Варвара Мадоши - Древесная магия партикуляристов

В тот день Лютер, по обыкновению, явился в библиотеку сразу после того, как товарищи его детских игр разошлись по домам вкушать насильный послеобеденный сон. Он привычно помахал рукой служительнице за стойкой — его знали и пропускали без вопросов, ибо отец Лютера каждый месяц вносил изрядные пожертвования, — и степенно, как то и положено в столь почтенном месте, вошел под своды читального зала.

Любимый стул Лютера — массивный, черный, с гнутыми ножками — стоял у самого окна. Приблизившись к нему, Лютер с изрядным раздражением заметил, что стул этот уже занят. На нем с неизъяснимой наглостью восседал некий тип в черном плаще, абсолютно не скрывавшем большой, инкрустированный черненым серебром арбалет. Тип откинулся на стуле таким образом, что тот оперся на шкаф спинкой, и бессовестно дрых. На лице наглеца лежала страницами вниз какая-то книга, и Лютер аж задохнулся от возмущения такой неаккуратностью. На столе перед ним была навалена без всякого порядка еще целая куча изданий самого различного сорта.

Тем не менее, воспитание в очередной раз взяло вверх над раздражением — Лютера частенько посещали трудные мысли, уж не скажется ли такая тенденция отрицательно на его будущей эмоциональной жизни, — и мальчик только тяжело вздохнул. После чего вежливо осведомился:

— Уважаемый господин, простите, что беспокою ваш отдых, но, если вам все равно где спать, не могли бы вы пересесть?..

Человек вдруг особенно громко всхрапнул, вздрогнул, потерял равновесие, но со стула не слетел. Аккуратно, двумя пальцами снял с лица книгу и положил ее на стол, поверх прочих. Потом сел ровно и посмотрел на Лютера стеклянным взглядом серо-зеленых глаз.

— Мне все равно, где спать, — произнес он ровным голосом. — А разве библиотека предназначена для сна?

Такая постановка вопроса поставила Лютера в тупик.

— Вообще-то, нет, — сказал он. — Но вы же спали. Поэтому я и спросил.

— Я не спал, — столь же ровно отозвался человек. — Я тренировал свою выдержку. А теперь мне пора.

Он встал и начал методично собирать книги. Лютер вытянул шею, и сумел увидеть название на одной из них — «Великие роды Гвинаны».

— Ух ты! — выпалил мальчик почти против воли, ибо был живым и общительным ребенком, а кроме того, чувствовал себя несколько неловко, поскольку потревожил сон этого господина, а он теперь так предупредительно уходит. — Так вы тоже интересуетесь историей?

Человек прекратил собирать книги, медленно повернулся и смерил Лютера взглядом. Лютер не испугался: его отец смотрел грознее, когда им с сестрой случалось оторвать его от написания Абсолютно секретной Книги.

— Не совсем. Меня интересует только один род — Марофиллы.

— А! — воскликнул Лютер. — Вас тоже?! Меня они очень интересуют — такое семейство! Вы знаете, что их наследственная магия — жутко необычная?.. А их дух-хранитель рода — это же вообще! — голос Лютера пресекся, ибо мальчик просто не в состоянии был совладать с потоком эмоций.

Человек в черном посмотрел на него с несколько большей толикой внимательности.

— Дух-хранитель рода? — спросил он.

— Да, а вы не знали?.. — простодушно спросил Лютер. Он ужасно радовался, что нашелся человек, с которым можно поделиться знаниями. — У них же есть самый настоящий дух-хранитель! Мало у кого из старых семейств остались: всех продали. Сами знаете, духи на черном рынке сейчас хорошо идут. Ну или там на спор проигрывали. А вот у Марофииллов остался. Просто удивительно — у них игроков и пьяниц была целая куча! Дух вроде как обитает у фундамента дома, и охраняет стены особняка, и сад еще. А внутрь особняка доступа не имеет, хотя кто его знает. Еще говорят, что его можно обмануть, если содрать с какого-нибудь Марофилла кожу, и в ней пройти. Но я думаю, что не все так просто. А вы?..

— Мммм… — кажется, простодушная информативность Лютера все-таки ввергла загадочного незнакомца в некоторое недоумение. — Мальчик, а тебе сколько лет?

— Восемь, — ответил Лютер, ничуть не смутившись. — Вам тоже кажется, что я веду себя не на свой возраст?.. Просто я много книжек читаю. Много слов знаю. Вот и все. Думаю, я не умнее прочих детей.

— Я не думал ни о чем подобном, — сурово ответил человек. — Детство — это иллюзия. С самых ранних лет мы должны учиться выжить. Я думаю, что ты исполняешь свой долг прилежного сына наилучшим образом, постигая человеческое общество.

— Правда?.. — Лютер едва не прослезился. — Вы первый взрослый, который по-настоящему понимает детей.

— Не благодари меня, — Матиас Барток хлопнул Лютера по плечу и, подхватив со стола стопку книг, направился к регистрационной стойке. — Я тоже заложник своего долга.

— А вы что-нибудь нашли интересное? — спросил Лютер ему вслед.

— Нет, — ответил Матиас, не оборачиваясь. — Я не искал. Я не умею читать по-вашему. В Унтитледе пишут только на транслите.

Когда Матиас выходил из-под старинных сводов библиотеки, его отчетливо шатало. Тренировка не прошла ему даром.

Глава 11. Попытка № 2

Всегда повинуйся женщине. Истинные женщины — только те, кто принадлежат твоему роду. Остальные — недоразумения.

Из беседы с маленьким Лютером Матиас сделал свои выводы. Главный и всеобъемлющий состоял в следующем: если дух-хранитель особняка обретается у фундамента здания, значит, пробираться в особняк следует сверху.

Дух-хранитель, подобно всем духам, ночью обретал особую силу — следовательно, действовать следует днем. Таким образом, Матиас пришел в согласие с самим собой относительно времени и способа. Оставалось определиться с конкретной точкой проникновения.

Этап тяжких раздумий и поиск вариантов привел к тому, что вечер этого же дня снова застал Матиаса на крыше между труб. Матиас готовился отправиться в полет. В сём нелегком деле ему должны были помочь два ритуальных веника из орлиных перьев, которые он с большим трудом раздобыл на рынке. Собственно, самое трудное было убежать с ними после того, как древесный маг отобрал их у уборщицы ювелирных рядов.

Матиас тщательно подготовился к своему десанту. Кроме веников, он запасся богатым ассортиментом ножей — как разделочных, так и метательных. Медитация помогла ему припомнить, что Алтарь Павших требовал исключительно левые желудочки сердца, поэтому добыча необходимых материалов обещала стать трудоемкой. Трудности Матиаса не пугали, а лишь повышали его сосредоточенность на процессе.

Матиас взмахнул руками, в которых держал веники. Потом еще раз. Помахал посильнее, создавая ветер. А потом — полетел.