Наталья Столярова - Дмитрий Русский

— Митенька… Я ведь говорила, что мы увидимся.

— А ты как здесь?

— Это мой дом. И мой мир.

Тим стоял в стороне и молчал. Но, наконец, не выдержал:

— Достопочтенная леди, позвольте познакомиться. Тим.

И дракон вежливо шаркнул ножкой.

— Очень приятно, Василиса.

— Как?! Повторите…

— Василиса.

Маша смотрела на них и улыбалась. Потом сказала:

— Тим, ты ведь искал меня?

— Да, но я не предполагал, что вы — так прекрасны и юны. То есть, что прекрасны… я догадывался…

Он совсем запутался. Если бы драконы умели краснеть, то уж точно — воспламенился бы от смущения. Митяй помог ему:

— Маша, то есть — Василиса, ему твоя помощь нужна.

— Зови меня Машей. Так тебе привычней. Чего хочет Тим?

— Ему надо домой. Нужно чары снять и обратно его отправить.

— Хорошо.

Маша подошла поближе к дракону, подняла руки вверх и заговорила:

На семи ветрах, на семи дубах,

Я совью венок о семи цветах.

На семи столбах по семь воронов,

Понесут венок от всех ворогов.

В руках у неё появился венок из колосьев, перевитый цветными лентами. Маша надела его на голову Тиму. И тот исчез: просто растаял. Митяй оторопел:

— Ну вот. И попрощаться не успели…

Маша улыбнулась:

— Не горюй. Ваши дороги еще пересекутся.

— А я? Так козлёнком и останусь?

— Да нет, конечно.

Маша присела рядом и очертила круг. В нём появился отпечаток копытца и наполнился водой. Она сняла с Митяя Оберег и поднесла к копытцу. Оно уменьшилось, превратилось в тонкую пластину и чётко легло в один из пустых сегментов. И Маша снова надела его Митяю на шею. И опять его крутануло с такой силой, что еле на ногах устоял.

И встал он перед Машей не козлёнком, а в привычном человеческом обличье. Митяй провел рукой по лицу:

— Маша, а я… Остался таким же?

— Да, Митяй, ты остался прежним.

— Но, ты ведь можешь?…

— Могу. Но это будет неверно. Ты сильный и должен с этим справиться сам. Давай прощаться.

- Но мне так много надо тебе рассказать. Про Бориса и Ваню, про всех.

— Нет, Митяй. Нельзя. Что мне положено знать о нашей семье, я знаю. А больше — нет. Такие правила.

— Но как же? Почему?

— У тебя мало времени. Пора.

Она подошла к нему совсем близко. Развязала платок, который до сих пор был на голове Митяя. Взяла за руку и поцеловала.

— До свидания…

Митяй открыл глаза. Он лежал в кровати, сквозь занавески пробивался утренний молочный свет. Первым делом ощупал голову: сон такой реальный… Будто он действительно был козлёнком и встретил Машу… Он потрогал Оберег, поднёс поближе к глазам: пазлов стало четыре. И последний из них — в форме маленького серебряного копытца.

Как хорошо, что воскресенье и никуда не нужно торопиться. И завтрак сегодня будет позднее. Митяй спустился к столу и увидел опустевшие места Маши и Бориса. И как в первый раз, когда ушла Маша, никто даже не вспомнил о Борисе. Рядом с Линой теперь оказалось свободное место, и его занял Иван. Лина притягивала всех как магнит: тепло рядом с ней и по-особенному уютно.

Сегодня Митяй решил присмотреться к Ивану. Совершенно обычный на вид мальчишка: худенький, позвонки торчат, светлые волосы с упрямым вихром на макушке. Особенные только глаза: глубокого стального цвета, сильно затенённые ресницами. Поэтому кажется, что взгляд его ускользает, словно он внимательно всматривается во всё, но как будто не желает принимать участие в происходящем. Отстраненность? Да, именно это и отличает его от всех остальных.

Как же подступиться? Митяй думал над этим всё утро. Позвать гулять? Но нужно о чём-то говорить, а как начать, он просто не знал. С тем же успехом можно его и в комнату позвать. С тех пор, как приехал сюда, Митяй едва ли перекинулся с Ваней парой слов. Чем объяснить внезапно возникший интерес? Мелькнула мысль: Борис говорил что-то о компьютере. Наверное, это нормальный предлог…

Он заглянул к Ване в комнату, тот сидел с книжкой в руках. Митяй подошёл:

— Вань, помоги: не могу выйти в Инет.

Иван как будто сжался, но отложил книгу и поднялся:

— Пойдем. Только я ведь тоже… не слишком-то разбираюсь.

— Всё равно лучше, чем я.

Они вышли в общую комнату и Ваня сел к компьютеру, Митяй встал позади.

Минут пять Ваня настраивал программу, потом экран на секунду погас и на нем засветился знак вопроса. И пошли эти знаки в несколько рядов — в глазах зарябило. Ваня уже не прикасался к клавиатуре, сжал кулаки. Митяй положил ему руки на плечи.

Рябь на экране превратилась в мелкие волны. Казалось, что сам монитор плавится и колышется. Из глубины возникло лицо, оно приближалось, как будто всплывало из-под воды. Становилось всё чётче. Иван бросил руки на клавиатуру, чтобы выключить комп, но Митяй сжал ему плечи, и Ваня понял: пока не надо.

Лицо, искажённое гримасой, приблизилось и уже выходило за границы экрана… Рот раскрывался в беззвучном крике. А руки Вани погрузились в клавиатуру. Она напоминала вязкий кисель, и уже не было видно пальцев…

Иван молчал и, закусив губу, изо всех сил пытался освободиться. Митяю показалось в лице на экране что-то знакомое, но черты расплывались, как будто смывались водой… Митяй не выдержал и резко дёрнул за шнур. Монитор погас.

Митяй взял Ивана за руку и повёл в комнату. Тот весь дрожал. Сели на кровать, Митяй спросил:

— Давно это началось?

— Недели две назад.

— Когда я приехал?

— Немного раньше. Сначала — звонок… Знаешь, бывают такие на велосипедах?

— Они на старых великах были, а сейчас для прикола иногда ставят.

— Я думал, с колонками что-то: вдруг прозвенит, и всё… А когда ты приехал, уже появилось это лицо. Два раза. Я больше к компьютеру не подходил.

— А ещё кто-то видел его?

— Нет, ты первый. Я один раз Лину просил посидеть со мной. Все случилось так же, как сегодня, а она ничего не увидела. Правда, я почти сразу комп выключил. А с клавиатурой никогда такого не случалось.

Он снова побледнел и передёрнул плечами. Митяй помолчал. Потом спросил:

— А тебе не показалось, что он хотел удержать тебя?

— Ещё как показалось! Я же вырваться не мог. Меня прямо втягивало туда. Если бы не ты…

— А знаки вопросов?

— Да, и они… Я тоже думал: не просто же так?

И Митяй вспомнил, наконец, чьё это лицо! Ведь Борис говорил: у Тимура есть вопрос! Понемногу всё выстраивалось в схему. В ней слишком много нестыковок, но общий каркас вроде появился. Или так ему казалось? Ване он, во всяком случае, сказал:

— Ты не бойся. Всё не так страшно. Просто ему нужно задать нам вопрос. Иначе он просто не может.