Джулия Голдинг - Тайны сирен

Приготовления были достаточно серьезными. Утром, выходя из дома, синьор Антонелли спел ей задушевный стих из «Panis angelicus»[18] и поцеловал руку так, будто мог никогда больше с ней не увидеться. Эвелина с тряпкой для пыли в руках изучала гостиную: верный признак, что грядет нечто серьезное, поскольку обычно она особенно не убирала. Эта гостиная была холодной комнатой, которую мало использовали, в ней пахло Сыростью и пылью, и она стояла нетронутой со времен жизни здесь Сибиллы Лайонхарт. Полку над камином все еще украшали свадебные фотографии Сибиллы в потускневших рамках, сбоку от них стояли две статуэтки — белая мраморная статуэтка, изображающая поднимающегося из волн коня, и бронзовая фигурка медведя. Конни это помещение казалось больше похожим на мавзолей, чем на жилую комнату.

В конце концов, было поздно жалеть о своем решении пройти этот экзамен. Эксперт уже находился в пути. Испытания запланированы на одиннадцать, так что ей надо еще как-то убить полчаса.

Внезапно взбунтовавшись против навязываемой теткой секретности, Конни решила, что даже если ей и нельзя встречаться с экзаменатором, ничто не может помешать ей одним глазком взглянуть на него из окна, раз машина уже подъехала.

Мужчина в темном костюме, с всклокоченными каштановыми волосами неуклюже выбрался с пассажирского сиденья: ноги его были слишком длинными, чтобы удобно помещаться внутри. Конни мельком увидела бледное длинное лицо и неодобрительный взгляд в сторону их домика-развалюхи. Потом он быстро исчез внутри, чтобы на кухне насладиться гостеприимством ее тетки. За этот короткий миг он показался Конни более похожим на банковского клерка или страхового агента, она вовсе не таким представляла себе того, кто носит гордое звание эксперта. Ей совсем не улыбалось, чтобы он испытывал ее, ей вообще не нравилась мысль, что он будет что-то с ней делать.

Нервы потихоньку начали сдавать. Нужно было быстро отвлечься, пока она совсем не струсила и не пошла на попятную. Конни застучала по клавиатуре компьютера, чтобы скоротать время в поисках информации об окружающей среде в Интернете. Может быть, тест будет письменным, как экзамены в школе? Никто не говорил ей, в чем именно он будет заключаться. Объяснялось это тем, что суть испытания должна храниться в тайне от кандидата, чтобы тест сработал правильно. А может быть, они будут проверять, насколько она разбирается в проблемах местной окружающей среды? Думая об этом, она решила искать недавние истории о нефтяных авариях и получила список ссылок на множество страниц. Сердце ее защемило, когда она увидела фотографии морских птиц, измазанных в мазуте, медленно умирающих от голода из-за невозможности найти пищу в загрязненной воде. Читать об этом было очень больно.

Конни почти обрадовалась, когда тетя, которая казалась еще более нервной, чем в день приезда синьора Антонелли, появилась в дверях ее комнаты и пригласила ее вниз.

— Уже пора? — спросила Конни, затаив дыхание: ее чуть не затошнило от мысли о том, что сегодня должно произойти.

Тетка коротко кивнула. Конни следом за Эвелиной спустилась по крутой лестнице с мансарды, где была ее спальня, в промерзшую гостиную. Эвелина избегала смотреть ей в глаза, она пропустила Конни вперед, а затем исчезла на кухне, не сказав ни слова.

Сделав глубокий вдох, девочка тихонько постучала в дверь и толкнула ее, скривившись, когда та заскрипела на ржавых петлях. Комната казалась пустой. Быстро шагнув внутрь, она столкнулась с мистером Коддрингтоном, который стоял за дверью так, что его не было видно. Она вздрогнула, поспешно извинилась и отступила назад. Вблизи он еще меньше был похож на защитника природы. Он был бледен бледностью человека, который большую часть своей жизни провел в помещении; волосы его были прилизаны, руки без конца теребили карманные часы, ногти были длинные, в пятнах от чернил.

— Итак, весь этот сыр-бор из-за вас, — сказал мистер Коддрингтон, глядя на Конни так, будто самый вид ее был ему противен. — Надеюсь, я не зря трачу на вас свое время.

Страх ее сменился негодованием. Конни подумала, что это уж совсем несправедливо, ведь она ничем не вызвала такой суеты: все это на совести тети и ее друзей.

Мистер Коддрингтон указал на стул с прямой спинкой, стоящий посредине комнаты.

— Садитесь, мисс Лайонхарт, — сказал он, расхаживая взад и вперед, как животное в клетке. Конни села, обиженно скрестив руки на груди. — Все, о чем я сейчас буду говорить или спрашивать, не должно выйти за пределы этой комнаты. Если вы провалитесь, — усмехнулся он, поджав тонкие губы, — вам следует вести себя так, будто ничего не происходило вовсе. Вы согласны с моими условиями?

Конни кивнула.

— Вы должны поставить свою подпись здесь, чтобы потом избежать осложнений.

— Хорошо, — сказала Конни и нацарапала свое имя в блокноте с зажимом, который вручил ей мистер Коддрингтон.

Забрав блокнот, эксперт тщательно изучил ее подпись, убеждаясь, что она не слукавила и написала свое собственное имя. Все еще злясь на него, Конни с вызовом осмотрелась и увидела, что ее стул окружают четыре странных объекта. Расставлены они были таким образом, чтобы указывать на четыре стороны света: север отмечал кристалл, восток — ворон, юг — зеленая ящерица, а запад — белая мышь. Что бы это значило?

— Вижу, вы заметили моих товарищей-советников, — сказал Конни мистер Коддрингтон, вкрадчивый голос которого просочился между ними и заполнил пространство вокруг. — Суждение выносится теми, кто никогда не лжет. Каждый из этих объектов представляет одно из содружеств нашего Общества: мышь — дву- и четвероногих существ; ящерица — рептилий и морских тварей; птица — крылатых созданий; а кристалл — тех, кто создан из одного из четырех элементов — воды, земли, воздуха или огня.

Он нес совершенную чепуху: какие это существа могут быть созданы из этих элементов? Это было похоже на испорченную игру «Животное, овощ или камень?». И что же, ей тоже придется в нее играть? Ожидая, что этот эксперт скажет дальше, Конни разглядывала трех существ, а они внимательно смотрели на нее.

В кристалле она ничего особенного не увидела: он просто лежал на своем месте — кусок серой скалы. Все это было так странно, так нелепо, но в существах было нечто, что заставляло ее нервничать. Страх вернулся, заглушив злость; он колотился в ее груди, как птица, пытающаяся вырваться из клетки.

— Сейчас, когда я начну говорить, вы встанете, вытянете руки ладонями вниз и будете медленно протягивать их к каждому объекту по очереди. Не останавливайтесь, пока не опишете полный круг. Так мы увидим, в каком содружестве лежит ваш дар — если, конечно, он у вас есть.