Страсти по Фоме. Книга 2 - Сергей Викторович Осипов
Откуда-то все уже знали про дуэль, и это прибавило обаяния Фоме — смертельного, креп с муаром. Говорят, что смерть целует в уста избранного, и запечатывает их такой сладкой истомой, что даже боль не сравнится с ней. Ничего подобного Фома не чувствовал, никакой сладости медовой неги, одна желчь. Поэтому и речь его перед поединком была соответствующей, краткой и желчной.
— Ну что, каппа-капочка-капитолина, не знаю, как и называть тебя теперь, тебя опять любят! — сказал он, трогая коня.
— Держись! — качнул копьем Доктор.
— Понял, подстрахуешь! — саркастически засмеялся Фома…
Они встали друг напротив друга. Фома рассматривал рыцаря Мщения, за плечами которого развевался на легком ветру короткий плащ, и впрямь, как крылья. В возникшей паузе, его противник, словно в насмешку, перебросил копье из одной руки в другую и обратно, да так ловко, что на трибунах раздался злорадный смех. Графу наглядно показывали, что на это раз у него подобный фокус не пройдет.
Он поднял копье, демонстрируя готовность. Сигнал…
Они рванули с места в карьер с таким ожесточением вонзив шпоры в своих коней, что зрителям стало ясно, никто никого не боится. Тем интереснее! — задушенно вздохнули они.
Фома почувствовал, что сливается с копьем, становится одним целым, и не только с ним, но и с конем, каждое движение которого было его, Фомы, движением. То, как рыцарь Мщения управлялся копьем, говорило ему, что перед ним противник, какого у него давно не было.
Столкновение было таким сокрушительным, что обоих занесло вместе с лошадьми в одну сторону, навстречу друг другу. Копья звонко лопнули в тишине и их обломки разнесло аж до трибун, а противники гулко ударились друг о друга щитами и крупами лошадей. Брок попытался ударить щитом, но Фома подставил свой и кони под ними встали на дыбы. Убедившись в тщетности усилий опрокинуть друг друга навзничь, они молча разъехались на исходные позиции. Снова тишина…
После третьего столкновения Фоме удалось сбить противника наземь, но тот сразу же вскочил, требуя заблиставшим мечом, чтобы граф спешился. Но не дожидаясь, пока Фома это сделает, Брок обрушился на него. Спасибо Ирокезу, всегда просившегося к руке, но Фома рассвирепел. Дико взвизгнув, он встретил удар соперника, направленный в голову, и нанес свой. Рука Брока дрогнула.
— Нехорошо, крылышки! — прохрипел Фома, и нанес еще один удар, хорошо рассчитанный топлес, как правило, действительно снимающий верх — и голову, и шлем.
К его удивлению противник отбил удар и сам нанес такой же. Это было тем более удивительно, что — сразу. Неожиданно! Чтобы так быстро учились Фома видел в первый раз.
«А вот так?» — спросил он. Отбив удар Брока вверх, Фома показал, что будет разить открывшийся корпус, а сам, качнувшись вправо, нанес удар с другой стороны, снова в голову. И снова встретил меч и точно такую же ответную комбинацию.
«Ч-черт! — выругался Фома. — Не может же он все знать!» И продемонстрировал молниеносную «вертушку», чередуя удары в корпус и голову. Один удар прошел, но все остальные наталкивались на меч Брока, словно тот читал его мысли. Или?.. Шальная мысль мелькнула у Фомы. Да нет, не может быть!.. Но одно он понял ясно, школа, та которую ему все-таки вдолбили в Ассоциации, здесь не поможет, нужна импровизация…
В конце концов, он пропустил удар, увлекшись раздумьями. Меч Брока обрушился сверху и Фома, потрясенный, сел на одно колено, беспомощно открываясь. Клекот раздался из-под забрала рыцаря Мщения и он нанес неотразимый удар, который полагал решающим, весь вложился в него и поэтому даже не понял, почему его меч встретил пустоту, а потом землю.
И не успел понять, потому что на его голову обрушился, действительно, решающий Ирокез. Шлем смяло, словно жестянку. Трибуны тоже оглушенно молчали, ничего не успев понять. Вот же он, стоял на коленях!.. А теперь рыцарь Мщения со смятой башкой валяется у его ног. Очередной фокус? Опять? Когда же это кончится?
— Встав-вай! — кричали они, не веря собственным глазам.
Фома же удивлялся другому, что у него который раз проходит один и тот же прием, неужели настолько соблазнителен вид открытого тела, что противник выкладывается в последнем удар весь, не думая о защите?
Он оставил меч на Броке, как бы отдавая честь и прощаясь с ним, и пока оруженосцы и свита бежали к своему сюзерену, он выкачал из рыцаря Мщения, все, что мог, всю его нерастраченную энергию мщения. Они с Доктором называли этот процесс кастрацией в пользу победившего. Иначе второго такого поединка он не выдержал бы, а их могло быть еще три.
Объезжать арену он не стал, не тот расклад, могли и камень бросить, не говоря о яйцах…
Атмосфера между тем на Ристалище была несколько растерянная: сэр Брок проиграл, более того, кажется, убит, — это не вмещалось в голову ни одного из сидящих на трибунах. Зато хорошо лежало на сердце у Фомы. Он поднял голову. Милорд смотрел на него ленивым, тяжелым взглядом убийцы, потом медленно отвел глаза и сказал что-то Мири, та, не отводя глаз от Фомы, отрицательно покачала головой. Милорд махнул рукой, прозвучал сигнал…
О судьбе Брока, равно, как и других, ничего не сообщали, турнир и праздник не должны омрачать такие мелочи.
— Давай, каппа, я тебя подстрахую!.. — Фома ободряюще коснулся Доктора копьем.
— Да! — вспомнил он. — Школа наша, ассоцианская, здесь не катит! Представляешь?
— Я видел.
— И что теперь делать с аттестатом, выбросить? — спросил Фома, но Доктор галопом рванул к краю арены, оставив его одного с думой об образовательном кризисе военного искусства Ассоциации.
— Сэр Дорб, Копье Убивающее Сразу!..
Убивающий Сразу показал Доктору копье, потом, повернувшись, нацелил его на Фому. Трибуны взорвались аплодисментами, теперь уже никто не сочувствовал сэру Джу, не до чувств, когда затронута честь Когорты Неприкасаемых. Такое не прощается!..
Поединок затянулся. И хотя оба противника
