Ирина Ивахненко - Заря над Скаргиаром

— Да, я позову его сюда! И если моего авторитета недостаточно, чтобы изменить ваше безрассудное решение, то Гебиру, без сомнения, это удастся!

Дервиалис вылетел из комнаты и сломя голову побежал к Гебиру. Описав ему в самых черных красках невменяемое состояние Эргереба, он почти силком потащил его за собой и втолкнул в комнату, где проходили переговоры.

— Вразумите его, — сказал он напоследок, закрывая за Гебиром дверь.

Спустя десять минут Гебир вышел из комнаты, постаревший, осунувшийся, и сказал:

— Такого мага в истории Скаргиара еще не было. Эргереб не смог достойно постоять за честь Аргелена, и мы отступаем. Если желаете, господин Дервиалис, можете отступить вместе с нами. Аргелен всегда будет для вас родным домом.

Дервиалис уставился на Гебира, отказываясь верить своим ушам.

— И вы туда же! — выкрикнул он. — Да сто лет мне ваш Аргелен не нужен: там одни только помешанные! Знайте же: пока Гильенор Дервиалис жив, он не опускает оружия!

И, развернувшись, Дервиалис помчался во внутренний двор Пилора, потребовал себе берке и выехал за ворота крепости.

Глава 47

Солнце развеяло туман, и все пространство до самого Пилора предстало взорам эстеан, как на ладони, а вместе с ним и маленький отряд, скакавший к лагерю.

— Едут! — закричали дозорные и затрубили изо всех сил в рожки.

— Едут! Едут! — в один миг разнеслось по лагерю, наполнив сердца воинов надеждой и радостным предчувствием: возвращение всех парламентеров живыми уже было хорошим предзнаменованием.

— Едут! — заорал Латриэль, влетая в шатер Сфалиона.

Все военачальники, сидевшие в шатре, разом подняли головы и, как по команде, подхватились с мест и выскочили наружу.

Отряд уже добрался сквозь толпы солдат до палатки главнокомандующего, и один из сопровождавших Аскера офицеров в ответ на вопросительный взгляд Сфалиона сказал:

— Переговоры прошли успешно, господин маршал. Аргелен капитулирует, и генерал Гебир покидает Пилор. Благодаря дипломатическому гению господина Аскера Эсторея одержала абсолютную победу.

— Господин Аскер! — воскликнул Сфалион, не в силах сдержать переполнявшие его чувства. — Господин Аскер! Но где же он?

Аскеру было не до поздравлений. Он едва держался в седле, да и то только благодаря стараниям своего Сельфэра, так что он поспешил скрыться, воспользовавшись всеобщей сумятицей, и направил берке к своей палатке.

Терайн и Моори, видевшие, в каком состоянии находится Аскер, хоть и потеряли его из виду в толпе у шатра Сфалиона, но быстро разгадали его маневр и тоже поспешили следом. Они подоспели как раз к тому моменту, когда Аскер, изо всех сил вцепившийся одной рукой в опору палатки, чтобы не упасть, другой пытался откинуть полог, закрывавший вход.

— Лио, подожди, я сам открою! — воскликнул Моори и кинулся ему на помощь. — О боги! Какой ужас! Что эта тварь с тобой сделала? Ты и на ногах-то не держишься!

Моори сделал знак Терайн, чтобы она придержала полог, и хотел подхватить Аскера на руки и занести внутрь, но тот жестом отстранил его и, качаясь, как былинка на ветру, сам вошел в палатку. У него кружилась голова, его тошнило, и не было сил даже на то, чтобы дышать.

— Добейте меня… — прохрипел он — и упал навзничь, раскинув руки. Из его рта вытекла струйка синей жидкости, кристаллами оседая на песчаном полу.

— Моори, что с ним? — Терайн вцепилась в Моори дрожащими руками.

— Он в обмороке. Такое уже бывало, — сказал Моори твердым голосом, словно и себя хотел убедить в этом. — Терайн, скорее воды!

Терайн кинулась в угол палатки к кувшину с водой, а Моори склонился над Аскером и осторожно коснулся его плеча. Реакции не последовало. Тогда Моори, объятый беспокойством, схватил Аскера за плечи и начал трясти что было сил. Подоспела Терайн с кувшином воды и, набрав полный рот, прыснула Аскеру в лицо. Но и эти энергичные действия не дали никакого результата.

— А обморок ли это? — прошептала Терайн, опускаясь на пол, потому что ноги вдруг изменили ей.

— Не смейте такого говорить! — шикнул на нее Моори, бледный от страха и гнева. — Не хватало еще сглазить!

Он побежал к своему чемодану и начал в нем лихорадочно рыться.

— Что вы там ищете, Моори? — спросила Терайн.

— У меня тут где-то было маленькое зеркальце… Где же оно?

— Зачем вам зеркальце, Моори? — подозрительно спросила Терайн. — Не проще ли было бы…

— Нет, не проще, — перебил ее Моори. — Потрогайте его лоб и шею. Чувствуете, какие они прохладные? Они всегда такие. Пощупайте пульс на шее… Ну что, нашли? Его там никогда и не было. А сердце бьется? Что, не бьется? Это меня тоже не удивляет. Сами видите, единственный способ — это приложить зеркальце к губам. О, наконец, вот оно!

Выхватив зеркальце, Моори подбежал к Аскеру и приложил зеркальце к его рту. Оба — и он, и Терайн — уставились на маленький осколочек так, словно от него зависели судьбы мира.

Спустя минуту Моори бессильно выронил зеркальце, и оно покатилось по палатке, закатившись под полог.

— Он не дышит… — прошептала Терайн. — Боги, да что же это такое?! Моори, отойдите! Позвольте мне…

Она положила руки Аскеру на виски и закрыла глаза.

— Что вы собираетесь делать, Терайн? — спросил Моори бесцветным голосом.

— А вы как думаете? — нервно бросила она. — Зря я, по-вашему, пять лет торчала в Баяр-Хенгоре? Аскер уже оказал мне подобную услугу, и теперь я должна вернуть ему долг.

Терайн напряглась, и вокруг ее головы появилось едва заметное свечение. По ее лицу пробежала судорога; она стиснула голову Аскера так, словно хотела проникнуть своими пальцами в его череп. От напряжения у нее на лбу и на руках вздулись вены, и она закусила губу, пытаясь преодолеть какую-то преграду, но, похоже, эта преграда была слишком прочна для нее. Вдруг ее лицо исказилось, и она с диким воплем оторвала руки от висков Аскера.

— Все, — сказала она, открыв глаза и выразительно посмотрев на Моори. — Его здесь больше нет.

Моори безмолвно закрыл лицо руками и разрыдался.

Как хотелось Терайн последовать его примеру! Но она не могла позволить себе рыдать над еще не окоченевшим телом Аскера: ей было стыдно показать ему свою слабость. Поэтому она просто отвернулась и закусила губу до крови. Но потом поняла, что долго так не выдержит, и поскорее вышла из палатки, глотая слезы пополам с кровью.

К палатке подошел Латриэль. Терайн поспешно вытерла слезы, но Латриэль был слишком возбужден победой, чтобы замечать такие мелочи.

— Я хотел бы узнать, как себя чувствует госпо… — сказал он — да так и застыл с открытым ртом, уставившись в открытую дверь палатки, где лежало неподвижное тело.