Джеймс Роллинс - Буря ведьмы

— Отдай вожжи, — велел воин. — Полезай внутрь и скажи Тол'чаку, чтобы тоже забирался.

Едва оправившись, оборотень с облегчением принялся выполнять приказ.

— Ты что?..

— Я собираюсь по ним проехать. А теперь назад!

Могвид содрогнулся и, перебравшись через ящики и коробки с припасами, скользнул в фургон.

Щелкнув поводьями, Эр'рил сунул их под колено и схватился за бич — не время жалеть лошадей.

— Фардейл, давай внутрь!

Волк, почувствовав, что план изменился, развернулся и мохнатой черной молнией метнулся под навес.

Оставался только Тол'чак.

— Скажите огру, чтобы… — начал Эр'рил, но тут задняя часть фургона резко осела, и от него отлетела какая-то планка.

— Он внутри!

Лошади побежали заметно медленнее — никуда не годится.

— Выбрасывайте припасы! — приказал воин. — Все до последней коробки!

По земле застучали тяжелые ящики, но думать о продовольствии было некогда. Он безжалостно хлестал лошадей, мысленно извиняясь за вынужденную жестокость. Его конь, оставшийся без седока, первым влетел в море пауков и ураганом помчался сквозь Орду.

Если он прорвется, возможно…

Неистово завопив, тяжеловоз упал на одно колено, и в следующий миг его накрыла волна пауков. Он попытался встать, дернулся несколько раз и рухнул под натиском хищников. Ему не удалось преодолеть и четверти страшного пути. Однако смерть несчастного животного не была напрасной: отвлекшись, большая часть тварей сгрудилась на обочине.

Эр'рил погнал коней по противоположной кромке тропы. Он неистово хлестал взмокшие спины, выжимая последние капли скорости.

— Давайте, — прошептал он сквозь стиснутые зубы, когда фургон въехал в паучьи владения.

Теперь обезумевших лошадей не приходилось стегать — они дробили подковами землю, с губ летела пена. Они топтали тварей, и из-под копыт поднимался ядовито-зеленый обжигающий дым — боль толкала вперед. Эр'рил опустил бесполезный бич. Больше он ничего не может сделать.

Воин видел, как пауки поползли по защитным кожаным ногавкам. Впереди, в переплетении солнечных лучей и дыма, виднелся конец тропы. Половина Орды осталась позади, Эр'рил сильнее сжал поводья: почти выбрались! Нужно выстоять!

Лошади пошли медленнее, их ослабленные тяжким трудом и страхом сердца не выдерживали. Просвет заволокло, словно в подтверждение, что надежды нет. Весь мир, казалось, состоит из дыма и пауков.

Из-за плеча Эр'рила появилась голова Тол'чака. Он молчал — тут словами не поможешь.

— По крайней мере, девочка в безопасности, — сказал Эр'рил.

— Еще не все потеряно, — ответил огр. — Пока мы движемся, есть шанс.

Едва он замолчал, правая лошадь, вырвав сбрую, замертво упала в грязь; в следующий миг споткнулась и рухнула вторая. Она даже не пыталась встать, только приподняла голову поглянулась на фургон, словно извиняясь. Ее глаза остекленели.

Лес охватила могильная тишина.

Спасение было совсем рядом, но до него будто простирались тысячи лиг.

Вдруг что-то сильно пихнуло Эр'рила в бок, и, чтобы удержаться на сиденье, пришлось схватиться за стенку фургона. Краем глаза он увидел, что Тол'чак спрыгнул на землю.

— Ты что задумал? — вскричал воин, усаживаясь на место.

Огр торопливо обрезал ножом постромки и ремни, схватил лошадей за облепленные пауками спины и оттащил в сторону — так ребенок отбрасывает грязную тряпичную куклу. Не замечая насекомых, карабкавшихся по ногам и спине, он натянул ремни на плечи.

— Тол'чак… — простонал Эр'рил, не в силах найти слов.

Да и что тут скажешь: неминуемая гибель ждала их и внутри, и снаружи.

— Пока мы движемся, есть шанс, — повторил Тол'чак.

Он напрягся, ноги ушли в землю. Огр сделал шаг, потом еще один — фургон сдвинулся с места, и он уперся всем телом.

Они ползли очень медленно, но все же не стояли на месте. В ушах Эр'рила шумела кровь, а время, казалось, подчинялось теперь их темпу передвижения.

Пауки бросались на Тол'чака, но, к счастью, большая часть Орды отвлеклась на более легкую добычу — на лошадей. У огров толстая кожа, однако даже древесная кора не могла противостоять тварям. Дым зелеными змейками поднимался над бедрами Тол'чака там, где яд прожигал плоть, только так можно было прокусить толстую шкуру. Спина и шея содрогались от боли.

Тол'чак не продержится долго.

Вдруг яростный порыв ветра пронесся над тропой и разогнал дым. О, Добрая Матушка! Луг лежал всего лишь в лошадином корпусе — Эр'рил вскочил на ноги. Окутанный сумраком и пеплом, он даже не подозревал, что конец пути столь близок.

— Ты почти добрался! — крикнул он, пытаясь поддержать товарища.

Подняв голову, тот увидел просвет. Он покачнулся и неуверенно шагнул к цели. Восстановив равновесие, огр из последних сил напряг плечи — близость спасения вселяла надежду. Мощные ноги быстро преодолели оставшееся расстояние, и вскоре фургон уже катил по зеленому лугу.

Как только они ступили в траву, пауки посыпались с тела Тол'чака, торопясь скрыться среди опутанных паутиной зарослей. Судя по всему, Орда боялась покидать свой сумрачный дом. Тол'чак оттащил повозку подальше от деревьев и остановился посреди поля. Почувствовав, что они в безопасности, огр сбросил упряжь, ноги дрожали. Он попытался повернуться к спутникам, но, не устояв, упал на колени в сырую траву.

Спрыгнув на землю, Эр'рил подскочил к товарищу. Лоснившуюся кожу Тол'чака покрывали белые потеки и следы от укусов, лицо все еще было искажено болью, он сипел и кашлял. Воин склонился над огром, и тот поднял на него воспаленные глаза.

— Мы справились, да? — задыхаясь, проговорил он.

Станди положил руку ему на плечо, и след от ядовитого укуса опалил пальцы. Он мог только представить, как мучается Тол'чак.

— Ты справился, друг мой. Твоя воля, твое огромное сердце спасли нас.

— Хорошо, — кивнул Тол'чак. — Я же говорил, у огров толстая шкура.

Глаза закатились, и он повалился на траву.

Эр'рил дернулся проверить, дышит ли товарищ.

— Отойди от демона, пока мы не нашпиговали вас стрелами!

Воин выпрямился: из высокой травы поднялись около двадцати человек в зеленых плащах, их луки были наготове. Эр'рил инстинктивно потянулся к мечу, но тут же сообразил, что это сражение ему не выиграть. Он вглядывался в суровые лица. Нет, драться не время.

Воин поднял руку и раскрыл ладонь, показывая, что сдается.

Вира'ни лежала под толстым одеялом, удобно устроившись на подушках, когда услышала, что в лагерь вернулись охотники. Они перекрикивались громко и радостно. Кто-то подошел к палатке, и она, прижимая ладонь к животу, постаралась выпрямиться.