Пол Хофман - Левая Рука Бога

Благодаря Псам Рая волосяную веревку Кейла нашли быстро, после чего створки главных ворот тяжело разъехались, и отряд преследователей пустился в погоню за Кейлом, успевшим отойти от Святилища едва ли миль на пять. Но в самом важном отношении план Кейла сработал: никому не пришло в голову, что за пределы крепостной стены ушел только один послушник, поэтому внутри Святилища никто поисков не предпринял и до поры до времени Смутный Генри, Кляйст и девочка оставались в безопасности. При условии, разумеется, что Кейл сдержит свое обещание.

К тому времени, когда порывы ветра начали доносить до него отдаленные звуки собачьего лая, Кейл прошел еще мили четыре. Он остановился и прислушался. Несколько секунд было слышно лишь, как холодный ветер бьется о скалы, шелестя сыпучим песком. Но вскоре стало ясно, что беда, пусть пока издали, приближается неумолимо и настигнет его скорее рано, чем поздно. Это был странный, высокий звук, похожий не на нетерпеливое повизгивание и тявканье своры гончих, которое вам, возможно, доводилось слышать самим, а на ровный мощный пронзительный вопль свиньи, которой ржавой пилой медленно перерезают горло. Собаки и сами были здоровенными, как свиньи, и злобными, как дикие вепри; а в их пастях было столько клыков, что, казалось, туда кто-то высыпал по мешку ржавых гвоздей.

На время ветер отнес этот зловещий звук в сторону, и Кейл огляделся в поисках признаков, говорящих о близости оазиса Войнич. На бесконечном пространстве покрытой твердыми струпьями земли, выглядевшей настолько больной, что иначе как Коростой ее и назвать было нельзя, ничего не было видно. Кейл снова побежал, быстрее, чем прежде. Путь предстоял долгий, и он понимал, что, учитывая собак, следующих за ним по пятам, будет большой удачей, если он сможет проделать его до середины дня. Будет бежать слишком медленно — собаки настигнут его, слишком быстро — выдохнется раньше времени. Он отключился от всех посторонних шумов и прислушивался только к ритму собственного дыхания.

— Сколько ты уже здесь, Риба?

В первый момент показалось, что девочка вообще не услышала вопроса Генри, потом она попыталась сосредоточить на нем свой взгляд.

— Я здесь пять лет.

Мальчики удивленно переглянулись.

— А почему ты здесь? — спросил Кляйст.

— Нас привезли сюда учиться на невест, — ответила она. — Но это неправда. Он убил Лену, тот человек, и меня тоже убил бы. Почему?! — в отчаянии взмолилась девочка. — Почему люди такое делают?

— Мы не знаем, — ответил Кляйст. — Мы о вас ничего не знаем. Мы вообще не имели понятия о вашем существовании.

— Начни с начала, — попросил Смутный Генри. — Расскажи нам, как и откуда ты сюда попала.

— Не торопись, — добавил Кляйст. — У нас куча времени.

— Он ведь вернется за нами, правда? Ну, тот, третий.

— Его зовут Кейл.

— Он вернется за нами?

— Да, — подтвердил Смутный Генри. — Но, вероятно, придется долго ждать.

— Я не хочу ждать! — гневно воскликнула она. — Здесь холодно, темно и ужасно! Не хочу!

— Говори тише.

— Выпустите меня. Немедленно! Или я закричу!

Не то чтобы Кляйст совсем не знал, как обращаться с противоположным полом, но он понятия не имел, как обходиться с существом, ведущим себя столь эмоционально, — необузданно выражая свой гнев, ты рисковал оказаться на Поле Раздолбаев, в яме глубиной три фута. Кляйст поднялся, чтобы заткнуть девочке рот, но Генри дернул его за руку.

— Ты должна вести себя тихо, — сказал он Рибе. — Кейл вернется, и мы отведем тебя в какое-нибудь безопасное место. Но если нас услышат, мы — покойники. Ты поняла?

