Маркус Хайц - Стражи земель. Доспехи демона

— Нет, Кира, не надо, — мрачно выговорил гном. При этих словах огонь факелов в коридоре начал гаснуть. — Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне.

Молоденькая подземная жительница испуганно оглянулась и опустила руки.

— Но ты отталкиваешь не только меня! Ты отталкиваешь Зирку!

— Забудь меня. И молись своему богу, чтобы крови Зирки в тебе было больше, чем моей. Ибо моя кровь приносит смерть. — Он обошел Киру и последовал дальше по коридору, словно девушка была просто преградой на его пути.

— Но… У меня для тебя письмо! Зирка оставила тебе письмо! — Кира вытащила из-за пояса запечатанный пергамент и побежала за Тунгдилом.

— Сожги его. В общем, делай с ним, что хочешь, — ответил гном, не оборачиваясь.

— Этого не может быть, — прошептала девушка, глядя ему вслед.

Она медленно опустила руку. Факелы постепенно разгорались по мере того, как Тунгдил отходил дальше.

— Я говорила тебе, что так и будет. — Года следила за происходящим из ниши.

Кира и Тунгдил не случайно встретились именно здесь. Это было одно из испытаний, придуманных волшебницей.

— Как он мог просто бросить меня здесь и уйти? — Девушка чуть не плакала.

Глядя вслед гному, Года обняла Киру, успокаивая. «Он поступил так, потому что это не настоящий Тунгдил. И вскоре все поймут это».

Наконец Златорукий добрался до своей комнаты. Сняв латные перчатки, он бросил их на сундук. Когда гном потянулся к застежке доспеха, одна из рун на нагруднике вспыхнула.

— Ты, несомненно, пришел сюда с какой-то целью. И спрятался неспроста. Тебе лучше объяснить свое поведение, в противном случае, — Тунгдил опустил ладонь на рукоять Кровопийцы, — я могу подумать, что это вовсе не дружеский визит. — Не поворачиваясь, он прислушался.

Кто-то вышел из укрытия за спиной книгочея. Звякнул металл доспеха, меч извлекли из ножен.

— Ты прав в своем предположении. — Судя по голосу, в комнате Златорукого находился убариу. — Но отвечать на вопросы придется тебе, а не мне.

Оглянувшись, Тунгдил увидел стоявшего у стола воина.

Это был предводитель солдат, которые сопровождали его, Боиндила и Году в крепость после стычки у артефакта. Ягур замер в трех шагах от гнома, опустив меч с широким острием к полу. Алые глаза внимательно смотрели на Тунгдила. Красноглазый был в два раза выше гнома, могучие мускулы играли под кожаными наручами.

— Какие вопросы мне может задать один из убариу, Ягур? — спокойно осведомился Златорукий. — Или эти вопросы интересуют вовсе не убариу? Кто-то прислал тебя сюда? Или лучше мне спросить… Это она прислала тебя сюда?

Ягур сделал вид, что не понял намека.

— Я знаю легенды о вас и генерале, Тунгдил Златорукий. Я ни в коей мере не хочу обидеть вас или проявить неуважение, — осторожно подбирая слова, произнес убариу. — Но я не единственный, кто сомневается в вас.

— И ты полагаешь, что я стану отвечать тебе только потому, что ты прокрался в мою комнату и теперь угрожаешь мне мечом? — На лице Тунгдила промелькнула злость. — Не думаю, что все так просто, Ягур. Что ты будешь делать, если я не отвечу? Попытаешься подкупить меня? Или будешь умолять открыться тебе?

Набычившись, убариу шагнул вперед.

— Я умею развязывать языки, — с угрозой выдохнул он.

— Поверь, у тебя не появится возможность допросить меня, если я сам не захочу этого. — Златорукий мотнул головой в сторону двери. — Иди. Можешь сказать Годе все, что хочешь. Солги. Я не выдам тебя. — Сняв перевязь, гном опустил Кровопийцу на сундук, к перчаткам.

— Вы сами этого захотели, — с горечью прошептал Ягур. Одна рука потянулась к гному, вторая поднесла клинок к его горлу. — Не сопротивляйтесь. Я отведу вас туда, где мы сможем спокойно поговорить.

— Не думаю. — Тунгдил даже не пошевельнулся, позволив убариу схватить себя за воротник, а потом сжал пальцы на запястье Ягура и с силой ударил ребром ладони по его предплечью.

Послышался хруст. Рука оторвалась, из раны хлынула кровь.

Прежде чем Ягур успел преодолеть ужас и завопить, Тунгдил отбросил руку на пол, выхватил кинжал, висевший у убариу на поясе, и перерезал воину горло. Захрипев, Ягур упал на каменный пол. Его ладонь разжалась, выпуская рукоять меча.

— Тебе стоило бы говорить отчетливее, Ягур. Я тебя не понимаю. — Тунгдил насмешливо смотрел на умирающего.

Дверь комнаты распахнулась, внутрь с оружием в руках вбежали трое убариу.

Гном опустил голову, на его губах заиграла жестокая улыбка. Черные линии потянулись от повязки к вискам и крыльям носа, они распространялись и вскоре покрыли все его лицо, словно паутина.

— Дайте-ка угадаю. Вы здесь, чтобы допросить меня, — прорычал Тунгдил. На его доспехе вспыхнули две руны, бросая золотистые отблески на нападавших. — Что ж, можем поговорить. Но мои ответы вам не понравятся, уверяю вас.

Убариу замерли на месте: вдалеке послышался сигнал горна. Тот самый сигнал, которого они так страшились. Чудовища хлынули из Черного Ущелья, чтобы довершить начатое.

Выпрямившись, Златорукий надменно смерил убариу взглядом.

— Я предоставлю вам выбор. Вы предпочтете умереть здесь или на поле боя?

Глава 4

Койра кралась во тьме, петляя узкими переулками. Так можно было избежать встречи с орчьими отрядами: зеленокожие не осмеливались входить в проулки, потому что там им приходилось двигаться друг за другом, да и развернуться было негде. Идеальное место для нападения на ненавистных захватчиков.

Койру уже перестали искать — должно быть, решили, что она укрылась в своем замке на острове Озергорд, но драконники усилили орчьи патрули, чтобы показать жителям города мощь Светложара.

Это было необходимо, так как обстановка в Мифурдании накалилась.

Состязание за звание наиболее достойного потомка Невероятного Родарио привлекло в город много гостей. Кроме того, знаменитый борец за свободу, столь любимый простым народом, сидел в тюрьме. Тот самый герой, что уничтожал проклятых узурпаторов, разжигая пожар восстания. Даже находясь в заточении, Непревзойденный вселял в горожан надежду, что наступят лучшие времена: недавно появились его новые листовки. Огромное количество людей в Мифурдании — и герой в заточении. Опасная ситуация…

В тавернах и на улицах ходили слухи о том, что вскоре Непревзойденного освободят.

Но никто из тех, кто за пивом и вином обсуждал спасение поэта, не подозревал, что принцесса хотела воплотить их надежды в жизнь. Герой не должен погибнуть!