Алена Даркина - Приют на свалке

— Куплю еще обезболивающее, чтобы ты не мучилась. А сейчас уколю то, что осталось.

— Может, не надо? — робко возразила девушка, но он уже достал шприц из тумбочки. Откинул покрывало, очень ласково сдвинул платье вверх. Залюбовался стройными ногами. Немного помедлив, прикоснулся к ним губами.

— Ким, если хочешь… — прошептала она.

— Потом, — он нашел место, где еще не появилось шишек от инъекций. Осторожно ввел иглу.

Снова заботливо укрыл жену.

— Спасибо, — Лейлани схватила его за руку. — Не уходи пока. Полежи со мной еще немножко.

Он с готовностью лег рядом. Поцеловал ее щеку, но, кажется, лекарство еще не подействовало, Лейлани оставалась напряженной. Он с трудом уходил от жены. Иногда лежал вот так. Иногда стоял возле двери, всматриваясь в красивое бледное лицо. Дыхания почти не ощущалось. Страх вкрадывался в душу. Казалось, стоит ему уйти, и она истает — исчезнет, не оставив и следа. Снова вспомнил разговор с майором. "Хорошо хоть не выкинул Лейлани на свалку, как собирается выкинуть Бенджамина".

Ким давно заметил, что все, кого он знал, жили какой-то мечтой. Майор мечтал устроить воспитанников в городе. Воспитанники мечтали поскорее жениться, а кто женился, мечтал скорее родить детей. А вот Ким мечтал вылечить Лейлани. Накопить еды и вызвать врача из Москвы — там лучшие врачи пяти городов. Или даже ее отвезти туда. Пока мечта еще не угасала, она давала силы делать что-то для приюта: выходить на свалку, присматривать за классом добытчиков, который ему поручил майор. Если бы кто-то лишил его надежды, он бы… Он и сам не знал, что сделал бы, но понимал, что вся его жизнь сосредоточена на Лейлани.

Девушка закашлялась. Ким тут же вскочил, подал бутылку воды. Лейлани светло улыбнулась, он помог ей приподняться.

— Лейлани, мне кажется, тебе лучше не работать пока. Я поговорю с сяньшенем Дэном.

— Нет, что ты, — она отхлебнула глоток, — я тогда совсем от тоски умру. Целый день лежать в комнате и ничего не делать.

— Лейлани…

Она тихо засмеялась и, наклонившись, поцеловала его.

— Не надо хмуриться. Не надо слишком опекать меня. Все хорошо правда, я беспокоюсь… — она прикусила губу.

— Что? — подтолкнул ее Ким. — О чем ты беспокоишься?

— Ким, я давно хотела поговорить, — неуверенно начала она. — Все не решалась, потому что Диана просила, чтобы я молчала. Но мне так жаль ее…

Лейлани чаще общалась с Дианой — женой Павла Тендхара. С тех пор как Диана забеременела, она часто навещала Лейлани. Ким среди лейтенантов друзей не имел. Единственная с кем он говорил по душам, была его жена, поэтому он знал лишь о тех проблемах, о которых лейтенанты сообщали на пятиминутке. Что же такое стряслось у Тендхара, что Лейлани так испереживалась?

— Я просто не знаю, что делать, — она робко взглянула на мужа.

— Ты расскажи. Я что-нибудь придумаю, — ободрил он девушку.

— Он бьет ее, — обронила Лейлани и спрятала взгляд.

Ким даже не понял сразу.

— Кто?

— Павел.

— Павел бьет Диану? — не поверил Ким.

— Да. Давно. Почти с первых дней, как они поженились. Она плачет. Мы собственно, так и подружились. Она плакала, а я ее утешала. И она просила никому ничего не говорить. Говорит, он хороший, просто ему трудно. Но она каждый день плачет. Я не могу слышать это. Может быть, можно как-то на него повлиять?

Ким вскочил, несколько раз прошелся по комнате. Тендхары жили в соседней комнате справа. Немудрено, что Лейлани каждый день слышала всхлипы Дианы. В душе у него кипел гнев — бить слабенькую девушку. А ведь она еще и беременна!

— Ким, — испуганно зашептала Лейлани. — Ты только успокойся! Надо что-то придумать, чтобы помочь ей. Только я не знаю что.

— Придумать? — Ким снова сел на кровать. — Я вот что придумал. Поговорю с Павлом, а если он не угомонится — сам побью его.

— Он такой большой, — встревожилась Лейлани. — Вдруг он тебя покалечит?

— Пусть попробует. Это еще майор не знает. Он бы его убил.

— Тогда майору нельзя говорить… Ким, я боюсь, чтобы хуже не было.

— Лейлани, я не вижу другого выхода. Если мы будем молчать, мы Диане не поможем.

— Наверно, ты прав. Значит, поговоришь с Павлом?

— Обязательно.

— Сегодня?

— Сегодня. А ты ни о чем не переживай. Сейчас куплю тебе лекарства. Можешь их не экономить. Поняла?

— Да, — она улыбнулась.

— Все, жди меня, — он поцеловал ее на прощание.

Как только дверь за ним закрылась, Лейлани перестала улыбаться. Глотнула еще раз из бутылки. Поперхнулась, пролила воду. Быстро промокнула себя салфеткой, которую Ким заботливо оставил рядом. Закрыв бутылку, упала на постель. Полежала так, тяжело дыша.

Сердце давила тоска. Она устала бороться с болезнью, часто мечтала о смерти. Единственный, кто ее держал здесь, был Ким. В каком-то смысле, когда неизлечимо больных выбрасывали на свалку, к ним проявляли милосердие. Лучше быстро умереть, чем так мучиться.

Лейлани собралась с силами и встала. Еще один рывок в очиститель. Потом она достала из тумбочки небольшую картину из цветного пластика. Сяньшень считал, что ее можно будет дорого продать. Кусочек за кусочком выкладывала она зеленый пятнистый ковер. На нем розовый пухленький ребенок в одних трусиках играет с кубиками. Стена за ним голубая. Когда она размышляла, как украсить стену, в памяти всплыло ее свадебное платье в желтый горошек. Решила выложить три желтых круга на голубом фоне. Желтого пластика хватило лишь на два круга, но получилось красиво.

Дома в Париже на полу лежал зеленый ковер с длинным ворсом, она играла на нем в кубики. Это почти единственное воспоминание, которое сохранилось из детства. У Лейлани в голове, будто кто-то стер отдельные события, поэтому осталась такая же мозаика: сначала зеленый ковер и кубики, потом злой майор в спортзале, потом нежные губы Кима: "Скажи "да", пожалуйста, скажи…" Потом свадьба…

Если пыталась вспомнить еще что-то, начинала болеть голова и щемить сердце. Она замерла, перевела дыхание. Тут же настороженно прислушалась. Нет, она не ошиблась — Диана снова плакала.

Понедельник. Лондон.

После обеда Ева вместе с Беатой, отправились в магазин за новым платьем, а он убрал со стола, помог Доминике сделать уроки. Когда вернулась Ева, Беата демонстрировала новое платье. Следом это же платье захотела померить Доминика. Девочкам так понравилось внимание родителей, что они устроили показ мод: надевали одежду родителей, придумывали новые платья из покрывал и простыней. Наконец, успокоившись, всей семьей смотрели телевизор. После рекламы, девочки начали дружно просить колбасу, и Йорген, смирившись, пообещал ее — надо же как-то отпраздновать окончание учебного года.