Андрей Уланов - Разведчик

Я еще подумать успел — плохо, что у самого лимонка в руке, уши не зажать. Все-таки эрпэгэшки, пусть 40-е, а не 41-е… три раза по ноль семь с хвостиком кило взрывчатки в помещении без окон… и ка-ак рвануло! Из коридора дым, пыль, осколки… еще ошметки какие-то взрывом вышвырнуло.

Нас хоть уже и ослабленной, отлаженной волной, но все равно приложило ой как не слабо. По крайней мере, пока меня капитан за плечо не дернул, я стоял, покачиваясь, и сообразить пытался, в каком ухе у меня звенит сильнее.

Моя собственная лимонка после Степкиной связки почти и не услышалась. Так, хлопнуло чего-то. А граната Князя и того тише.

И — ходу! Вперед, вперед и вперед…

Похоже, со связкой мы все-таки слегка того… переборщили — за отсутствием фрицевского танка она пол обрушила, метра на полтора. Кстати, Олегова граната, кажется, как раз туда улетела, потому и звук был такой тихий. Ну и, соответственно, те, кто в этом коридоре на момент взрыва имел невезение толпиться, дружно прилегли вдоль стеночек, кто целиком, а кто и не очень.

Ладно, думаю, наши понизу сюда добраться еще не могли… и тут из провала голова высовывается. Не наша голова — череп бритый сверкает, на лбу завитушка какая-то, типа иероглиф. Увидел нас, начал пасть раскрывать — я его очередью смел, а Князь и капитан ему вслед еще по лимонке добавили.

Не, думаю, до чего все-таки приятно воевать, когда гранаты экономить не нужно. Раньше бы так…

Отфутболил вбок чью-то конечность, перескочил через провал, бросился к углу — а из-за него очередная молния вылетает и ка-ак шваркнет об стену в полуметре от лица. Хорошо еще, не срикошетила — но и так искрами забрызгала, я едва не взвыл. Упал, перекатился, вскинул автомат и пошел коридор перед собой свинцом крестить!

Кажется, пятеро их было. Нет, вру — четверо, а пятого Князь срезал, когда тот из комнаты вылетел. Из «МГ» с пояса — это, конечно, издевательство полное, а что делать? Хочешь жить — учись крутиться!

Начал подниматься — и в этот миг внизу шарахнуло, да так, что весь блокгауз как лихорадочный затрясся. Я опять на пятую точку шлепнулся, Князь, не удержавшись на ногах, рядом. Тут откуда-то сверху свалился еще один сине-черный, увидел меня, оскалился, начал целить жезлом — и полсекунды спустя лишился скальпа вместе с верхней половиной черепа от короткой, на четыре-пять пуль, очереди капитанова «шмайссера».

— Вперед! Ходу-ходу!

Дверь была красивая — темное лакированное дерево, резные с затейливыми финтифлюшками филенки и все такое. Мы с Князем начали решетить ее на пару, он правую створку, я левую, и темная поверхность вмиг покрылась десятками дырок. Потом Олег с маху пнул дверь сапогом, в образовавшийся проем улетела граната, кажется, немецкая… ну да, у лимонки звук другой… влетели внутрь. В моем секторе не было никого, я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как сидящий с очумелой рожей на полу сине-черный поднимает руку… и очередь «МГ» отшвырнула его к стене, словно мятую куклу.

Мебель здорово осколками посекло. Диван антикварного такого вида, кресла два, шкафчик… уж не знаю, барокко это или рококо там, но королевским мастерам до него еще пару сотен лет как минимум. И в коридоре… там на полу вообще-то ковер постелен. Был. Кое-где еще тлеет.

Вандализм это называется. Форменный, так сказать.

Второй этаж мы зачистили полностью. С первым было сложнее. Там центральный коридор широкий, длинный и упирался в какой-то зал. Сине-черные, кто, понятно, сумел, отступили туда, навалили у входа баррикаду — не знаю уж из чего, но пулеметы ее не брали — и устроили из-за этой баррикады такую пальбу, что подобраться к ним на гранатный бросок явно не светило. Верная смерть… в смысле, может, и не смерть, но проверять последствия как-то не хотелось.

Мы расположились у входа в коридор, изредка — стволы все-таки уже порядком нагрелись, — постреливая по видимой части стены. Выходило не очень — тут, похоже, была какая-то облицовка, так что пули не столько рикошетили, сколько застревали.

Потом подошел капитан, а я даже не успел заметить, когда и как он пропал. Сел рядом, достал из планшета давешний лист, перевернул его и на чистой стороне несколькими четкими линиями изобразил план первого этажа, то есть зачищенной части, рядом — второго. Хмыкнул задумчиво, кончик носа карандашом почесал.

— Малахов, — ко мне поворачивается, — та штука, которой ты ворота пробил… ты ее на сувенир подобрал или она второй раз так же сработать может?

— Ну, — говорю, — насчет так же точно не скажу, но, по идее, — вполне себе многозарядная.

— Ясно, — кивает капитан, — Сергей, Олег — за мной. Я, похоже, все-таки мелких контузий нахватался — башка, как говорит Рафик Маматов, мал-мала дурной стал. Мы обратно на второй этаж поднялись, по коридору прошли, через дыру, до перекрестка… и только тут я понял.

Второй этаж на листочке у капитана меньше получился. А значит, тот зал, где остатки гарнизона сейчас окопались, скорее всего, это самое недостающее пространство собой и занимает.

Достал самоцвет из сумки, оглянулся на капитана — он кивнул, приладил, как давеча к воротам, к стенке. Собрался было заклинание бормотать — и как под локоть стукнуло.

— Князь, — говорю. — Вот что. Гони вниз и передай нашим, чтобы от коридора малость оттянулись. А то мало ли…

— На три метра по обе стороны, — уточняет капитан. Я бумажку с заклинанием достал, подождал, пока Олег вниз по лестнице ссыпется, набормотал… и, как только огоньки знакомые закрутились, — что было ног, в ближайшую комнату!

Сработало!

Причем даже лучше, чем рассчитывал: я-то думал, что просто дыру пробьет, как в воротах, а получилось… то ли я в этот раз ударение где не так поставил, то ли приклеил криво, а может, сам камень просто умный такой… в общем, получились две дыры. Одна — в коридорном потолке, а вторая — в стене, но идет под углом. И судя по тем воплям, что снизу доносятся: струя, что в каменной стенке оплавленную дыру в полметра провертела, им, внизу, очень сильно не по вкусу пришлась.

Орали они, впрочем, недолго. Секунд десять-пятнадцать… потом лимонка ухнула, очереди протрещали — и тихо стало. Совсем. Окончательно.

Следом за капитаном я спустился вниз, прошел по коридору, перебрался через тлеющие остатки баррикады… огляделся и тихонько присвистнул.

Камешек сработал, что называется, на ура! Потому как горело в зале все, что гореть может, хоть и с трудом, а что гореть не может в принципе, пол каменный, к примеру, то тихонько дотлевало. Ну а уж толпа, что здесь последний рубеж обороны держать собралась… ребятам, как я понял, только пару-тройку особо живучих и огнеупорных дострелить досталось.