Елена Хаецкая - Сага о Хелоте из Лангедока

– Все-то ты знаешь, Хелот, – умилился Робин. – Всему-то тебя научили в твоих монастырях.

В Кривую Нору вломился отец Тук.

– Да вы с ума восходили, – заявил он, принюхиваясь. – Вы задохнетесь.

– Тсс, спугнешь больного. В нем жизнь еле теплится, а ты орешь, как на проповеди.

Отец Тук боком протиснулся к кровати и своей лапищей провел по лбу умирающего.

– Да он уже остыл, пьянчуги проклятые, – объявил отец Тук. – Кого это вы тут заморили? Сознавайтесь!

Хелот бросился к постели. Алькасар мирно спал. Горячки как не бывало, ибо средства к больному применялись сугубо чудодейственные. Установив это, Хелот бросился перед кроватью на пол и зарыдал.

Никогда прежде (и никогда потом) ничего подобного с ним не случалось.

Отец Тук икнул сочувственно.

– Он спасен, – захлебывался Хелот, – исключительно благодаря травам святого Сульпиция! Воистину великий святой этот отшельник! Благословенна земля, по которой он ходит! Благословен воздух, которым он дышит!

– Это точно, – сказал отец Тук и, хмыкнув, сгреб Хелота и Робина в охапку. – А знаете ли вы, дети мои, какое искушение было послано святому Сульпицию?

Оба стрелка горестно замотали головами, сетуя на свое невежество.

– Женщина! – торжественно объявил отец Тук и звучным голосом исполнил песнь о трех святых, двое из коих погибли, посрамляя дьявола.

Из них первому, разливался духовный наставник, дьявол представился воздухом. Но святой, ибо был он знатоком своего дела, залепил себе рот и нос воском и задохнулся. И тем посрамил дьявола!

Отец Тук перевел дыхание и завел с новой силой о втором святом. Тому дьявол явился как раз в час обеда. И прикинулся нечистый буханкою хлеба. Но святой залепил себе рот глиной и умер от голода – и так посрамлен был дьявол во второй раз.

И вот (отец Тук повысил голос) явился дьявол святому Сульпицию и прикинулся женщиной.

Локсли тихо заржал. Но Хелот упорно требовал, чтобы ему пояснили, как именно святой отшельник посрамил дьявола. Дальнейшее представлялось ему как в тумане.

Когда Хелот открыл глаза, была глубокая ночь. Подумав немного, он снова их закрыл. Второе пробуждение оказалось более удачным, ибо солнце уже встало. Хелот вылез из Норы и направился к большим пещерам – полюбоваться на ограбленного Гарсерана. К сожалению, наваррский рыцарь уже отбыл, а его барахло Хелота мало интересовало. Он доел остатки оленя – после трапезы стрелки храпели богатырским сном, беспечно оставив на полу изрядные куски хорошего мяса. Пару кусков Хелот прихватил с собой в Нору.

Алькасар уже проснулся. Хелот размотал веревки, которыми вчера привязывал его к кровати, и дал ему холодной оленины.

– Раз не помер вчера, – сказал он, – то продолжай жить дальше.

Алькасар уселся поудобнее и стал жевать мясо. Хелот, недавно прошедший через это испытание, поглядывал на него сочувственно. Шервудские олени не для всяких зубов, они в лесу жилистые, особенно если их плохо прожарить.

Неожиданно Алькасар улыбнулся. Улыбка у него оказалась трогательная. Вообще, сарацин выглядел довольно симпатичным парнем, если, конечно, отвлечься от того, что он людоед и варвар. Хелот совсем было уж собрался учинить ему допрос по всей форме – кто его родители и как там, в рабстве, но тут вошел Локсли и проделал все это сам.

– Привет, – громогласно произнес он, появляясь в Норе.

Алькасар сразу сообразил, что их почтил посещением самый главный, и сделал отчаянную попытку приветствовать его как положено. Робин долго ругался и кричал, что всем хороши сарацины и Сарагосу они не сдали франкам, но чинопочитание способно довести до пляски святого Витта даже англосакса.

– Даже поганые норманны так гнусно себя не ведут! – возмущался он. – Прости, Хелот.

(Вторая легенда о происхождении Хелота состояла в том, что его считали норманном.) Сообразив, что разгневал важного господина, Алькасар совершенно сник и в ужасе заметался. С присущей ему чуткостью Робин уселся рядом, хватил его кулаком по плечу и велел не суетиться, а отвечать по порядку на все вопросы. Алькасар затих.

– От Гарсерана, говоришь, сбежал? – ухмыльнулся Локсли.

– Как тебе это удалось?

– Когда вошли в лес, выломал доску из повозки, – ответил Алькасар, осторожно поглядывая на Хелота. – Все были заняты. Дорогу осматривали. Боялись какого-то Робина из Локсли. Гарсеран все время повторял: «Этот чертов бандит опять нас подкарауливает. Знает, собака, что я золото везу. И откуда он все знает?» А другие говорили, что этот Локсли водится со злыми духами леса. Нарочно друг друга пугали.

– Почему он не пустился тебя ловить?

– Очень просто. Я умирал, он знал это. Зачем рисковать из-за умирающего?

Робин хмыкнул. Хелот видел, что он доволен.

– А ты, значит, не боялся ни злых духов леса, ни бандитов?

– Когда умираешь, никого не боишься.

– Очень трогательно, – заметил Робин. – Теперь скажи: ты умеешь владеть оружием?

– Ножом и копьем, – поведал Алькасар застенчиво.

– Копье тебе вряд ли пригодится, – вставил Хелот.

– Стрелять из лука не умеешь? Меча в руках не держал? – приставал Робин.

– Нет.

Локсли поморщился. Его симпатий к новичку сразу поубавилось.

– Ладно, научишься. Скажи-ка, приятель, этот чертов норманн тебе не объяснил, к кому ты попал?

Алькасар покачал головой.

– Это неважно, – сказал он. – Всем хозяевам я служил одинаково плохо.

– Хозяев в лесу нет, – сообщил Робин. – А я тот самый Робин из Локсли. Этот лес мой. И здесь все совершенно свободны... время от времени приходится объяснять это шерифу и другим непонятливым господам. Тебе все ясно?

Алькасар засветился как осенний лист.

– Вы разбойники? Это вас боялся Гарсеран?

– Нас. – Робин самодовольно улыбнулся.

– Вы ограбили его?

– Ну разумеется.

Хелот невольно залюбовался снисходительным выражениям, появившимся на лице Локсли.

– Я хочу видеть его голову на шесте! – жадно сказал Алькасар.

«Все-таки людоед, – подумал Хелот. – А жаль, казался таким симпатичным».

– Ограбить-то мы его ограбили, – сказал Локсли, – но никаких голов на шесте ты не увидишь. Во-первых, мы христиане... гм... добрые люди. И напрасных злодейств не творим. Лишнее это и мешает спасению души. А во-вторых, если мы прикончим твоего Гарсерана, то будем последними дураками, потому что потеряем хороший доход Мы с ним не впервые встречаемся на большой дороге, и всякий раз эта встреча приносила нам удачу.

– А разве христиане не едят людей? – с детским любопытством спросил Алькасар, и Хелот покраснел.

Робин расхохотался, но сарацин продолжал настаивать:

– Я и раньше слышал, что они питаются человеческой плотью. Когда меня продали Гарсерану, я в это поверил.