

Каким-то макаром мы слетели на тему добра и зла, когда я сказал:

- И вообще, нам нечего бояться, ты же слышала: мой брат спасет все наши страны от Волдеморта!

Мы посмеялись, а потом Флер неожиданно спросила:

- А ты как ко всей этой ситуации относишься? - вроде небрежно, но уж слишком отстраненно Флер смотрела в сторону. Я ответил честно:

- Не знаю, пока не задумывался над этим. Да и информации для сравнительного анализа маловато. А что, - я широко открыл глаза и драматичным громким шепотом спросил: - Ты хочешь меня завербовать?

- А то! - таким же шепотом и с таким же выражением лица сказала Флер, после чего патетично воскликнула: - Переходи на сторону зла! - прежде чем она успела добавить еще что-то, я, дитя интернета, въедливо спросил:

- А печеньки у вас есть? - Флер, удерживая улыбку, серьезно ответила:

- Я напеку.

- Я настолько тебе надоел? - грустно спросил я. Флер состроила возмущенную рожицу и, кажется, пробормотала что-то вроде "зараза".

Не знаю, сколько мы в сумме проболтали, но все кончается, посему по прошествии некоторого времени я проводил Флер к карете. По пути она рассказала, что после моей сказки Габриэль, услышав "Маугли" в оригинале, обозвала Киплинга лжецом, аргументируя свое заявление фразой "Мэтт не так рассказывал".

Дежурно поцеловав меня напоследок в щеку, Флер исчезла в карете.

Уже в своей комнате, лежа в кровати, я думал о том, что деградирую. Один поцелуй в щеку - а я уже летаю куда-то. Причем, судя по лицу видевшего меня Малфоя, на моем лице это все отображается. Поймал себя на мысли, что против такой деградации я не против.

Эх, ребята, я кажется влюбился...

[1]Мэтт с Флер рано ушли.

Глава опубликована: 26.09.2010

Глава 19

Глава несет смысловую нагрузку. За смысловую нагрузку главы не несет ответственности автор.

- Н-да, а людей-то визибл-инвизибл, - пробурчал себе под нос я, обозревая холл Гринготтса.