Девочка несколько секунд бессмысленно смотрела на него — казалось, что она сошла с ума, — потом кивнула.

— Скажи нам, откуда ты и что ты знаешь о том, почему оказалась здесь.

В страшном волнении она вскочила на ноги, высокая, фигуристая, хотя и пухлая. Потом снова села и сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.

— Мать Тереза купила меня на невольничьем рынке в Мемфисе, когда мне было десять лет. И Лену она там купила.

— Так ты рабыня? — спросил Кляйст.

— Нет, — быстро ответила девочка со стыдом и негодованием. — Мать Тереза сказала нам, что мы свободные и можем уйти, когда пожелаем.

Кляйст расхохотался:

— Что ж вы не ушли?

— Потому что она была добра с нами, дарила подарки, баловала, как кошек, сытно кормила замечательной едой, давала всякие вкусности, учила, как быть хорошими невестами, и говорила, что, когда мы будем готовы, каждая получит своего рыцаря в блестящих доспехах, который будет любить ее и вечно заботиться о ней.

Риба замолкла, едва дыша, словно то, о чем она рассказывала, было реальностью, а ужас предыдущего дня — дурным сном. И хорошо, что замолкла, потому что очень немногое из того, о чем она рассказывала, имело для мальчиков хоть какой-то смысл.

Смутный Генри повернулся к Кляйсту.

— Не понимаю. Вера не позволяет иметь рабов.

— Тут вообще все непонятно. Зачем Искупителям покупать девчонку и делать для нее всякое такое, а потом кромсать ее, как…

— Тише! — Смутный Генри посмотрел на девочку, но Риба в этот момент была недосягаема — она витала где-то в своем мире.

Кляйст раздраженно фыркнул. Генри оттащил его в сторону и, понизив голос, сказал:

— А что бы ты чувствовал, если бы у тебя на глазах такое случилось с кем-нибудь, кого ты близко знал пять лет?

— Я бы счел, что родился в рубашке, раз поблизости оказался такой полоумный, как Кейл, чтобы спасти меня. Ты бы лучше о нас беспокоился, а не о девчонке, — добавил он. — Какое нам дело до нее и ей — до нас? Господь сам позаботится, чтобы все мы получили то, что нам суждено, так что незачем дознаваться.

— Что сделано, то сделано.

— Но ведь еще не сделано, не так ли?

Поскольку это было правдой, Смутный Генри на какое-то время впал в задумчивость, потом шепотом спросил:

— Зачем Искупителям — вот уж от кого этого можно было ожидать в последнюю очередь — привозить в Святилище тех, кто является игрушкой в руках дьявола, кормить их, заботиться о них, рассказывать им чудесные небылицы, а потом заживо резать на куски?

— Затем, что они ублюдки, — безразлично ответил Кляйст. Но он не был дураком, и вопрос его заинтересовал. — А зачем они в пять, а может, в десять раз увеличили количество послушников? — Он выругался и сел. — Можешь мне сказать одну вещь, Генри?

— Какую?

— Если бы мы знали ответ, ты чувствовал бы себя лучше или хуже?

С этим он счел за благо замолчать.

Кейл пустил струю с обрыва одного из полуразвалившихся холмов Коросты. Визгливое тявканье собак не прекращалось ни на миг и слышалось теперь гораздо ближе. Кейл надеялся, что запах мочи на несколько минут отвлечет псов от его настоящего маршрута. Хоть Кейл и отдохнул немного, дышалось ему с трудом, и он ощущал тяжесть в бедрах, которая тянула его к земле. Если верить подсчетам, основанным на карте, которую Кейл нашел в столе Искупителя Боско, он должен был уже находиться в оазисе. Однако никаких признаков оазиса по-прежнему не было видно — насколько хватало глаз, вокруг простирались лишь холмы, скалы и пески. Именно сейчас Кейл отчетливо осознал реальность подозрения, которое смутно бродило у него в голове с тех самых пор, как он нашел карту: это была ловушка, специально подстроенная для него Лордом Воителем.