Марина Дяченко - Авантюрист
Танталь криво улыбнулась, дала разговорчивому слуге монетку и направилась в «Медные врата» – гостиницу, к которой ее привязывали давние, сладкие с горчинкой воспоминания.
За десять лет почти ничего не изменилось. И уж конечно не изменились медные створки, служащие вывеской; да, красивый молодой господин с аристократическим именем остановился именно здесь, но сейчас его, к сожалению, нет дома…
Вечерело. По улицам бродили фонарщики.
Слуга удивился, услышав новый ее вопрос. Нахмурил брови: девушка? Да, приходила девушка, и тоже, вот совпадение, спрашивала молодого господина. Эге, госпожа Танталь, то-то я гляжу, личико у девушки знакомое, это никак господина Солля дочка? Ай-яй… Благородная девица, да по гостиницам шататься, да по кабакам… По каким кабакам? Да кто его знает, она этого господина искала, а господин, как видно, гулять пошел, дело молодое, денежки есть…
Танталь стиснула зубы.
Собственно говоря, ничто не мешало ей прямо сейчас отправляться домой. В конце концов рано или поздно усердный Клов вернется и расскажет, где ночевала бессовестная мерзавка; Танталь почти уверена была, что в городе, где все знают Солля, его дочери ничего, кроме позора, не угрожает. Танталь вернулась бы – если б по возвращении не надо было разговаривать с Эгертом. Рассказывать очередную правду об Алане.
А потому она не стала возвращаться. Поблагодарила слугу и медленно двинулась в обход окрестных кабаков.
Во многих местах ее узнавали и, опережая вопрос, сообщали, что юная особа была здесь час назад. Или два часа. Или полтора. Она искала господина с черными вьющимися волосами, видного такого господина, а он тоже здесь был, но раньше… Перед ее приходом как раз ушел. Куда? Кто ж его знает, благородные господа если гуляют – поди удержи…
В трактире под названием «УТОЛИСЬ» ей бросилась в глаза компания чужаков – большая, человек десять, все в холщовых куртках, какие носят матросы, все коренастые, со здоровенными ручищами, при оружии; Танталь невольно вздрогнула, поймав на себе несколько оценивающих взглядов. За ее жизнь на нее глядели по-разному, в том числе и как на лакомый кусочек, и она научилась бестрепетно смотреть в самые что ни на есть бесстыжие глаза – но теперь все равно вздрогнула. Чужаки смотрели странно. Таких взглядов ей встречать не доводилось.
С некоторым облегчением убедившись, что Аланы в «УТОЛИСЬ» нету, Танталь повернулась и вышла, успев разглядеть на толстой шее у кого-то из чужаков талисман в виде человеческого глаза. И невольно ускорила шаг.
Темнота сгустилась настолько, что, когда из дверей одного из трактиров шагнул ей навстречу человек – она не сразу узнала в нем слугу Клова.
– Госпожа Танталь…
– Алана здесь?
– Госпожа, э-э-э… посмотрите!
Клов повернулся лицом к фонарю, Танталь, содрогнувшись, разглядела у него на лице длинные темные царапины и потеки засохшей крови. Как будто храбрый слуга дрался с десятком разъяренных кошек.
– Госпожа, – Клов прикрылся ладонью. – Она меня… увидела, короче говоря, поняла, что я за ней… и… госпожа, я не… больше таких поручений!..
– Где она? – спросила Танталь сухо.
Клов занервничал еще больше:
– Она убежала… Я ж ничего не видел, мне же кровища глаза застилала… Я тут… к служанке знакомой зашел, чтобы она мне хоть кровь-то уняла…
Танталь развернулась и пошла прочь. Клов бежал за ней, постанывая, несмело хватая за полу плаща:
– Госпожа… Ну что ж я… не сыщик… что я сделать-то мог… упустил я, ну что ж теперь…
Танталь остановилась под створками «Медных врат». Обернулась к сопящему над ухом Клову:
– Ищи ее. Где хочешь. Из-под земли. Я буду здесь, дождусь господина жениха, тогда и поговорим… Ступай.
Клов, держась за щеку, канул в темноту; Танталь почти уверена была, что никого он искать не станет. Засядет где-нибудь в трактире под крылышком «знакомой служанки» и выждет, как обернутся события…
События обернулись стремительно. Не успела Танталь усесться в кресло неподалеку от входа и приготовиться к долгому ожиданию – как двери распахнулись, пропуская внутрь «Медных врат» высокого господина с благородной внешностью и еще более благородным именем.
Целую секунду Танталь ждала, не появится ли в проеме за его спиной девчоночья фигурка. Не дождалась – Рекотарс был один, причем пьяный настолько, что не сразу ее увидел. Или не сразу узнал.
