Юлия Баутина - Вереск и звезды

— Назад! — приказала эльфийка, не отводя кинжала. Тадан даже не подумал отступить и лишь поднял руки ладонями вверх в знак своих мирных намерений.

— Ты ранена, — торопливым шепотом сказал он, тревожно всматриваясь в лицо охотницы. — Я просто помочь хотел. Ведь сказано же было — не лезь на рожон, так не послушала, дуреха.

— Ранена? С чего ты взял? Меня даже не задели. Люди и при свете дня‑то стрелять не умеют, а уж тем более, впотьмах.

— Но на мосту…

Эльфийка рассмеялась, сообразив, о чем идет речь. Похоже, притворство сработало даже успешнее, чем ей хотелось бы.

— Это была всего лишь приманка. Хищник куда охотнее идет за легкой добычей, чем за той, которая может оказать сопротивление — вот он и пошел, поверив. Я выполнила свою часть работы, так поспешите и вы завершить свою. Вряд ли Каленглад будет рад, если нуменорец уйдет.

Из глубины леса донесся звон железа, а вслед за ним быстро оборвавшиеся звуки борьбы.

— Не уйдет, — прислушавшись, сообщил Тадан. — Каранир захлопнул ловушку.

Вывод, правда, был несколько поспешным, потому что после нескольких мгновений тишины по лесу прокатился раскат грома, заставив землю содрогнуться под ногами, хотя небо оставалось ясным и звездным.

— Это еще что за вражьи козни? — выдохнул дунадан. Ответа от таварвайт он вряд ли ожидал, поэтому Нейенналь не стала даже пытаться сказать, что не знает. Вместо этого она метнулась туда, где слышался треск ветвей. Тадан последовал за ней, вероятно, доверившись чутью охотницы. Путь был недолог, однако за то время, которое им понадобилось, чтобы его преодолеть, гром успел грянуть еще раз, и одновременно с его раскатом, проломившись сквозь кусты, буквально под ноги таварвайт рухнул Нетрандир.

— Да что происходит? — прошипел Тадан, рывком поднимая ошалело трясущего головой следопыта. Нетрандир сморгнул и оглянулся. У него шла носом кровь, успев уже окрасить в бурый цвет усы и часть бороды.

— Осторожнее, — просипел он. — Эта скотина черным чародейством владеет.

Тадан хлопнул следопыта по плечу и торопливо двинулся дальше, догоняя уже скрывшуюся в зарослях эльфийку. Нейенналь спешила, опасаясь, что нуменорец успеет улизнуть, однако Мордрамбор никуда не делся. Прижавшись спиной к могучему стволу дерева и опустив черненую булаву, густо покрытую причудливой вязью багровых рун, он стоял, окруженный державшими оружие наготове следопытами, — так окружают матерого волка охотничьи псы, загнав в тупик, но не решаясь нанести первый удар. То ли услышав, то ли еще каким‑то образом узнав о приближении охотницы, нуменорец обратил к ней уродливую личину забрала.

— А, таварвайт, — послышался из‑под забрала низкий, рокочущий голос, — значит, тебе удалось уцелеть? Какая жалость. Твоим дружкам, как видишь, повезло меньше.

Мордрамбор был прав. Помимо Нетрандира еще трое следопытов с трудом удерживались на ногах, а один и вовсе стоял на коленях, ссутулившись и тяжело опираясь на вонзенный в землю меч.

— У твоих слуг день выдался еще более неудачным, — ответила охотница. — Они все мертвы.

Мордрамбор хрипло рассмеялся.

— Мертвы? И что из того? Неизбежная потеря. Псом больше, псом меньше — не велика разница.

— Довольно разговоров, — вмешался Тадан, приближаясь. — Тебе не уйти отсюда живым, нуменорец. Брось оружие и признай поражение.

— Бросить оружие? — переспросил воитель. — Как скажешь.

Он разжал ладонь, и булава с глухим стуком упала на землю. Затем под пристальными взглядами следопытов Мордрамбор потянул из привешенных к поясу ножен узкий нож. Следующее его движение, молниеносное, как выпад змеи, заметили, пожалуй, все, но только Нейенналь успела хоть что‑то предпринять. Прыгнув к Тадану, таварвайт отбила кинжалом летящий в него клинок. Коротко лязгнула столкнувшаяся со сталью сталь, и нож отлетел в траву. Одновременно с этим следопыты, навалившись разом, сшибли нуменорца с ног, и Каранир, надавив коленом ему на грудь, со сдавленным ругательством занес меч для удара…

— Стоять! — крикнул Тадан.

Каранир замер, не подымаясь с колена и как бы невзначай перенеся на него весь вес тела. Нуменорец дернулся, пытаясь высвободиться, но безуспешно.

— Как ты? — спросил Тадан у охотницы.

— Неплохо, — ответила Нейенналь, встряхнув отсушенной рукой.

— Чего ждем‑то? — откашливаясь, пробормотал подоспевший Нетрандир. — Прирезать выродка, и все дела. Каленгладу скажем, что бежать пытался.

Тадан промолчал. Мордрамбор с трудом повернул голову, глядя на вожака отряда следопытов. Нейенналь даже с расстояния слышала надрывное прерывистое сипение, с которым ему приходилось отвоевывать каждый глоток воздуха у давящей на грудь тяжести. Впрочем, когда он заговорил, в голосе его не было ничего, кроме издевки.

— И где же хваленое дунаданское милосердие? — прошипел нуменорец. — Неужели вы добьете поверженного врага?

Тадан с шумом втянул воздух сквозь сжатые зубы и быстро взглянул на таварвайт, словно желая лишний раз удостовериться, что с ней все в порядке.

— Нет, мы не убьем тебя, хоть ты и служишь злу — наконец, сказал он, всем своим видом показывая, что хотелось бы ему как раз обратного. — Ты станешь пленником дунаданов. Свяжите его. Пора возвращаться на Тиннудир. Ступайте вперед, мы вас догоним.

Больше Мордрамбор не пытался оказать сопротивления, молча поднявшись на ноги по приказу Каранира и так же молча ожидая, пока с него снимут доспехи и стянут ремнями заломленные за спину руки. Без скрывающего лицо шлема он разом растратил сходство с Агарохиром и обликом вполне мог бы сойти за одного из следопытов, если бы не странный темно–серый цвет кожи и не глаза — черные, без малейшего разделения на зрачок и радужку, провалы в холодную, колючую темноту.

Охотница следила за происходящим, держась на расстоянии. С каждым мигом задумка Каленглада нравилась ей все меньше и меньше. Будь на то воля таварвайт, она бы предпочла перерезать нуменорцу горло здесь и сейчас, лишь бы не позволить злу беспрепятственно войти в лагерь следопытов. В Таур э–Ндаэделос не были широко известны предания о том, как во Вторую эпоху при схожих обстоятельствах человеческая самонадеянность способствовала падению Нуменора, однако Нейенналь и не требовалось обращаться к памяти прошлого. Неким животным чутьем она ощущала неестественность вершащихся событий. Слишком уж спокоен был Мордрамбор — так не ведут себя попавшие в западню и осознающие, что жизнь их висит на волоске.

Словно в подтверждение подозрений охотницы, когда его уже уводили, нуменорец тяжело обронил, обращаясь к Тадану:

— Ты совершил ошибку, дунадан. Моя жизнь ничего не стоит, но Тьма не прощает даже столь жалких попыток воспрепятствовать осуществлению ее планов. Ангмар уничтожит тебя. Это свершится скоро, хотя мне и неведомо, чьей именно рукой будет нанесен удар.