Теодор и Бланш - Митюгина Ольга

Она выполнила его просьбу.

— Хм… Картина! Это мне вместо букета цветов?

Оба расхохотались.

Теодор долго рисовал ее на возникшем из воздуха мольберте. Это был карандашный рисунок, и к вечеру он был завершен.

Теодор изобразил Бланш с косами, падающими по плечам, с широко открытыми глазами, в которых живо сумел передать все ее лукавство, всю непосредственность девушки. Портрет получился великолепно!

— Ой, какая я здесь красивая! — поразилась Бланчефлер, подходя, чтоб взглянуть на результат многочасовой работы. Герцог стоял рядом, не отрывая от нее восхищенных глаз. — Нет, вы меня приукрасили. Я не такая.

— Я нарисовал вас такой, какой вижу. Разве это не вы?..

— Я, но… Теодор…

Юноша взял ее руки в свои, нагнулся и нежно поцеловал пальцы.

— Бланш, я счастлив, что на свете есть вы, — тихо сказал он. — Я счастлив, что со мной случилась вся эта история, что я не женился на Изабелле… Бланш, может, мне не стоит скрывать… Я давно хотел сказать, что я вас…

— Теодор!..

Дверь с треском распахнулась. На пороге стояла Маршбанкс. Глаза ее метали молнии.

— Тед! — отчеканила она. — Который час? Или этот вопрос мне задать вам, сударыня?.. Вынуждена напомнить вам о соглашении, заключенном между нами. Я полчаса дожидаюсь ужина! Теодор. Бланш. Это сходит вам с рук в последний раз! Еще одно такое пренебрежение обязанностями, милостивая государыня — и я спущу на вас своих вампиров. На обоих!.. Шагом марш на кухню, Бланчефлер! Теодор, в столовую!

Бланш ни жива ни мертва еле смогла присесть перед госпожой и опрометью кинулась в служебные помещения. После той памятной ночи девушка не могла спокойно, без ужаса, выносить присутствие Маршбанкс. Как она могла забыть об ужине?! Чудо, что Марш дала им с Тедом еще шанс, а не спустила свою свору тотчас же.

Теодор молча последовал за миледи. На пороге столовой она вдруг остановилась, полуобернулась и в упор, со странной усмешкой, глянула на молодого человека.

— В любви надумали признаться, Теодор? Рано! Ваше первое намерение подождать моего ухода более верное. Не ставьте себя и ее в двусмысленное положение! В доме может быть лишь одна хозяйка. И пока здесь распоряжаюсь я. Но ведь девушке, в которую влюблен герцог, не пристало ходить в служанках. Так что, — она заговорила мягко, почти по-дружески, — подождите моего ухода, Теодор. Так будет лучше вам обоим.

Тед стоял ошеломленный, растерянный, не находя слов.

— Я думал, вы…

— Вы думали, я терпеть не могу Бланш? Да полно! Она славная… Конечно, я не спущу на вас вампиров, — рассмеялась волшебница. — Но это между нами, Тед! Она, не зная того сама, помогает мне. Я сломала очень много в вашей душе, а Бланш дала вам возможность построить вместо сломанного — новое… И куда более прекрасное! Одно мне не нравится в ней, Теодор: ее любопытство. Оно поистине чрезмерно! И может навлечь на нее беду… Когда вы женитесь на ней, Тед, не забывайте об этом.

Тед схватил воздух ртом.

— Вы думаете, она выйдет за меня?

Маршбанкс со смехом пожала плечами, проходя в трапезную и опускаясь на свой стул.

— Вот уж не знаю! Но предупреждаю на всякий случай… — Она помолчала, а потом, так ничего не дождавшись, вздохнула и пришла на помощь смятенному молодому человеку: — Ну, Тед? У вас ведь на языке что-то вертится, да? Я слушаю.

Молодой человек нерешительно приблизился к колдунье.

— Марш, можно я подарю Бланш что-нибудь?

Волшебница даже глаза закатила.

— О господи, да при чем же тут я?.. Дарите, вот наказание!

— Но я хотел… хотел… подарить ей полный бальный наряд: платье, драгоценности…

— Да. И что же?

— Но я… у меня же… В замке есть только ваши наряды, Маршбанкс! Те, которые я дарил вам… А новых мне взять просто негде… А вы… вы создаете уборы… вашим нарядам позавидует любая королева…

— Они сотканы волшебством, — кивнула колдунья.

