Наталия Белкина - Гиперборея

Несколько часов я шагала по тундре, начиная привыкать уже и к этим запахам, и к непрекращающемуся ветру, и к тому, что мерзлая почва вдруг внезапно превращается в болото и ноги начинают вязнуть. И только через несколько часов, хотя время я не могла точно определить, — стоял нескончаемый полярный день — мне, наконец, стало казаться, что я немного уже приблизилась к реликтовому лесу, скрывающемуся за туманом. Он все-таки оказался гораздо дальше, чем можно было предположить в начале моего пути. Меня начали одолевать обычная человеческая усталость и нервозность из-за того, что маячащая передо мной цель не торопится приближаться, словно дразня и издеваясь.

Сколько километров мне пришлось тогда прошагать, я не знала. Только когда горы уже совсем приблизились и стали видны даже первые высокие деревья, похожие на лиственницы, я совсем обессилела и присела на кочку.

Заметно потеплело: сказывалась близость к теплым источникам реликтового леса. Я даже расстегнула свою меховую куртку и сняла капюшон. По моим ощущениям должна уже была наступить ночь, и потому мне очень захотелось спать. Я уснула прямо на земле, подложив под голову мшистую кочку, сумку и свою руку.

ГЛАВА 9

Меня растолкали довольно грубо. Вокруг меня сгущался плотный туман, так что я не сразу заметила грубияна и сумела рассмотреть его. Сонная пелена на глазах и злость из-за внезапного пробуждения, не дали мне сразу сосредоточиться и воспринять опасность всерьез. Только тогда, когда я заметила рядом с собой очень высокую фигуру с неправдоподобно длинными ручищами, которые протягивались ко мне, пришлось резко очнуться от дремы и вскочить на ноги.

Конечно, я должна была защитить себя. Совсем забыв о том, как действует здесь моя сила, я метнула в чудище заряд. Только вместо того, что бы ему отлететь далеко, почти на десять метров в сторону отлетела я сама и шмякнулась в болотце. Послышался мерзкий смех, еще более гадкий оттого, что смеялись-то надо мной. Прыгая на длиннющих и тонких ногах, зеленый урод снова поскакал в мою сторону. Что мне оставалось делать? Делать ноги.

Бежать было практически невозможно: почва была чрезвычайно вязкой из-за постоянной влажности. Я не оглядывалась, но и так знала, что долговязый настигает меня. Что я ему сделала? Наверное, это один из тех духов, которые не любят людей и о которых предупреждал меня Ю-Ю. В общем, через несколько секунд мне стало совершенно очевидно его преимущество. Я бросилась на землю и сжалась. Он, по инерции видимо, перескочил через меня на своих длинных ногах, и тут же упал. Запыхавшись, я не сразу разобрала, что кроме его невнятного бормотанья, похожего на брань, слышу чей-то голос, похожий на человеческий. Туман мешал мне рассмотреть его обладателя.

Низким гортанным голосом с характерными завываниями произносились то ли проклятья, то ли заклинанья. Длинному это совсем не нравилось. Она начал корчиться, хныкать, а потом и вовсе заплакал, поскуливая, как щенок. Позади послышались хлюпающие шаги. Мой спаситель приближался, и я обернулась:

— Здравствуй, Неясыть. Не думала встретить тебя еще раз.

— Будь и ты здорова, госпожа наместница.

— Что это за чудище?

— Дух Лиственницы.

— Что ему от меня было надо?

— Он хотел тебе прогнать из леса. Не любит чужаков.

— А те, кто прячется здесь от Прона, для него не чужаки?

Неясыть не ответила и сощурила глаза. Зеленый монстр поднялся с земли и стал ругаться на языке, которого, наверное, никто не знал. Мы посмотрели на него обе.

— Каким образом тебе удалось его утихомирить? — спросила я.

— Ты разве не слышала о заклятиях шаманов?

— Так ты шаманка?

Я поднялась, наконец, с мокрого мха, пытаясь отряхнуться и хоть как-то привести в порядок свою одежду.

— Мой отец шаман. И мне кое-что передалось.

— Вот как? А кто твоя мать?

— Из чуди.

— Из чуди? А из какого клана?

— Хочешь спросить меня, не из клана ли она Сыча?

Я перестала отряхиваться и посмотрела на нее.

— Ты знакома с ним?

— Знакома. Но я не из его клана, хотя мы и родственники. Мой далекий предок — родной брат далекого предка Сыча.

— Так Неясыть — это твое родовое имя?

— Так и есть.

— Не поэтому ли ты помогаешь мне?

— Может быть и поэтому.

— Но ты ведь служишь Прону?

— Я вольная птица и никому не служу.

— А… так ты проводишь меня к повстанцам?

Зеленое чудище неспешно поплелось к лесу, бормоча себе что-то под нос.

— Здешние духи не любят людей, — сказала Неясыть, провожая его глазами и будто не расслышав моего последнего вопроса. А может быть, на самом деле не расслышала?

— Мне нужно попасть к ним. Там моя подруга.

Туземка медленно перевела взгляд обратно на меня.

— Дорогу я покажу. Сама не пойду. Нельзя мне туда.

— Почему?

— Не спрашивай.

Она кивнула в сторону леса и направилась туда, ничего больше ни сказав. Я — за ней. Туземка спасла меня от лесного духа, но уверенности в том, что она на моей стороне и не выдаст Прону, у меня не было. Неясыть уверенно шагала впереди, за спиной ее висела уже знакомая мне длинная сума, в которой, видимо, лежали ее давешние покупки.

— А где ты живешь? — стала пытаться я ее разговорить.

— В поселке.

Она не изменила себе, так и не избавившись от привычки отвечать коротко, но не ясно. Хотя с последней нашей встречи не так уж много времени прошло. Так быстро не меняются даже люди. А эта женщина с мужскими повадками охотника и следопыта была из клана Неясыти.

Наш путь лежал к редколесью у подножья небольшой горы. Когда мы приблизились к нему, я увидела странные деревья, походившие на гигантские полевые хвощи и папоротники. Я не сразу смогла вспомнить, где же я раньше могла видеть подобную картину. Ну, да! В далеком детстве, в своей прошлой жизни, в учебнике истории. Так вот почему лес называют реликтовым. Благодаря теплым источникам и окружающим горам здесь все еще господствовал карбон. Великолепно!

Неясыть остановилась у скалы.

— Дальше ты пойдешь сама.

— Куда же мне идти? В этом лесу точно водятся жуткие твари. А я даже направления не знаю.

— Напрасно ты боишься животных. Тебе не они страшны, а здешние древние духи.

— Что они мне могут сделать?

— Убить.

— Меня нельзя убить. Я бессмертна.

— Для старухи Энги нет бессмертных.

— Не пугай меня, пожалуйста, своим народным фольклором. Бессмертие мне дал сам… А впрочем, да. На Гиперборею его власть не распространяется… Что за старуха такая?

— Энга. Она живет вон там, — она махнула рукой куда-то в сторону горной гряды, — у самого сердца Матери-Земли.