Янина Жураковская - Хранители времени

— Арбалет уберите. Пожалуйста! — перевёл Идио, сильнее вжимаясь в землю. Но надо же знать Яну! Презрев опасность, я приподнялся — как раз когда она размахнулась.

— Не кидай! — диким туром взревел я. — Клади! Медленно! Нежжжно! Как ядерную боеголовку!..

Арбалет упокоился на земле, но встать мне удалось лишь с третьей попытки — ноги подгибались, колени дрожали, а сердце колотилось как сумасшедшее. Зло перебирая в уме нелитературные эпитеты, я приготовился к бурной дискуссии, и тут за спиной что-то хрустнуло. Вроде, сухая ветка.

— Идио, повтори-ка, я забыла, кто в Диком лесу водится? — странным голосом спросила Яна. Взгляд её был устремлён поверх моего плеча.

— В-волки, м-медведи… ки-ки-кикиморы т-там, ле-лешие, в-вурдалаки… м-много к-кого! — пролепетал Идио, стуча зубами. Голова и руки у него тряслись как у эпилептика.

— Вурдалаки? — Ну и зачем она так на меня смотрит?! Что интересного у меня за спиной? — Полтора метра в холке, массивные челюсти, на упырей немного похожи?

У меня нашлось мужество обернуться. Правда, нашлось. Но оно немедленно испарилось при виде десятка очень голодных морд. Я же знал это! Перед криком и погоней всегда идет ХРУСТ!!

— Беж-жим? — выдавил Идио. Вурдалаки зарычали, и храбрые, но небезрассудные герои дружно взяли ноги в руки.

До тех пор я и не подозревал, как быстро, оказывается, умею бегать. Хотя ещё ни разу за мной не гналась свора лохматых монстров с акульими зубами. Деревья и кусты сливались перед глазами в одно расплывчатое коричнево-зеленое пятно, я спотыкался о корни, проваливался в ямки и норы, по которым Яна и Идио летели как по ровной дорожке, но каждый раз, когда уже готов был ткнуться носом в землю, железная рука сестры хватала меня за шиворот и вздергивала на ноги. Потом деревья как-то неожиданно подались в стороны, вперед блеснула на солнце водная гладь, и я понял, что не зря-таки учился плавать.

— Врагу-у не сдается наш гордый Варя-я-яг!.. — авангард отважно бухнулся в воду.

— Нет… — пролепетал Идио и вдруг заверещал как блажной: — Не хочу! Не заставите! Пусть лучше съедят!..

— !!!!!!!!!!!!! — цензурными в Яниной фразе были только знаки препинания. Она врезала паникёру по шее, одним молодецким броском швырнула его в воду и сиганула следом. За её спиной разочарованно клацнули зубы.

Позднее мы никак не могли прийти к единому мнению, сколько же продолжался этот спринтерский забег? Мне казалось, что не меньше часа. Яна настаивала на пяти минутах. Идио утверждал, что времени как раз бы хватило, чтобы спокойно выпить кружку воды.

— Жаль, это не обычные волки, — мрачно сказала Яна, отбрасывая со лба мокрые волосы. На берегу бесновалась разъяренная нежить, оглашая окрестности леденящим душу воем. В какой-то момент вурдалаки сунулись в воду, но тут же, истошно визжа, отпрянули назад. Лапы их дымились.

— Ты думаешь, убегать от обычных волков было бы интереснее? — не менее мрачно спросил я, с неожиданной ясностью осознав, что стою по пояс в мутной воде, на довольно-таки прохладном ветерке, замерзаю, а в мою ногу тыкается какая-то любопытная рыбка. А ещё — что вода проточная, и, значит, мы в реке.

— Нет. Просто волкам бы мы скормили Идио, как самого упитанного, они бы и ушли. А этим обед из трёх блюд подавай.

— Ведьмусь, а где Идио? — я завертел головой. — Уж не утонул ли?