— Поэтому я и осмелился просить… Может, вы могли бы?..

— Сотворить что-то для Бланчефлер? — приподняла бровь Маршбанкс. — Вот уж и не подумаю! Это будет подарок уже от меня, а не от вас. — Она взглянула на расстроенное лицо Теодора и смягчилась. — Можете подарить что-то из того, что когда-то дарили мне. Я те платья все равно не ношу. Понимаю, это как-то не очень — передаривать подарки, но выбора у вас все равно нет, мой мальчик.

Тед насупился, хмуро взглянув на волшебницу.

— У вас все равно с Бланш размер разный.

Марш улыбнулась.

— Думаете, мне трудно будет это исправить? Ваш размер тоже изменился, когда я наложила на вас заклятье, а между тем вся ваша одежда по-прежнему вам впору.

Теодор всем своим видом выражал несогласие. Взгляд Марш стал жестким.

— Дарите! — ледяным тоном приказала она.

Юноша сглотнул, коротко кивнул и сел на свое место.

В этот момент дверь столовой открылась, и на пороге возникла испуганная Бланш с подносом в руках. Маршбанкс взглянула на девушку так холодно, словно и не она всего лишь минуту назад говорила о ней Теодору столь добрые слова.

— Ах, это вы, сударыня? — обронила она. — Насилу дождались вас!

— Простите, миледи…

— Поживей, пожалуйста. Приятного аппетита, Теодор.

Далее ужин продолжался в тягостном молчании.

На следующее утро, еще до завтрака, Теодор первым делом помчался в гардеробную в прежних покоях Марш — туда, где хранились ее платья. Распахнув сундук, Тед достал одно из них — и вздох восхищения вырвался из его груди.

Совсем не этот наряд он дарил когда-то Маршбанкс…

Волшебница не только изменила размер, она воистину сотворила из обычного бального туалета чудо. У самой королевы не было столь изящного и при том столь роскошного убора. Платье стало пышнее, ткань — мягче и нежней, изменились цвет и огранка драгоценных камней, детали отделки. Да, конечно, это было платье для обычной девушки, а не для волшебницы, оно не таило в себе ни живого пламени, ни мерцания звезд, но сразу становилось ясно — оно создавалось именно для Бланш.

Чтобы подчеркнуть ее красоту…

После завтрака молодой человек, дождавшись ухода Маршбанкс из трапезной, осторожно взял Бланчефлер за руку и, таинственно улыбнувшись, спросил, не забыла ли она их вчерашний разговор. Бланш заверила, что только о нем и думала все это время.

— Идемте, — Тед потянул ее за собой.

— Куда?

— Идемте…

Через несколько минут они уже входили в гардеробную. Теодор подошел к сундуку, откинул крышку и улыбнулся, подзывая девушку.

Бланш приблизилась.

— Видите? — не в силах скрыть радостного волнения, спросил юноша. — Вам нравится?

Бланш стояла, оцепенев от благоговения.

— Какая красота… — только и смогла выдохнуть она наконец.

— Это ваше! — просто сказал герцог. — И все украшения из этих шкатулок на полках — тоже.

Девушка подняла на него недоуменное лицо.

— Зачем?..

— Я хочу, чтобы вас окружали вещи, достойные вашей красоты.

— Меня устраивает и мое платье.

Теодор широко распахнул глаза и побледнел.

— Как?.. Вам не нравится?.. — пробормотал он. — А я… Я думал…

«Я так хотел порадовать вас…»

Эти невысказанные слова тенью боли промелькнули в его взгляде.

Бланш невольно сделала шаг вперед, коснувшись его руки. Его боль всегда почему-то разрывала ей сердце.

— Что вы! Мне очень нравится! — воскликнула она. — Просто эти подарки очень дорогие, и потому я не могу их принять.

За этот месяц герцог успел хорошо изучить Бланш и понимал, что когда девушка приняла какое-то решение, спорить бесполезно. Бланчефлер все равно поставит на своем. Поэтому в таких случаях Теодор заходил «с фланга».

— Хорошо, — невинно кивнул он. — Но сегодня вы не можете отказать мне надеть какой-нибудь из этих нарядов. Сегодня у нас бал! Считайте, что до ужина вы — знатная дама, или что у нас бал-маскарад, игра… И вы одолжили у меня до вечера один из туалетов. Договорились? Вы будете Золушкой, а я — вашей доброй феей…

Бланш засмеялась.