– А, господин Ретано! – обрадовался слуга. – А вас тут госпожа… спрашивает…
Танталь молчала. Теперь, когда Рекотарс вернулся без Аланы – о чем с ним разговаривать? Беседа выйдет бесплодной и неприятной для обоих. Пес бы его побрал, этого слугу, Рекотарс вполне мог не заметить сидящую в кресле женщину…
Рекотарс помедлил. Подошел, церемониально поклонился, задев шпагой край тяжелой портьеры. Да, пьян. Чуткий нос Танталь терпеть не может перегара.
– Алана ушла из дому, – сообщила она вместо приветствия. – Если вам это интересно. И шатается где-то по кабакам, и ищет вас… если это кажется вам забавным. По-видимому, рано или поздно она появится здесь. Как вам нравится невеста с такими замашками?
Теперь молчал Рекотарс. Возможно, ему, одурманенному вином, было трудно соображать.
– Я приношу вам свои извинения, – Танталь сухо усмехнулась. – Я никоим образом не хотела задеть ваших чувств и обидеть ваших предков. В конце концов, это не мое дело… Мне хотелось бы видеть Алану счастливой. Но для этого, по-видимому, ее придется сперва задушить.
– Я принимаю ваши извинения, – сказал Рекотарс глухо.
– Я счастлива, – Танталь прикрыла глаза. – События последнего времени все больше склоняют меня к мысли, что замужество для Аланы – не самый плохой выход. Хотя бы потому, что она перестанет мучить отца и примется за мужа… Другое дело, что пришлый человек, которого никто в округе не знает, но который успел засвидетельствовать свое благородство… Семье невесты требуется время, чтобы ближе узнать этого человека, не так ли?
– Безусловно, – винные пары, имеющие свойство развязывать языки, в случает в Рекотарсом возымели прямо противоположное действие: он стал немногословен, прямо-таки молчалив.
– Для начала, – Танталь поднялась, – я попросила бы вас, господин Рекотарс, найти вашу беглую невесту и доставить ее в родительский дом. Подозреваю, что никому, кроме вас…
– Госпожа!!
С грохотом распахнулась дверь. Слуга за конторкой вздрогнул. На пороге стоял Клов, и свежие царапины ало горели на бледном перепуганном лице:
– Госпожа… они… Алана, там, они ее… Танталь померещилось, что из раскрытой двери потянуло холодным ветром. Очень холодным. Зимним.
Ледяным.
– Что?
– Эти… – Клов сделал невразумительный жест, означающий нечто огромное и тяжелое, но Танталь мгновенно догадалась, о ком идет речь. Рекотарс глядел совой – не понял.
– Алана?! – Танталь не узнала собственный голос.
– Забрали ее, – выдохнул Клов. – Заморочили голову… Потащили… куда-то…
В следующую секунду Танталь сгребла его за ворот куртки:
– Ты в своем уме?! Куда потащили?..
– Они на лодке пришли третьего дня, – тихо сказал слуга из-за конторки. – Лодка у них… у пристани, там и стояли…
Танталь на время потеряла рассудок. Возможно, сказались усталость и напряжение последних дней; а может быть, она стареет. Нет прежней реакции – в мире, где несчастья приходят мгновенно и все сразу, так легко растеряться…
– Беги за стражей, – шепотом сказала она Клову. – Именем… полковника Солля…
Слуга за конторкой с сомнением пожал губы:
– При полковнике Солле, точно, стража была быстрая. А теперича распустились, как та веревка, пока они в заду чесать будут, эти ребятки вверх по реке… ого…
Сильный рывок привел Танталь в чувство. Она с удивлением обнаружила, что стоит уже в дверях, что ее крепко держит под руку человек, на лице которого нет ни тени опьянения:
– Чего вы ждете?! А ну показывайте, где она, ваша пристань!..
* * *Пристань была маленькая и грязная. Похоже, здесь никогда не швартовались богатые купеческие суда – река, широкая и привольная вблизи города, ниже по течению перегорожена была порогами, а потому большого судоходства здесь не было сроду, так, рыбачишки да сорвиголовы, первые не ходили за пороги, вторые ухитрялись преодолеть их без существенных потерь.
В темноте Танталь чуть не угодила ногой в дыру посреди дощатого настила, я едва успел удержать ее; Танталь выполнила свою миссию, доведя меня до пристани, но теперь ее присутствие делалось все более нежелательным. Проще говоря, она мне мешала.
У дальнего причала мелькал свет и отрывисто переговаривались люди; я почти полностью протрезвел. Маслянисто поблескивала вода, ловя отражение двух тусклых фонарей – на носу и на корме суденышка, бывшего, по сути, просто огромной лодкой.
Они суетились, как блохи. Танталь судорожно схватила меня за руку – я освободился, может быть, излишне грубо.
