Марина Ефиминюк - Магические узы

В комнатах стояла невероятная тишина и духота. Отчего-то складывалось ощущение, что хозяин давно не заглядывал в собственное жилище, оставив его в приличном беспорядке.

— Богдан? — прежде чем войти, осторожно позвала я, но мой голос утонул в безмолвии.

В старом стенном шкафу были открыты дверцы, и на полках правил бардак, будто Бо-гдан собирался в большой спешке. Гостиная с мягкими белыми диванами переходила в кухню, какой брат и в лучшие дни не пользовался. Через арку виднелась перевернутая вверх дном спальня с разобранной кроватью. На черном экране видения неизвестная кокетка размашистым почерком написала персональный номер с просьбой: 'позвони мне, лапушка!' Как показывала практика, 'лапушка', скорее всего, уже на следующее утро после жаркого сви-дания, и думать забыл о прелестнице. Только зря видение испортила клуша.

Мое тело напряглось в странном ощущении опасности. Я сделала еще несколько кро-шечных шагов, пытаясь понять беспокойство, и остановилась как раз напротив окон с раскры-тыми портьерами.

Ярко-зеленый луч разрезал серый пыльный воздух комнаты и, двоясь, скользнул по сте-не. Живот свело болезненной судорогой. Я рухнула на пол за диван быстрее, чем осознала, что в меня целятся. Ровно через один короткий, но оглушающий удар сердца началось чистилище.

Время замедлилось, его вовсе не стало. Я сжалась в комочек, закрывая ладонями уши, и звуки отдалились, сменившись беспрерывным гудением. Крошечные магические шарики, осле-пительно вспыхивая и оставляя глубокие дыры, вспарывали побелку на стене, и на меня летела пыль. Диван, скрывавший мою фигурку, превратился в решето. Из разодранных подушек, ис-пещренных прорехами, высовывалась посеревшая от старости набивка с опаленными краями. Нестерпимо пахло кисловатой боевой магией.

Мне казалось, что рядом кто-то тоненько, горестно всхлипывал, и только потом поняла — жалобный звук принадлежит мне. От напряжения руки и ноги затекли, я жалась к гладким доскам пола. Липкая паника, парализовавшая тело, не давала пошевелиться, но что-то горячее царапнуло голень, и колени сами поджались к самому подбородку. Магический заряд, лишь разодрав ткань штанов, оставил на коже легкий красноватый шрам от ожога.

Неожиданно все стихло. Каждая секунда ожидания растягивалась до бесконечности. С превеликой осторожностью я заставила себя сесть, прислонившись к изуродованному дивану, и закусила губу, чтобы не разреветься.

— Лечь! — раздался короткий приказ, а в следующий момент комнату озарила ослепи-тельная вспышка.

Оглушительный грохот наполнил дом. Прыснув внутрь, одновременно раздробились стекла на всех окнах и слетели взметнувшиеся портьеры. Маленький столик от силы огненного удара шарахнулся о потолок, разваливаясь на куски.

Квартирка наполнилась дымом и гарью, и из горла вырвался кашель. Я скорчилась, пло-хо осознавая происходящее, а в следующий момент быстрая горячая тень пригвоздила меня к полу и прикрыла мне голову руками. В истерике я задергалась, пытаясь вывернуться из чужих объятий.

— Не шевелись, — сухое веление на ухо мужским голосом.

Горячая ладонь закрыла рот, заставив проглотить тяжелые всхлипы. Шарики летели и летели в сумасшедшей пляске, а мужчина все сильнее прижимал меня к себе, защищая от бес-прерывной атаки. У меня не осталось сил сопротивляться или вырываться, к горлу подступала настойчивая тошнота, из глаз лились слезы. Разгромленная квартира превращалась в фарш из побелки, осколков стекол и щепок мебели. Все подернулось дымкой. Четко я могла видеть лишь татуировку четырехлистного клевера на внутренней стороне запястья неожиданного по-мощника.

Снова стало тихо. Хватка мужчины ослабла. Он осторожно оттолкнул меня, позволяя усесться, но тут же схватил за голову, чтобы я не подняла макушку слишком высоко. Сейчас у меня получилось разглядеть его в непосредственной близи. Вязаная шапочка была натянута до бровей, и угольно-черные глаза хмурого человека, прошлым вечером напугавшего меня до по-лусмерти, внимательно изучали украшение на моей руке.

— Ясно, — сдержанно произнес спаситель, а потом комната передо мной странно закружилась.

Я не поняла, как в следующую секунду уже стояла на ногах.

— Пригнись! — лаконичное слово, за которым горячая ладонь легла на взлохмаченный за-тылок и с силой заставила меня согнуться в три погибели.

Пронзительные выстрелы сделали короткие шаги до настежь распахнутой в мглистый подъезд двери настоящим испытанием на живучесть. Уже у порога я ощутила резкий толчок в спину, спасший меня от смертоносного боевого шарика. Неожиданно каменные ступени крутой лестницы, сбегавшей на первый этаж, оказались у самого носа. Я успела зажмуриться, и даже не ощутила удара, просто стало невыразительно и невероятно темно…

ГЛАВА 5

Враг мой, ты друг мой?

'Для нас, родившихся в объединенном мире без границ и государств, Мировая война − это параграф из учебников. Мы не переживали ее ужасы и судим о событиях из книг, написан-ных теми, кто хочет скрыть правду, а потому не можем сложить собственного мнения. Войну называют героической страницей истории, но разве можно назвать геройством гибель сотен тысяч мирных фейри?

В те времена мир делился на крошечные обособленные вотчины, захлебнувшиеся в бес-прерывных междоусобицах за обладание приграничными деревнями. Эльфы перекрыли торго-вые тракты, не допуская в свои леса чужаков. Гномы пытались выжить соседей троллей. Люди утонули в стычках за власть. Мир жаждал прихода того, кто сможет объединить его, чтобы дружить против единственного врага. Им стал Гориан Менский, в 1910 году по новому летоис-числению от принятия Единого Четырехликого Бога возглавивший Совет Волховойской вотчи-ны людей.

Чернокнижник Гориан призвал в вотчину свободолюбивый народ аггелов, ставший впо-следствии еще одной жертвой хитроумного плана по захвату мирового господства. Сейчас ни-кто не скажет, по какой причине Старейшины аггеловских племен приняли сторону Гориана, но до сих пор каждый аггел ощущает на себе отголосок этой фатальной ошибки. Хочу заме-тить, что здесь имеется историческая несправедливость, ведь в армию Гориана входили наем-ники из людей, враждебные южные эльфийские кланы, гномы, изгнанные с территории Ураль-ских гор, и скитавшиеся тролли. Другими словами, каждая раса приняла участие в уничтоже-нии, а потом и в восстановлении мирного уклада.

Война Гориана, Черного диктатора, как его назовут позже, началась с нападения на близлежащую Ветиховскую вотчину, по первому требованию и без малейшего сопротивления открывшую ворота города. Маги Ветиха приняли нового 'друга' практически с распростерты-ми объятиями, так сильно хотели выгнать из Совета города аггеловскую интеллигенцию и по-живиться богатствами соседних вотчин. Желание сопротивляться появилось лишь после того, как мировой общественности стало ясно, что Гориан не собирался делиться властью и желал оставаться единственным полновластным владельцем мира…