— А хоть бы и утонул!.. Всё-таки почему они сюда не идут?

— Я знаю, я! — между нами из воды вынырнул обвитый водорослями «ихтиандр». На его румяной мордашке было написано неземное блаженство, он и думать забыл о том, что секунду назад был готов проститься с жизнью, только бы не лезть в воду. — Здорово! Как же здесь здорово! — он подпрыгнул, что есть силы шлепая ладонями по воде и осыпая нас тучей брызг. Как Яна не задымилась — ума не приложу. — Сто лет в речке не купался!.. Ррувион Ивирский утверждает, что воды рек, текущих с Белых холмов, среброносны и смертельны.

— Почему? — сквозь зубы процедила Яна.

— Так серебро же сильнейший аллерген для всех ликанов! — наивно хлопая глазами, пояснил Идио. — Вернее, почти для всех…

Ликаны, умевшие, оказывается, не только выть и рычать, разразились гневными воплями. Самой частой и единственно понятной фразой была "Рвать всех пергаментомарателей".

— Один из гоблинских диалектов! — Идио снова подпрыгнул. У Яны дёрнулась щека. — Высокое содержание ненормативной лексики!

— И откуда ты столько знаешь? — деланно удивился я, пытаясь если не отвести, то задержать грозу. — И про серебро, и про диалекты? Сам же говорил, что всю жизнь в замке провел.

— Для чего ещё придуманы книжки? — он пожал плечами.

— Послушай ты, энциклопедист-полиглот, — начала Яна таким тихим и ласковым голосом, что у меня глаз задергался и руки затряслись. — Захлопни книжку и не шурши листами, а то неровен час, без переплета останешься.

— Я… я же не знал… я не хотел… — у Идио задрожали губы, а глаза наполнились слезами, став похожими на озёра. — Я просто… прооооостите меня, дурня бестолкоо… блблблбл! — он бухнулся на колени и скрылся под водой. Только пузыри пошли.

— Идио, ты что, совсем дебил?! — печально спросила Яна, вылавливая его.

— Да, — повинился он.

Неподалёку из воды торчали огромные серо-коричневые валуны, похожие на четырёх окаменевших медведей. Мы забрались к мишкам на спины и принялись стягивать с себя одежду, намереваясь высушить её на солнце, а вурдалаки уселись на берегу, намереваясь вести осаду до обедного… то есть, победного конца.

— Что дальше делать будем? — спросил я, раскладывая тунику и штаны для просушки. Идио с таким болезненным изумлением уставился на мои красные в белую полоску трусы, что я невольно смутился. У самого Де Вила вместо трусов были какие-то девчачьи панталончики.

— Сидеть и ждать, — Яна вылила из ботинок воду и блаженно пошевелила пальцами в красно-белых полосатых носках (ну, Один! Ш-шутник!). — Но если не терпится — пойди, объясни волчикам, что они — как же?.. Вот это белка!

— Слушай, я знаю, что я болван, осёл и глюказоид лохматый, — надулся я, — Но зачем об этом постоянно напоминать? Я извинялся! И не один раз! Господи Иисусе!

Идио неодобрительно засопел.

— И нечего на меня смотреть так! — накинулся я на парня. — Сидишь тут, молчишь про меня всякое… А бог всё равно один, Иисус Христос! И в него верую!

— Будто я вам мешаю, — обиделся Идио.

— Сань, не гони волну, — вмешалась Яна, стягивая рубашку вместе с майкой. — Не забывай, миры у нас разные.

— Но в книжках…

— Большинство авторов, с рождения находясь в тисках христианской идеологии, попросту забывает, что хоть Бог один, имена его и обличья могут быть разными. А христианство, кстати, могло возникнуть только в мире, где развитие цивилизации шло параллельно с нашим, где существовал иудаизм с его понятием мессии и римляне с их обычаем распинать преступников на крестах… Зачем я тебе всё это рассказываю?