Алена Даркина - Убывающая луна: распутье судьбы

Ялмари, стоя у колодца, обливал себя водой. Из одежды на нем были только брюки. Она смущенно отметила, что на груди у него много волос. На шее висела золотая цепочка с черным овальным камнем на груди. Рядом с камнем, блеснул медальон.

— Здравствуй, — неуверенно произнесла она.

Ялмари потянулся за рубашкой.

— Извини, — пробормотал он. Надел черную ("Опять черную!" — мелькнуло у Илкер) рубашку прямо на мокрое тело и вслед за этим поздоровался. — Здравствуй, Илкер, — от вчерашней радости, с которой он кружил ее по комнате, не осталось и следа. Взгляд напряженный, будто ожидает какого-то подвоха.

— Ялмари, — начала Илкер, но слова, которые она заготовила, куда-то делись. Заговорила сбивчиво, надеясь, что он поймет, как понимал всегда. — Ялмари… — повторила она. — Вчера я… Все произошло так неожиданно, и ты… Я не знаю, почему ты подумал… — она несла ужасную чушь и от этого покраснела. Собравшись с духом, закончила. — Я не хотела тебя обидеть. Мне кажется, мы можем остаться друзьями… Как раньше…

Ялмари слушал это, чуть сдвинув брови. Напряженность не исчезла. Он старался вникнуть в этот бред. Илкер помогла: добавила торопливо:

— Ты не против?

Он провел по цепочке на шее. Уточнил негромко:

— Остаться друзьями?

— Да, — подтвердила девушка.

— Не против, — серьезно ответил он.

Илкер несмело улыбнулась:

— Значит, мир?

— Да, — он так и не улыбнулся. И шага навстречу не сделал.

— Тогда я пошла? — робко спросила она. — Еще увидимся?

— Да, — повторил он. — Еще увидимся.

Она пошла обратно в лес. На краю поляны, обернулась. Ялмари так же стоял у колодца, неотрывно глядя вслед. Илкер помахала и скрылась в лесу.

Королева проснулась, когда солнце уже поднялось высоко. Еще немного понежилась в постели, ожидая, когда пробьют городские часы, чтобы определить, сколько же она проспала. Кажется, она не отдыхала так целую неделю, с тех пор, как они поссорились с Поладом. На нее свалилось все сразу: увлечение сына горничной, его отъезд в опасное путешествие, ссора с… мужем. Память услужливо напомнила ту ночь, когда она дала обещание выйти замуж за своего телохранителя. Это было восемнадцать лет назад еще до рождения дочери.

— Дан! — Эолин никогда не называла любовника полным именем. Только так, как в детстве — Дан.

— Тише, — даже в темноте она видела, как он улыбается, стоя у края постели. Волосы густые и темные, совсем как у маленького принца. Пройдет немного времени и Дану придется стричь их как можно короче, чтобы никто не заметил сходства между ними. Шрамы от многочисленных ожогов уже зажили без следа, а ведь три дня он был между жизнью и смертью и никто не верил, что человек с такими ранами выживет…

— Почему ты так долго, Дан? Я чуть не уснула.

— Я бы разбудил тебя, — он лег рядом. Когда успел раздеться? Она с любовью провела ладонью по его плечам.

Четыре года назад Мардан Онер помог ей добраться до Жанхота, избегая многочисленных ловушек врагов, желавших погубить наследную принцессу. Когда Дан захотел покинуть Энгарн, чтобы вернуться на родину, Эолин не препятствовала и не обмолвилась о беременности. Вместо этого поговорила откровенно с молодым герцогом Люпом, смотревшим на молоденькую принцессу с нескрываемым обожанием. Она не ошиблась: Ллойд Люп тут же согласился стать королем и скрыть позор принцессы. Венчание назначили через неделю после коронации…

— Я так скучала… — шептала она любовнику.

— Не обманывай, — еще раз засмеялся Дан. — Ты вся в государственных делах и скучать тебе некогда…

Так они жили: днем королева и король притворялись счастливой парой, а ночью приходил Дан, единственный, кого она любила. Хорошо, что никто не знал, что именно он сопровождал принцессу в Жанхот. Но фамилию пришлось изменить — она фигурировала в некоторых документах. Теперь он стал Марданом Поладом. Король то и дело предъявлял права на супружескую постель, но Эолин вновь и вновь просила не торопить ее чувства, намекнув, что в свою очередь не возражает, если тот будет содержать любовницу. Главное, чтобы это не стало достоянием страны.

— Ты сказала Люпу, что беременна? — поинтересовался Дан, между поцелуями. Его очень беспокоило, как король отреагирует на это известие. Все-таки одно дело — покрыть грехи молодости, а другое всю жизнь воспитывать чужих ублюдков.

— Я сказала… Все хорошо, не волнуйся.

Король действительно на удивление спокойно принял это известие. Даже не спросил, кто отец ребенка…

…Дверь неожиданно распахнулась. Эолин вскрикнула. На пороге спальни стоял король Ллойд с факелом в одной руке и мечом в другой. Тело отреагировало быстрее, чем разум: Дан перекатился на край кровати, и уже садясь, попытался дотянуться до оружия. Но Ллойд опередил его: в горло уперлось острие меча.

— Ты? Мерзавец… Охраняешь королеву? А ты, Эолин… Как ты могла так опуститься? Спать со слугой…

— Ллойд, пожалуйста! — она старалась не кричать. Супруг пришел один — это к лучшему, можно договориться…

— Чего ты хочешь от меня? Чтобы я всю жизнь бесстрастно наблюдал за тем, как ты спишь с этим…

— Не смей оскорблять ее… — прошипел Мардан.

— Сможешь мне помешать? — ухмыльнулся Ллойд.

Вместо ответа Мардан стремительно отклонился назад, а в следующее мгновение обхватил запястье короля и сжал так, что Люп, вскрикнув, выронил меч. Телохранитель подхватил оружие налету и выставил перед собой.

— Дай мне одеться, и встретимся в другом месте, — предложил он.

Ллойд сдержанно кивнул и вышел.

— Дан! — Эолин заплакала.

— Все будет хорошо, — женщина видела, что телохранитель и не пытался успокоить ее, в мыслях он уже беседовал с королем. — Никуда не выходи, — предупредил он.

Через полчаса Дан вернулся в спальню.

— Король мертв, — сообщил бесстрастно. — Мне придется уехать.

— Нет! — воскликнула она. — Мы все уладим. Если надо — найдем преступника. Тебе не обязательно уезжать, — она не задумывалась о том, что произошло. Главное — Дан жив, ничто не угрожает ни ей, ни ее детям.

— Как скажешь, — он сел на кровать, взгляд пустой и бесстрастный. — Если ты так хочешь, я останусь. Но тогда ты должна выйти за меня замуж.

— Но…

— Об этом никто не узнает кроме меня и тебя, но я хочу, чтобы перед Богом ты стала моей женой, а дети — моими законными детьми. Это мое требование. Если ты не согласна — я уеду.

— Я… согласна.

— Тогда поженимся завтра же. А сейчас одевайся, пойди в Зал Славы. Там ты найдешь Люпа. Кричи и плачь, рви на себе волосы — люди должны поверить, что ты скорбишь о муже. Я спущусь позже вместе с другими слугами.