Андрей Валентинов - Если смерть проснется

Пора было идти. Навко запахнулся в плащ и быстро зашагал по дороге к реке, через которую был преброшен мост — каменный, на широких быках. Сомнения исчезли. Навко вновь ощутил знакомое бодрящее чувство опасности. Так бывало перед боем, когда впереди проступали шеренги закованных в железо сполотов. Вот он, его новый бой! Пусть не ради родной земли, не ради Края, но драться надо так, как под Коростенем — в полную силу, даже лучше, чтобы вновь не очнуться в луже застывшей крови под равнодушным звездным небом.

Навко тут же одернул себя — нет, не так! Он бросает вызов проклятому Уладу, убийце волотичей, ради Аланы. Но разве не ради нее, не ради ее счастья, он шел в бой под Коростенем? Да, он нарушил приказ Правительницы, но сделал это ради любимой — и боги родной земли его оправдают…

Итак, он, Навко, гонец Антомира… Нет, не Навко, не безвестный подкидыш, холоп без роду и имени! Он Ивор сын Ивора, потомственный дедич из Бусела, его тамга — бобер с секирой о двух лезвиях, он хозяин четырех сел, двух мельниц и огромного леса, тянущегося до самого Коростеня. Да, хозяин, поскольку его отец, славный Ивор сын Жгута, погиб, защищая Бусел от проклятых мятежников, которых привел Навко — негодяй Навко, холоп, укусивший руку, которая его кормила. Негодяй посмел предложить сдаться на милость, но славный Ивор сражался до конца — и погиб среди горящих развалин родного дома.

Навко — Ивор сын Ивора — мрачно усмехнулся. Все это было правдой, кроме того, что настоящий Ивор, сын его хозяина, умер трех лет от роду, и больше сыновей у дедича не было. Оставалась дочь — Уница, к которой, по слухам, сватался Баюр. Ее спасли из горящего дома, и Навко запретил трогать девушку, но несчастная лишилась разума среди огня, в котором погибли все ее близкие.

Первая застава встретила его на мосту. Путников было мало, утро лишь вступало в свои права, и двое кметов долго и придирчиво выспрашивали, кто он, откуда и зачем пожаловал в Валин. Спокойно отвечая на вопросы, Навко мысленно поздравил себя, что сразу же отбросил нелепую мысль назваться местным жителем или сполотом. Одежду можно сменить, но родное наречие не спрячешь. Даже Баюр, долго живший в Савмате, не смог научиться правильно говорить по-сполотски.

Подозрения вызывало все — и оружие, и одежда, и, конечно, чуждый выговор. Возможно, стражи ждали, что путник выложит огрызок серебра, дабы снять все вопросы, но Навко не спешил. Ему незачем подкупать стражу. Пусть кличут старшего, пусть ведут во дворец! Ему бояться нечего, напротив — он спешит к Кею Уладу, у него дело — важное, но секретное.

Его все-таки пропустили. Очевидно, несговорчивый волотич надоел стражам. К мосту уже спешили повозки, с которых полагалось взимать мостовое, и Навко был отпущен с пожеланием не вносить в город оружия. Он был слегка разочарован, но решил, что настоящая проверка впереди.

И не ошибся. Возле ворот, огромных, обитых толстым железом, его сразу же отделили от остальных и отвели в сторону. Прибежал запыхавшийся мрачный старшой — пожилой кмет с длинной русой бородой. У Навко забрали клевец, нож и тщательно выпотрошили весь мешок. Итак, он не ошибся и тут. Кметы явно имели приказ, и любой ролотич задерживался для выяснения его подозрительной личности. У Навко ничего опасного не нашлось, оружие же не вызвало особых вопросов — человек пришел с войны. Русобородый старшой в десятый раз спросил Навко, кто он и откуда. Стало ясно — и здесь хотят получить мзду. С минуту Навко колебался. Можно потребовать от этой разъевшейся рожи немедленно доставить его к наместнику. Но — опасно. Могут задержать — и надолго, просто из злости на несговорчивого чужака. Навко усмехнулся и достал из-за пояса кошель — тяжелый, полный серебра, который он забрал у мертвого Баюра. К чему спорить? За проход через ворота положено платить. С чужака взяли больше — зато все-таки пропустили. Даже разрешили взять с собой клевец, правда, это стоило еще одного обрезка серебряной гривны.

Получив свое, старшой сразу подобрел и обстоятельно пояснил, что дворец наместника в самом центре — каменный, трехэтажный, под скатной, крытой медью крышей — не спутать. А ворота открываются с рассветом, с закатом же закрываются. Другие ворота есть — как не быть! — но сейчас по повелению Кея Улада они заперты. Что поделаешь — война.

Навко вновь понял, что оказался прав. В первые дни, когда он узнал, что Алана жива, что она в Валине, все представлялось очень несложным. Главное — добраться, а там — перелезть ночью через деревянный тын, прошмыгнуть черным ходом в Кеев терем и вместе с Аланой бежать в спасительный лес. Теперь это казалось смешным — кметы у ворот, каменные стены и огромный трехэтажный дворец, где стражи побольше и где серебром не откупишься. Значит, он прав, что стал Ивором. Хитрость тоже оружие — порой куда лучшее, чем клевец или даже меч.

В огромной комнате было темно, лишь два небольших светильника пытались разогнать подступавший со всех сторон мрак. В углах сгустились тяжелые тени, черно было за маленьким, затянутым слюдой окошком. Навко стоял в самом центре, перед пустым креслом. Он был не один. Стража — двое высоких широкоплечих парней — застыла по бокам, равнодушно поглядывая по сторонам. Но было ясно — равнодушие это показное. Первое же неверное движение — и мечи ударят сразу, без промаха.

Ждать пришлось долго, больше часа. Это не удивляло. Скорее поразила легкость, с которой его пропустили на встречу с Кеем. Стоило подойти к воротам дворца, вызвать старшего кмета и показать навершие с серебряной тамгой. Оружие, правда, отобрали — даже нож. И обыскивали на этот раз по-настоящему. Навко и не думал обижаться — война. Он ведь волотич, а его соплеменники не имеют причин особо любить Кея Улада.

Теперь оставалось ждать. Вначале подумалось, чо Улад специально решил потомить неизвестностью подозрительного гонца. Но затем понял — Кею просто не до него. Для Улада он не особо интересен, и это было самым опасным. Значит, главное — привлечь внимание. Сразу — иначе все потеряет смысл…

День прошел недаром. Навко даже не ожидал, что за несколько часов можно узнать так много. Помогла суета большого города. На рынке, который здесь называли по-скандски — «торг» не надо было даже задавать вопросы. Достаточно просто слушать — разговоры торговцев, беседы подвыпивших гуляк в харчевне, болтовню цирюльника, стригущего желающих по-городскому, «в скобку», или по-деревенски — «под горшок». Навко даже пожалел, что не скоро вернется домой. Правительнице Велге стоило узнать многое из того, о чем болтали в Валине.

Молодого Кея любили. Это казалось странным, даже невероятным. Рыжий Волчонок, брат Сварга Кровавого! Но для валинцев наместник был веселым парнем, не пропускавшим народных гуляний, лично поздравлявшим новобрачных и порой заходившим запросто в дом обычного горожанина. Навко понимал, что все это делалось не зря, и гулял Кей Улад на двух свадьбах от силы, а то и на одной. Но добрая слава осталась. Теперь же к ней прибавилась другая — Улада жалели. Молодой Кей ранен, молодой Кей чуть не погиб! И кто же послал убийц? Родной брат, подумать только!