Михаил Белов - Царица воинов

Зене удалось провести свой отряд без потерь, они израсходовали дротики и теперь перешли на мечи, разворачиваясь для новой атаки. Сопротивление воинов Цезаря быстро слабело, ибо численное превосходство помпеянцев было подавляющим. Правая колонна, достигшая большего успеха в штурме лагеря, также начала беспорядочное отступление. Значительная часть конницы замешкалась, ибо развернуться в узком пространстве среди частоколов и рвов оказалось непросто, поэтому лишь немногие бросились в преследование. Выучка и дисциплина позволили людям воительницы выполнить манёвр, и они оказались в голове погони.

Закипела мрачная работа, уже не битва, а избиение, ибо всякое сопротивление прекратилось. Легионеры скользили на земле, падали, и кони шли по ним как по мощёной железом дороге, клинки свистели в воздухе, попадали по затылкам, шеям и плечам, металл ударялся в металл, порождая снопы искр. Желая спастись, римляне бросали щиты, некоторые даже стягивали с себя панцири, чтобы было легче бежать. Зена, как и многие в отряде, находила множество целей для своего меча, даже Габриэль стреляла на скаку, и стрелы её не уходили тщетно.

- Смотрите! Кто это там?! - закричал Александр, указывая рукой на равнину впереди. - Похоже, командир этих трусов!

Воительница сразу поняла, кто это может быть, и резко привстала в седле, смотря поверх голов. За большой массой войска метался человек в красном плаще, его окружали телохранители, и он пытался остановить бегущих, хватая их за одежду, однако ничего не получалось. Дочь Ареса закрутила меч над головой, привлекая к себе внимание старого знакомого, и издала свой привычный клич. Ей хотелось, чтобы Цезарь увидел её торжество, и тяжёлая месть вновь поднялась в душе. Мужчина, как показалось, заметил её, однако у него были проблемы поважнее - бегущие когорты увлекали его за собой, и скоро он скрылся из виду.

- За ними! Не отставать! - закричала Зена, в которую вид врага вдохнул новые силы.

Всадники продолжили движение в пространстве меж двух линий укреплений, усталость уже давала о себе знать, однако воля предводительницы гнала их вперёд. Бегство цезарианцев превратилось почти в катастрофу, и потери были огромны. Перебираясь через собственные редуты, римляне соскальзывали в ров, набивали его своими телами, и следующие шли уже по трупам как по мосту. Наконец, конница упёрлась в поперечный частокол и больше не смогла наступать, теперь дело было за пехотой. Сзади подоспели и варварские отряды, большей частью избежавшие столкновения с противником.

- Надо наступать дальше! Где основные силы?! - воительница крутилась на Аргусе. - Мы можем сейчас покончить с ними разом!

- Я послал вестников к Помпею с просьбой продолжить наступление! - ответил Лабиен. - Пока отведи своих людей! Здесь работа для легионов!

Однако Магн не прислал войско, они несколько раз посылали к нему гонцов, но ответ был один. В конце концов, конница получила приказ на отступление, и стало понятно, что бой на этом закончен. Зена особенно не стеснялась, проклиная полководца за такое решение, даже увещевания Габриэль не оказывали на неё действия. Впрочем, в лагере их встретили как победителей, ибо именно всадники гнали врага дальше всех. Эллины особенно рьяно приветствовали своих соотечественников, и имя воительницы звучало громче остальных. Не всем это понравилось, особенно же представителям городских властей и тем, кто отличался в своих землях богатством и знатностью. Многие полагали, что победа уже достигнута, и дальнейшая битва не нужна, те же, кто настаивал на продолжении атаки, оказались в меньшинстве.

На следующий день Цезарь скрытно покинул лагерь и начал отходить на восток, конница была брошена в преследование и жестоко наседала на арьергард противника, однако горы позволили цезарианцам оторваться и выйти на дорогу в Фессалию. На военном совете в лагере Помпея мнения разделились, некоторые предлагали немедленно возвращаться в Италию и занять Рим, оставив Юлию Элладу. Это было бы страшным ударом для эллинов, поддержавших Магна, и все они вздохнули с облегчением, когда большинство всё же проголосовало за продолжение войны здесь, дабы покончить с опасным врагом навсегда.

Бесконечная змея армии вновь потянулась по томящейся от жары земле, и зелёные рощи сменялись возделанными полями. Люди выходили на тракт, чтобы посмотреть на эту махину, особенно их интересовали соотечественники, с которыми они перекидывались короткими фразами.

- Смотрите, это Зена! - закричал какой-то старик в группе горожан, когда отряд проезжал мимо небольшого поселения. - Я узнал её, ибо видел раньше! Мы надеемся на тебя, Сотера, ведь ты всегда сражаешься на благо Эллады!

- Мы сделаем всё, что сможем, - ответила ему Габриэль, что двигалась позади.

- Мы приносили жертвы богам накануне, и жрец сказал, что это будет последняя война! Потом же воцарится мир во всей Элладе! - обнадёжил её старик.

- Люди другое говорят, - сказала одна из женщин. - Впавший в божественный транс раб в Дельфах предсказал, что эта война поглотит всю Элладу, и неисчислимые страдания предстоят нашему народу. Целый мир пришёл в движение. Это будет последняя война, ибо после неё останется лишь пустыня...

Путницам было нечего ответить, и они просто шли, увлекаемые людским потоком, оставалось лишь надеяться, что будущее не несёт в себе угрозы. Габриэль закрывала глаза, и перед ней в темноте возникала нить, что сплетают мойры, и казалось, что в этой нити всё - рождение богов из хаоса и огонь нового мира, их судьба и судьба всей Эллады, их любовь, не затухающая и перед смертью. Ей хотелось коснуться нити и узнать, что предстоит, но она не могла.

Глава 9. Буря.

Война разгоралась как ленивый пожар, поначалу казавшийся едва тлеющим, но вдруг поднявшийся во всю силу. Она поглощала новые жертвы, расползаясь через горные хребты и мелководные летом реки. В Фессалии города закрыли ворота перед Цезарем, однако он не долго пребывал в растерянности и бросил армию на штурм Гомф, считавшихся почти неприступными. Крепость оказалась захвачена очень быстро, а её разорение посеяло ужас в остальных, и, под натиском силы, фессалийские общины вновь начали переходить на сторону цезарианцев. Войско Помпея подошло к Лариссе, крупнейшему городу этой земли, и поставленный гарнизон позволил закрепить его за Магном, однако остальные города не выражали верности.

Нуждаясь в продовольствии, Цезарь выбрал удобное место для лагеря на дороге близ Фарсала и прочно укрепился там, не желая больше отступать. Помпеянцы скоро приблизились, однако предпочли не вступать в сражение, но разбить лагерь рядом, ожидая удобного момента для последнего удара. Почти все в окружении Помпея не сомневались, что противник уже ослаблен потерями и поражением, поэтому не представляет серьёзной угрозы. Из-за этого в лагере царило праздничное настроение, и многие уже делили будущие должности, сталкиваясь друг с другом в горячих спорах.