Руслан Бурбуля - Ахиллес, или Мир Аль-Азифа

— Ты хочешь сказать, что все разумные появились в Аль-Азифе откуда-то извне. Вроде как я?

Что думал по этому поводу Арест Ахилл не узнал, так как херувим резко вскочил, после чего человек больно ударился головой об каменное крошево.

— Я чувствую приближение врагов.

— Вот спасибо тебе. Чуть голову не разбил… Ладно Арест, действуем, как договорились.

— Хорошо. — мягкими кошачьими прыжками, херувим направился в сторону желтоватого кустарника.

— Арест! — окликнул херувима ахеец.

Тот остановился и уставился на человека своими чуть раскосыми желтоватыми глазами.

— Ты это… Будь поосторожнее там.

Херувим лишь пренебрежительно фыркнул и направился дальше. Посмотрев в след удаляющейся фигуре, Ахиллес улыбнулся и направился в лес.

***

— Поднять всю Аллу, мы отправляемся на имперскую охоту. — Кариз был просто в бешенстве.

Рабы не знали, куда спрятаться в этом огромном дворце от взора своего разгневанного владыки. Даже стража дворца старалась лишний раз не попадаться на глаза своего императора.

— Мой повелитель. Смею Вам дать скромный совет. Не участвуйте в охоте самолично. Отправьте всю Аллу под предводительством доблестного Сарака, вашего командира. Он опытен и искусен, и проверен в походах.

Император гневным взором окинул своего придворного мага, с головы до копыт и выпалил:

— Достопочтимый Мэнг. Не уж то ты и впрямь думаешь, что я нарушу древний закон кенов. Кровь семьи, должна быть отомщена верховным предводителям ее Аллы. Меня же подымут на смех все кены. А некоторые Аллы даже могут потребовать смены правящего поголовья.

— Я все это прекрасно понимаю мой повелитель. — Мэнг аж побледнел под грозным взором императора. — Но вот чуют мои сердца, что нас всех ждет беда. По крайней мере, не участвуйте в ритуале самолично. Ведь обычай позволяет вам, как императору выбрать любого представителя вашего поголовья. Так пусть за честь и кровь правящей Аллы выступит Сарак.

Император неуверенно переминал своими копытами. Кариз прекрасно понимал, что те кому удалось убить четверых воинов, которые даже в войске кенов, считались не последними воинами, стоят того, что бы не делать скоропостижных решений. А он уже стар. Да, его время, как могучего воина давным-давно прошло и с этим ни чего не поделаешь. А вот Сарак в данной ситуации, лучший выход из сложившейся ситуации. К тому же в последнее время он через чур амбициозен и это не к добру.

— Действительно законы наших предков позволяют выбрать императору заступника. — Кариз погладил свою посеребренную бороду — Но вот кто выйдет вторым заступником. Ведь если верить рассказу Гура, поголовье погибло от двух существ. Херувима и Человека! — Последнее слово он произнес с нескрываемым презрением.

— Вторым воином могла бы стать… Гетрана.

— Хм-м-… Что ж решено. Вели позвать мне дворецкого.

Слушаюсь мой повелитель — Мэнг низко склонил свое человекообразное туловище и с довольным видом засеменил к выходу из покоев.

Император направился к северной стене, где были развешаны все его боевые палицы. Внимательно рассматривая развешанные на стене боевое оружие, Кариз услышал звон копыт о мраморный пол его покоев.

— Слушаюсь мой повелитель — дворецкий принадлежал к поголовью белой Аллы.

Их масть ни когда не отличалась воинственностью, а по сему, всегда считались верными слугами для любого правящего поголовья.

— Прикажи еще до заката собраться моей Алле на центральной площади Ассары… Мы выступаем на охоту.

— Слушаюсь повелитель.

По шороху, император догадался, как его дворецкий раболепно склонил перед ним свое тело и передние копыта.

'Все-таки прав маг. Не стоит рисковать самому. Пусть честь масти будет отомщена лучшими воинами Аллы. А вот детей не жалко. Я еще не старик… И до того, как меня призовут тени святых предков, с лихвой смогу покрыть еще не одну самку. Ведь все дети были буйного нрава и зачастую норовили унизить его своим скрытым неповиновением. Но вот человек и этот херувим, должны быть распотрошены как дикие аланы, а их головы будут не один год красоваться на черных шестах родной Аллы.'

Император вздохнул и на конец выбрал небольшую, но прочную булаву, рукоять которой, была сделана из черного древа маол, а на набалдашнике красовались бронзовые шипы.

'Ни чего скоро великий торг. Там я в волю отдохну от всей этой суеты'.

Довольный собой и принятым решением, Кариз направился к выходу из покоев.

Алла собралась в считанные минуты. Император объявил им свое решение и цель их похода. Когда новость облетела и достигла сознания каждого воина, по рядам чернокожих Кенов прошел удивленный вздох, который тут же сменился звериным блеском в черных глазах. Каждый из воинов теперь мечтал собственноручно растерзать тела презренных убийц всего поголовья императора.

Они выехали из Ассары в полном молчании. Попадавшие на глаза поданные империи, с удивлением смотрели в сторону удаляющихся воинов правящей Аллы. Двадцать три воина, включая и самого императора, безмолвно устремили бег своих копыт к озерному поселению, которое издревле считалось самым излюбленным охотничьим уделом их масти.

Гуру остался в столице. Представителю других Алл запрещалось даже присутствовать при столь древнем обычае предков. Поэтому отряд сейчас вел молодой кен, который не хуже своего повелителя ориентировался в данной местности.

Гул девяносто двух копыт сотрясали землю.

Алла двигалась соблюдая боевое построение. Впереди скакал впереди смотрящий. По бокам, от него, располагались самки, вооруженные большими дальнобойными луками. По приказу императора из вооруженной сокровищницы Аллы, лучницам были выданы полные колчаны с закаленными медными наконечниками. В центре боевого клина располагался сам император Кариз. Покрыв к полудню двенадцать лиг, разделяющих охотничий надел и золотой престол Кенов, Алла преодолела последний холм и выскочила на место предстоящей схватки.

***

Ахиллес решил расположиться в зарослях высокого кустарника. По объяснениям Ареста, это растение родило ядовитые ягоды, причем шипы кустарника, также были опасны для кожи любого живого существа. При попадании сока в кровь, этого не миролюбивого кустарника, который просто капал с колючек 'хру', у любого несчастного начинался нестерпимый зуд.

За спиной Ахиллеса находились первые стволы лесной просеки, за которыми он и решил укрыться, конечно, в случае крайней нужды. С левой стороны, примерно в двадцати шагах, располагались первые шалаши здешних обитателей. Кентавры наверняка должны были для начала обследовать именно поселок, а затем уж решать, куда могли подеваться их обидчики. Арест затаился где-то чуть правее. Желтоватые кусты, полностью сливались с телом херувима. Сколько бы не пытался разглядеть ахеец своего спутника, это ему ни как не удавалось. Естественное покачивание верхушек растения, от легкого ветерка и ни какого лишнего движения.