Пилигрим - Юрий Неспящий
— Я не хочу, чтобы он гнил в шахтах или на каменоломнях.
— Я понимаю, считаю, что стоит попросить Мастера Фешаня о совете.
— Да… — Рюга еще раз поглядела на подпись Наэля, которая была похожа на витое копье. — Пошли отсюда.
(Ратуша)
Близнецы еле смогли добраться до Фешаня. Зверопес принимал делегацию из Чида, на этот раз помимо Нао и Доко, прибыл еще и чиновник из центральной провинции Холмов.
Когда сестры и Фешань, наконец, остались наедине. Зверопес уселся за стол в примеченной им комнатушке. Рюга с ходу потребовала, чтобы Наэля осудили мягко.
— Ну-ну, я тут вообще-то, простой исполнитель в этот раз. Да и в прошлый визит я не имел никаких полномочий в судебных делах. Решать будет совет, причем приоритет у нашего нового гостя и…
— Да плевать мне кто там приперся, я хочу, чтобы малой не попал в очередной ад.
— Он совершил убийство, — напомнил зверопес. — И это не защита или прямая провокация, он пришел в чужой дом и сделал это. Ты сама-то уверена, что ему стоит давать легкое наказание.
— Он этого не делал! — вырвалось у Рюги. — Точнее…
— Понимаю. Наэль для тебя не чужой, но мы не можем нарушать правила из-за…
— Да знаю я все!
— Тогда просто свидетельствуйте так, чтобы судья понял, почему этот мальчишка не заслуживает казни, — сказал Фешань.
— Казни?
— Мгу, он совершил не просто преступление и не просто убийство, я был у травника, а ты.
— Только что.
— Тогда знаешь, что Наэль убил Жадочи жестоко. Я всякое повидал и могу точно сказать, что он наслаждался тем, что делал.
— Бред, он не такой!
— Разве? — Фешань посмотрел на Рю. — Усиочи рассказал, что, когда на Далай напали наемники, Наэль Дар хладнокровно расправлялся с любой целью, причем по словам Усика, он делал это не в первый и не в десятый раз.
— Я не отрицаю, что он убивал, — Рюга все сильнее стискивала край стола, за которым сидел зверопес. — Но ты сам сказал, что он действовал хладнокровно, а тут… резал как ненормальный.
Фешань пожал плечами.
— Тогда это была просто драка, а теперь — личное.
— Так не бывает!
— Бывает. Слишком много свидетельств того, что все, что случилось то, чем кажется.
— Почему он не скрылся? Почему остался там до утра? — не унималась Рюга.
— Так бывает, когда осознаешь содеянное, — Фешань говорил серьезно. Рюга впервые увидела его таким холодным. — Иногда, когда айны становятся по-настоящему безумными, они цепенеют от осознания той черты, за которую ступили.
— Фень, я…
— Не нужно больше слов, — зверопес поднял руку. — Я понимаю твое желание защитить своего, но для него лучше будет принять заслуженное наказание, и тяжелая работа — не самое плохое решение.
Рюга вдруг сморщила лоб и стиснула зубы.
— Я не допущу, чтобы его казнили.
— Этот случай все же может быть провокацией, — сказала Рю. — Если подумать, Наэль выглядел более спокойным последние полгода.
— Верно, кто-то наплел ему эту чушь, и пацан себя раскрутил. — Вторила Рюга.
— Это-то и опасно. — Фешань побарабанил пальцами по столу, — поэтому-то он и опасен.
— Что?
— Если бы Жадочи сам наорал на него, сказал бы так мол и так, я тебя видеть не хочу, выметайся, а то вышвырну как твою сестру…
— Даже в таком случае это было бы слишком, — сказала Рю.
Фешань лишь покивал.
Рюга растерянно глядела на стол зверолюда.
— Я достаточно долго общалась с ним, — сказала Рюга.
Она хотела продолжить, что мальчишка бы не стал так действовать, но вспомнила их первую встречу, как он напал на Зеленого и Тощего. — «Может, он и их бы убил в тот день?..»
— Господин Фешань, вас ждут, — раздался мужской голос из-за двери.
Зверопес пошел к выходу, положил руку на плечо гонкай.
— Завтра все решится. Не делай глупостей, ладно? Мне и так было непросто договориться о том, чтобы тебе присвоили звание.
Рюга не ответила.
Глава_35.3
Рю и Рюга вернулись в особняк Тощего. Там их ждали мальчишки и Мия с Кито. Они немного поговорили. Рю сказала, что суд состоится завтра вечером. На расспросы банды красная сестра лишь вызверилась и ушла в свою комнату.
Рюга вращала одни и те же мысли и неизбежно приходила к выводу, что-то, что приписывают Наэлю, могло быть правдой. — «Хан ну и нахрена ты приучал меня сопротивляться очевидному, если обычно все то, чем кажется?» — подумала гонкай. За полночь она, наконец, смогла уснуть.
Посреди ночи Рюга проснулась от звука разбитой посуды. Полминуты до нее доходило, что это она же и сделала. Гонкай наотмашь раздолбала кувшин с водой на тумбе возле кровати. Продрала сухие глаза, обвела комнату пристальным взглядом — никого. Рюга вдруг поняла, что не пила с самого утра. Когда уже по привычке потянулась к разбитому кувшину, нарекла себя дурой и пошла на первый этаж.
В главном зале за громадным столом друг напротив друга сидели Зеленый и Тощий. Гонкай не услышала их, потому что они уже давно молчали. В камине ближе к окну потрескивал хворост и тонкие ветки.
— Чего не спите? — прохрипела Рюга.
Хиджи посмотрел на нее чуть виновато.
— Сестра — это же мой дом, — сказал он наконец.
— А… ну да, — гонкай завалилась на стул в центре. — Тогда налей воды, хозяин.
Тощий подорвался и побежал к очагу, где стояли такие же кувшины, как тот, что разбила Рюга.
— Спасибо.
Гонкай хлестала воду, пока не почувствовала глиняный привкус во рту и скрип песчинок на зубах.
— Сестра, мы думали… — начал Зеленый.
— Вот что скажите, — перебила Рюга. — Помните день, когда мы встретились?
— Да, ты спрыгнула с крыши, — сказал Тощий.
— Наэль пер на тебя с ножом, вроде как зарезать хотел?
— Нет, — хором ответили мальчишки.
— А что тогда?
— Он собирался вернуть нож, — сказал Хиджы.
— Что это за нож, за такой?
Мальчишки подняли левые ладони, на них были кривые шрамы. У Тощего поровнее, а у Зеленого как будто курица нацарапала.
— Мы поклялись, — сказал Грису, — это нож отца Наэля. Тогда мы хотели как-то доказать друг другу, что всегда будем друзьями и будем рядом. Вроде как обещание, которое нельзя нарушать…
Рюга перевела взгляд на Тощего.
— Он в тот день разочаровался в нас.
— Это почему?
— Когда два года назад на город напали пираты, они собирались забрать Наэля и его сестер для торговли, на нейтральных островах. Он кинулся защищать их и убил двух подчиненных Уро. Тот избил его до полусмерти.
— А вы, наблюдали значит? — спросила Рюга.
— Да, мы ничего не могли сделать.
