Fidelia - Гарри Поттер и Наследники Слизерина

Собрались они на удивление быстро и спокойно. Только Рон не досчитался своих денег в копилке, которые он хотел взять в школу. Он долго ворчал, обвиняя всех домашних в том, что кто‑то вытянул его деньги для каких‑то своих нужд и обратно вернуть не удосужился.

Миссис Уизли поцеловала их всех троих на прощание, наказала им хорошо себя вести, не брать пример с легкомысленного папаши Уизли. При этом она незаметно всхлипнула.

Под окнами уже бибикала машина. Наскоро покидав вещи в багажник и затолкав клетки с совами на заднее сиденье, они отправились на вокзал, впервые ничего не забыв. По дороге разговаривать не хотелось, на душе было тоскливо. Впервые они ехали на вокзал втроём, без провожатых.

Хотя они и выехали с большим запасом времени, уже в Лондоне они попали в большую утреннюю пробку и слегка опаздывали на поезд. Потом просто опаздывали, а затем уже сильно опаздывали. Ворвавшись на всех парах в здание вокзала, похватав тележки и покидав на них грудой вещи, Гарри, Рон и Джинни бросились на платформу 9 и ¾. До отхода оставалось семь минут.

Джинни удачно проскочила первой. На перроне уже никого не было, кроме провожающих, выходящих обратно с платформы. Вторым прошёл Рон. Однажды проход не раскрылся – домовой эльф Добби постарался, стремясь помочь Гарри без его ведома. С тех пор Гарри подсознательно боялся, что это случится снова, и всегда зажмуривался, пересекая границу двух миров.

До отхода поезда оставалось шесть минут. Гарри внутренне подобрался, готовясь к разбе–гу, зажмурился и мёртвой хваткой вцепился в тележку. И тут сзади послышался тихий вкрадчивый голос:

— Мальчик, а где платформа № 13?

— Там, – неопределённо махнул рукой Гарри. И обернулся.

Перед ним, а, вернее, позади него стояла очень колоритная цыганка неопределённого возраста. Она была пёстрая и яркая, как экзотическая птица – разноцветные юбки в несколько слоёв, малиновые, ярко–зелёные, голубые; лимонно–жёлтая блузка с бахромой, явно знававшая лучшие времена, красная косынка, огромные, до плеч, серьги–кольца и полный рот золотых зубов. Глаза у цыганки были чёрные, как бездонные жерла двух вулканов. Гарри увидел в них своё отражение, и что‑то произошло.

— За твою доброту, мальчик, я тебе совершенно бесплатно погадаю. Давай свою руку. Скажу тебе, что было, есть и будет; расскажу всю правду, не совру, ничего не утаю…

Голос цыганки отдавался в голове Гарри, погружая его в туман. Сначала он помнил, что надо куда‑то спешить, а потом мысль об отходящем поезде отошла на второй план и исчезла. Оставалось четыре минуты.

Тут возле цыганки возникла вторая, не менее колоритная. В глаза бросались сапоги из поддельной змеиной кожи вдобавок к лихо нахлобученной беретке тошно–леопардовой расцветки. Она принялась поддакивать подружке, клянясь раскрыть перед Гарри чуть ли не все тайны Вселенной и суля исполнение всех желаний. Возникла ещё цыганка, потом ещё две. Они словно появлялись из ниоткуда. Одни были молодые, другие постарше. Все они нахваливали своё мастерство провидиц и хватали Гарри за руки. Гарри понимал, что поезд вот–вот уйдёт, но не в силах был сделать и шага. Какая‑то невидимая сила держала его возле цыганок.

— Какая красивая птица у тебя в клетке! Сова, да? Белая сова. Она, наверное, ловит мышей, – ровным голосом говорила самая старшая товарка, не отрывая глаз от лица Гарри. – Хорошая сова, красивая, белая. – И тут же добавила безо всякого перехода:

— Зачем тебе так много чемоданов? Ты один, а чемоданов много. Отдай нам три, вот эти, побольше… Ты такой худенький, щупленький. Все ты всё равно не донесёшь. Ты один, а чемоданов много, у нас же нет ни одного. Подари нам три чемодана, это будет справедливо. Нас вон как много, нам это как раз по силам донести, зачем тебе мучиться, напрягаться лишний раз… – две минуты до отхода поезда.

Время тянулось как резиновое. Гарри будто видел себя со стороны, окружённого цыганками, окутанного их спокойными всепроникающими голосами. В голове стоял туман.

— Ага, – кивнул Гарри безвольно, – берите…

Одна минута до отхода поезда… Но для Гарри время будто остановилось.

И вдруг откуда‑то сбоку раздался глухой резкий угрожающий голос, дрожащий от ярости:

— Пакс Вобискум. Пакс Вобискум!

Слова произвели эффект разорвавшейся бомбы.

Цыганки засуетились, заторопились, начали переглядываться, резво вернув уже взятые чемоданы на место, а Гарри отмер, оттаял. Он завертел головой, чтобы увидеть, что же так напугало цыганок. Они рассеялись как дым.

Со стороны платформы раздался встревоженный голос Рона:

— Гарри, ну где же ты, поезд отходит!

Гарри вдруг понял, что он стоит вовсе не у кирпичной стены, разделяющей два мира, а гораздо дальше. Его увели цыганки.

— Гарри, Гарри! – Рон бежал к нему. Его багаж остался на платформе с той стороны.

И тут раздался свисток, возвещающий об отходе поезда.

— Ну вот, опоздали, – воскликнул Рон. – Что с тобой произошло? Как мы теперь попадём в школу? Ты что, заснул? Ты в порядке? Что случилось?

Откуда‑то сбоку снова раздалось:

— Обыкновенный гипноз, цыганский. Цыгане выбирают жертву, отвлекают её, гипнотизируют, а потом обдирают её как липку. Человек ничего не может поделать – он не владеет собой.

— А что такое гипноз? – поинтересовался Рон у невидимого собеседника.

— Маггловское заклинание Империус, – пояснил голос, и из‑за колонны появилась… Мелисса Найтингейл собственной персоной!

— В–вы? – заикаясь спросил Гарри, не веря своим глазам.

— Я, я. Между прочим, ты меня ещё не поблагодарил за то, что я спасла тебя от цыганок–воровок.

— С–спасибо… – растерялся Гарри.

— Да что всё‑таки произошло‑то? – Рон недоумённо смотрел то на Гарри, то на Мелиссу, вертя головой. – Мы опоздали на поезд, а вы про каких‑то цыганок… – И тут до него дошло, что перед ним не кто иная, как легендарная Мелисса Найтингейл, чей портрет, вырезанный из Пророка, лежал сейчас на дне одного из его чемоданов.

— Это в–вы?.. – так же заикаясь спросил он.

— Вы что – заики оба? Или у меня вторая голова выросла?

Второй головы у неё не было. Она выглядела обычной магглой: длинная прямая тёмно–синяя юбка, в тон ей пиджак, белая блузка. Несколько старомодная шляпка с вуалью венчала копну густых рыже–каштановых волос, сейчас прибранных в аккуратный пучок a la профессор МакГонагалл. Она была похожа на ученицу какой‑нибудь элитной школы для девочек. Только рядом с ней была тележка, подобно тележкам Гарри и Рона гружёная чемоданами. Сверху стояла клетка с сорокой.

— Я, между прочим, из‑за вас опоздала на поезд! Что вы стоите как вкопанные? Да, это я! Персона номер один для сплетен и слухов – Мелисса Найтингейл. Ну что, полегчало? – резко сменив гнев на милость, она улыбнулась, и словно луч солнца блеснул сквозь тучи.