Леонид Бутяков - Меч Владигора

Верховный жрец задумался.

Мстящий Волчар совсем недавно был приобщен к Братству, он слишком молод и весьма горяч. Судя по известиям из Синегорья, ему удалось хорошенько досадить князю Владигору и тот вынужден был самолично броситься на поиски разбойников. Горячность и неопытность подвели Мстящего: Владигор заманил его отряд в западню и уничтожил. Конечно, Патолус не особо надеялся на успех новичка в борьбе со столь опытным противником, поэтому не придал значения его поражению. Однако теперь предстоит доверить ему выполнение задачи более важной, нежели выманивание медведя из берлоги. Справится ли с ней Мстящий Волчар?

С другой стороны, дух выбрал именно его. Очевидно, Рогатая знает о похитителе Браслета нечто такое, что сокрыто пока от ее земного супруга, и уверена, что Мстящий Волчар быстрее кого бы то ни было возьмет след. Что ж, быть по сему.

Азарг был готов принять любое наказание, которое назначат ему жрецы Братства, хотя рассчитывал на снисхождение. Да, его полусотня наголову разбита, а князь Владигор по-прежнему цел и невредим. Но разве малую добычу привезли его обозы в Борею? Неужто оная не окупает затраты Братства?

А что не удалось справиться с Владигором, так ведь не одного Азарга в том вина. Ему было передано, будто князь на охоту выехал, дружинников оставив в Ладоре. На деле же оказалось совсем иначе!..

Оправдывая свое новое имя, Мстящий Волчар до последней возможности преследовал ненавистного Владигора. Даже в Поскреб проник, выдавая себя за охотника из предгорий, явившегося прикупить наконечников для стрел и еще кое-какой мелочи. Он надеялся подловить князя, когда тот будет крепостные постройки осматривать или с простолюдинами беседы вести. Остальное зависело бы от его волчьей ловкости и наглости супротив настороженности и силы княжеских телохранителей.

Но сорвалось. Народу вдруг объявили, что князь малость застудился в дальней дороге, поэтому нуждается в отдыхе и покое. Азарг не захотел ждать. Той же ночью, убив стражника, взобрался на второй ярус поскребского крома. Однако выйти к третьему, где расположены палаты, предназначенные для князя, помешали дружинники. Тише лесного зверя крался Азарг, ан все равно услышали — всем скопом набросились!

Он лишь чудом от смерти ушел, сиганув из оконца на кстати подвернувшийся возок с мехами. Поскольку ночь была безлунная, на расстоянии вытянутой руки ничего не видать, стража пустила за ним двух здоровенных псов. Тут в самый раз пригодились хитрости, которым его обучили жрецы Братства. Собаки, беспомощно поскуливая, пробежали мимо.

Однако оставаться здесь после неудачной попытки пробраться в княжеские покои было опасно, да и бессмысленно — охрана теперь за любым незнакомцем будет смотреть в оба. Поэтому ранним утром, едва распахнулись городские ворота, Азарг покинул Поскреб и тайными тропами направился в Борею.

Дорогой — хвала Свентовиту! — ему навстречу попался неосторожный всадник, который позволил приблизиться к себе безоружному с виду и не внушающему никаких опасений пареньку. Всадник остался лежать в придорожных кустах с перерезанным горлом, а Мстящий Волчар смог добраться к родовому селению Даргозенгов всего за один день и одну ночь.

Клан встретил его без радости. Ждали со славой и богатой добычей, а явился без своих воинов и даже беднее, чем уходил. Ему недосуг было разбираться с родичами. Коротка, видно, память у них, коли успели забыть блеск золота, которое по весне им принес. А разве не на то золотишко нынче кормятся да наряжаются?

Старая Хагда рассказала, что кое-кто из ближних кланов с попреками приходил. Дескать, загубил сумасбродный Азарг их надежду и гордость — молодых воинов. Требовали оплатить потерю. Но затем в селение прискакал угрюмый человек в сером балахоне, и недовольных соседей как ветром сдуло. Выяснилось, что все уже оплачено, а соседи просто хотели обдурить Даргозенгов — вторичный откуп за погибших взять.

Однако сей странный человек не понравился клану: взгляд тяжелый, говорит повелительно, на стариков цыкает. Приказал передать Азаргу, чтобы, как появится, без промедления отправлялся к Волчьим скалам. И человек плохой, и место нечистое — зачем Азарг в такие дела ввязывается? Его брат Кугдис тоже, помнится, с похожим серым балахоном беседы вел вдали от людских глаз, и добром это не кончилось — сам на чужбине голову сложил и среднего брата, которому дома сидеть положено, за собой в мертвый мир уволок… Теперь вот Азарг по их стопам поспешает. А что с кланом будет? Как семья Даргозенгов в этом мире сохранится, коли последний прямой отпрыск славного рода, упаси Бор, сгинет бесследно?

Старая Хагда еще долго могла языком трепать, но Азаргу некогда было слушать ее причитания. Приказ серого брата заставлял торопиться. Сменив коня и ни с кем не попрощавшись, он помчался к святилищу Братства.

Ему не дозволили даже умыться с дороги, сразу повели к трону Бессмертного Брата. Патолус был сердит, но, как показалось Азаргу, не он был причиной этого гнева. Или не только он.

О неудаче возле Гнилого Зуба верховный жрец уже все знал в подробностях (откуда, удивился юноша, если из борейского отряда никто, кроме обозников, в живых не остался?), поэтому Азарг осмелился рассказать лишь о своей попытке настичь Владигора в поскребском кроме. Конечно, хвалиться опять же было нечем, но Волчар ничего не должен утаивать от серых братьев.

Патолус выслушал его небрежно, вполуха, явно чем-то иным озабоченный. Лишь немного оживился, когда Азарг упомянул болезнь Владигора, и что-то быстро начертал на лежащей под рукой восковой дощечке. Но стоило Азаргу в свое оправдание заикнуться о хорошей добыче, которую обозники по его указанию доставили к Волчьим скалам, Патолус мгновенно вспылил:

— А сколько золота и серебра потратило Братство на выплаты кланам, чьи сыновья по твоей вине сгинули?!

— Они знали, на что идут, — хмуро ответил юноша. — Ратное дело — опасное…

— Не мне объяснять тебе разницу между войной и разбоем.

— Не велика разница…

— Ежели врага разбил и с добычей вернулся, никто тебя разбойником не посчитает. Но коли тебя на чужой земле бьют, а ты убегаешь, всякого барахлишка прихватив, то любой может тебя вором назвать — и будет прав!

Верховный жрец сошел с трона и, раздраженно прохаживаясь по просторному залу, вдалбливал неразумному волчонку:

— Ты позволил чувству мести возобладать над холодным расчетом воина. Увидел хвостик врага — и слюна с клыков потекла. А враг, я ведь тебя предупреждал, умен и многоопытен. Не таких волков на нож брал! И что получилось? Ведь береговые кланы не столько за погибших сыновей откуп потребовали, сколько за бесчестье. Теперь каждый будет им глаза колоть: разбойники, воры, слабаки! Ничего подобного не было бы, вернись твой отряд хоть с малой победой. Али не знаешь, как борейские старики говорят? Ограбил и не попался — молодец, крепкий воин. Догнали и победили — глупый вор, никудышный вояка, мало тебе врезали!