Рожков Андреевич - Дьявольский Quest

– Беовульф, – гордо произнес паренек, чуть не выпятив грудь.

Я завис во второй раз. Многие, наверное, помнят легенду о Беовульфе: здоровый воин, с мышцами на перевес, окладистой растительностью на лице, забил до смерти не одно чудовище. Помните? Так вот парень походил на этого героя эпоса, как я… на своего коня.

Ему было лет девятнадцать-двадцать. Среднего роста, худо-ой, как жердь – первый кандидат в стан дистрофиков – удивительно как его до сих пор ветер не снес. Волосы до плеч цвета соломы. Большие темно-синее удивленные глаза, на губах играет извиняющая улыбка. Облачен в какую-то хламиду серого цвета… какие-то сандалии на босу ногу, а через плечо перекинута сумка из мешковины. Грешно было бы не напасть на такую легкую жертву – чем, в общем-то, и воспользовались… некоторые.

– Ты уверен? – осторожно спросил, думая, что ослышался.

– Так меня называла мама, а потом Старец.

– А покороче как-нибудь… можно?

– Мама меня звала Беней, иногда Вульфом, – краснея, признался парень.

Если бы было чем – я бы поперхнулся, но так как было нечем, пришлось просто откашляться.

– И куда ты путь держишь… Беня? – чуть не рассмеялся я, но вовремя сдержался и заставил себя сделать строгое лицо.

– Сегодня в полночь заканчивается неделя и мне надо ехать в Лотех.

– В общину надо вернуться?

– Нет, там меня ждет учитель, и я продолжу обучение, – откровенничал парень.

Поляну мы нашли, когда уже совсем было, потеряли тропу из виду. Свея сказала, что недалеко протекает ручей, и ''надо бы там остановиться''. Проехав еще метров сто и обогнув большой куст с ягодами, выехали на небольшую лесную проплешину с высокой травой, раскидистым дубом и двумя маленькими елочками по краям. Ручеек протекал под ближайшим кустом, настолько холодный, что зубы заломило и прихватило дыхание.

Беовульф был отправлен на поиски хвороста. Свея так и молчала всю дорогу, не разговаривая ни со мной, ни с колдуном – дулась. Я был послан сооружать место для будущего костра. Лошадей мы стреножили здесь же, бросив поводья на раскидистый куст малины.

Минут через десять появился парень с целым ворохом веток, а еще через десять минут, после нескольких неудачных попыток – ну не умею я пользоваться огнивом и трутом, мне бы зажигалку или спички, в крайнем случае – Свея разожгла костер. Котелок, вода, крупа… мясо – вот и ужин готов.

Еле в тишине: Свея недовольно косилась на Беовульфа, а тот в свою очередь удивленно-опасливо поглядывал на девушку. У меня же назревал вопрос.

– Долго вы будите играть в гляделки? – они разом отвели глаза, словно мне почудилось. – Может, объясните, что между вами происходит.

– Ничего, – хором ответили они.

– Ну-ну, – саркастически заметил я. – Да между вами кипяток охлаждать можно.

– Между нами ни-че-го не происходит, – по слогам, чуть ли не выкрикивая каждое слово, произнесла Свея и уткнулась в миску с кашей.

Беовульф тоже играл в молчанку и смотрел куда-то в сторону. Казалось бы, идиллия, но что-то меня в этой ситуации напрягало. Может то, что слишком красноречивым было молчание, а может то, что мне никто ничего не хочет объяснить и я, теряюсь в догадках, гипотезах и предположениях. Как бы там ни было, чтобы между ними не было, мы вместе доедем до деревни, где и распрощаемся.

На землю опустилась тьма и лес, словно растерял все яркие краски, оставив только тускло-темные. Одиноким островком цивилизации горел наш костер, вокруг только деревья да кустарники, ну и трава вроде подстилки. Казалось, что лес уснул с последним лучиком солнца… но это обманчивое состояние. Жизнь есть даже там, где нет солнечного тепла.

Над деревьями поднималась одноглазая луна – царица ночи, мать всего, что живет в темноте и светило для тех, кто не выходит из нор при свете дня. Все началось с легкого шуршания, словно кто-то шел по опавшим листьям, загребая их ногами… Следом раздалось испуганное пищание, которое пару секунд спустя резко оборвалось, зато раздалось довольное урчание – кто-то приступил к ужину.

Шуршание, копошение, шипение, ворчание, урчание, недовольное рычание – наполнили лес в одно мгновение. Злобный оскал блеснувших в темноте клыков и море красных глаз. Они появлялись из неоткуда, просто зажигаясь в темноте, как стоп-сигналы. Они окружали. Казалось, что поглазеть на нас собралось все лесное братство тьмы и мне это не нравилось.

Когда звуки из осторожных перешли в тональность озлобленных, а рычание стало слишком громким и… честно признаюсь, страшным – я не выдержал. Схватив горящую ветку начал размахивать ею.

– Ну… подходите… Хватит прятаться, твари! – заходился я.

Вместо ответа прозвучал… смех. Казалось, что он шел со всех сторон – даже снизу – окружая поляну. Все шумы, что были ранее исчезли, оставив после себя острое чувство нехватки. Лучше бы шумело зверье, чем некто или… нечто? растягивая нервы, до состояния ''еще чуть-чуть и придется покупать новые струны''. Хохот бы безумно-издевательским и в тоже время настолько дурацким, что казалось, будто в темноте прячется хор клоунов.

– Выходи, сволочь! – шумел я, чуть ли не бегая по поляне.

В одной руке горящая ветка, которой размахиваю из стороны в сторону, грозясь, в конце концов, поджечь лес. В другой сжимаю меч, и не, потому что хочется подраться, а потому что страшно.

Смех прекратился также неожиданно, как и начался, но это не прибавило оптимизма, скорее наоборот… и не зря. На поляну вышел… нет, вывалилось… дерево. Да, самое натуральное дерево: кора, листва, корни, ветви. Только высота подкачала, метра два с половиной.

Оно стояло, чуть покачиваясь на корнях, растопырив толстые ветви, что больше были похоже на руки, в ночное небо глядели ветки потоньше, но и погуще, создавая видимость шевелюры в стиле а-ля ''хаер снова в моде'', но на нем не было, ни одного листочка. Наплывы темной коры пришли в движение и на стволе открылись… глаза. Большие, кроваво-красные с желтым вертикальным зрачком. Древо вздрогнуло, как будто отряхнулось и ветви, что больше были похожи на руки, начали опускаться. В лесу раздался треск и звук сгибаемого дерева. А дальше было то, что нормального человека бы лишила рассудка – дерево открыло рот и… заговорило.

– Свежее мясо, – проскрипело оно. – Новая кровь для моих детей, – и рассмеялось: все также безумно и с издевкой.

Я замер, когда до сознания дошло, что сейчас произнесла деревяшка. Меч уперся лезвием в землю, а ветка чуть не упала на траву – настолько ВСЁ это было неожиданно, необычно и пугающе-любопытно.

– А ты вообще… кто? – осторожно спросил я.

Тут уже дерево от удивления расширило глаза, даже поозиралось по сторонам, словно ища поддержку у кого-то.