Наталья Ружанская - Расправить крылья

Отправив мысленный приказ на кухню Повелитель страдальчески возвел глаза к потолку и, поудобнее усадив девушку на коленях, опустил подбородок на золотистую макушку с чуть вьющимися локонами. Донельзя шумная игрушка. Ревет и ревет — сколько ж можно?!

Может легче закончить этот балаган и подождать следующую Несущую…

— Кхм?..

Раздавшееся от двери деликатное покашливание прервало идиллическую сцену. Ангел, подняв заплаканное лицо, вдруг сообразила, где и у кого именно она сидит на коленях, и с ужасом отстранилась. Повелитель с явным облегчением выпустил девушку, и, подав ей платок, соизволил обратить царственное внимание на вошедшего с подносом слугу. Смущенно отвернувшись Элли отползла на другой конец дивана, вытирая слезы, густо покраснела до кончиков волос: ну вот это же надо было так опозориться! Еще хорошо, что не на кровати сидят. Хотя, какая разница… почти все в этом замке все равно считают ее всего лишь рабыней темного.

Слуга невозмутимо поставил поднос с чайником и двумя чашками на резной столик, явно работы светлых мастеров, аккуратно разлил ароматный травяной чай и с таким же непроницаемым лицом вышел, тихо притворив дверь.

— Леди, не стоит волноваться по поводу слуги — он не посмеет распускать язык… — Сказал Конрад, правильно истолковав выражение личика девушки. — Так все же, кто обидел мою очаровательную гостью? Кого необходимо наказать за неподобающее поведение?

Элиза, уже собравшись нажаловаться на мерзкую девицу, замерла. Наказать? В устах демона это звучало как приговор. Перед глазами Элизы предстали раскаленные добела клещи, дыба и виселица. Видела как-то на картинках в учебнике, да и наслушалась в свое время многое о нравах демонов и жестокости их Повелителя. Даже по отношению к своим же подданным. Вспомнить хотя бы историю с женихом Шанти.

Хоть и обидно до слез, но допустить, что бы из-за нее кого-то наказали, пусть и стерву-демонессу, она не могла. Девушка помотала головой прогоняя ужасное видение и, вновь покраснев, но уже от заведомого вранья сказала.

— Никто. Это, верно, нервное.

Повелитель иронично приподнял бровь — конечно же, не поверив. Но Элли ощетинилась не хуже боевого ежика — ну да, не умею врать, и что?! — и Конрад решил пока отложить этот разговор. Скользнув взглядом по ангелу, он остановился на раненой руке, которую девушка прижимала к животу.

— Вновь пытались использовать магию? И все-таки будете уверять, что ничего не случилось? Дайте сюда.

Ангел проморгалась, и вместо того, чтобы протянуть руку, на всякий случай отодвинулась подальше от темного.

— Леди, к сожалению, полностью исцелить вас я не смогу, все-таки "исцеляющий" не мой титул, — раздраженно сказал демон, — скорее наоборот. Но боль снять сумею.

Поколебавшись, она с замирающим сердцем, выполнила требуемое, и его пальцы затанцевали над раной, снимая воспаление и сводящую с ума боль.

— Как вы лечите? — еще хриплым от слез голосом, только бы не сидеть в тишине, спросила светлая. — Я думала демонам эта магия неподвластна?

— Обычным — нет. Я кое-что могу, но сил на одно исцеляющее заклинание, и то неполное, уходит в десять раз больше чем на самое мощное боевое.

— Даже так… А нельзя вообще снять этот "браслет"? Я же пообещала.

— Нет.

Ангел разочарованно прикусила губу. Демон поморщился — слишком резкий ответ — как бы вновь не разревелась белугой. Еще вновь утешать не хватало. Однако девушка видимо и не ожидала положительного ответа, потому как досадливо вздохнула, но промолчала.

— Раз активировав, до конца первоначально заданного срока амулет снять нельзя, — неожиданно миролюбиво сказал Конрад, подавая девушке чашку с чаем. — Ну, что мог я сделал и прошу вас более не колдовать. Да и зачем вам магия? Все что нужно, вам принесут, а иные опасности, для которых понадобится Сила, вам вряд ли грозят.

Вот — интриган! Подобрав забытую кошечку, обиженно сидящую на ковре, мысленно возмутилась девушка, уже отходя от пережитой истерики. Учитывая, что главная опасность как раз сидит напротив, это заявление весьма "к месту".

— И, Элиза, может быть, перейдем на "ты"? Весь этот официоз за тысячелетия стал приторней карамели.

— Я не смею…

— Не спорьте. Я настаиваю, по крайней мере, наедине. Понимаю, что к леди следует учтиво обращаться на вы, но сделайте поправку на мой возраст.

Элли сделала, и опустила ресницы, боясь выдать невольную улыбку — да уж просто младенец и древний старикан.

— Как скажете, Повелитель… Конрад, — поправилась девушка, в ответ на вопросительно приподнятую бровь.

— Вот так лучше…

Мирное чаепитие было прервано раздраженным стуком в дверь. Конрад удивленно спросил:

— Вы ждете гостей в такое позднее время?

Девушка, сама гадая над вопросом, покачала головой, и демон милостиво разрешил:

— Войдите.

— Господин, мне сказали, что вы здесь. — Дверь открылась, впустив в комнату злосчастного главного конюха.

Мужчина степенно поклонился Владыке и перевел взгляд на заплаканную светлую, правильно поняв отчего у девушек бывают красные глаза и простужено сопящий носик, вот только неверно истолковав их причины. Злорадно решив, что Повелитель только что вычитал нахальную девку, мужчина приосанился и заявил. — Я требую убрать эту служанку из замка! Какая-то оборванка будет мне указывать, как мне обучать подпасков! Или она или я!

Секунда молчания и зрачки Конрада вдруг стали антрацитово-черными, словно радужка внезапно разлилась на весь глаз. Элли, уже приготовившись оправдываться, не на шутку испугалась — подобное она видела впервые и зрелище впечатлило ее до жути. От ужаса она не сразу сообразила, что демон взбешен. Зато понял конюх, тут же став будто вдвое меньше и попятившись к двери.

— Хорошо, — спокойно согласился демон, что никак не вязалось с чернотой глаз, — ты уволен.

Конюх нервно икнул, поклонился и исчез за дверью, не осмелившись даже попытаться что-то возразить. Элли перевела дух и тихо сказала:

— Спасибо, что вступились за меня, но не нужно было так… мне так неприятно…

— Мне тоже, — зло согласился демон, — особенно когда какой-то конюх прав обзывая вас оборванкой. Что с вашим платьем? Где вы достали это тряпье — сняли с огородного пугала?

— Что нашла, то и одела!

— Вот как… Постойте, вы сами одеваетесь с больной рукой? — в голосе темного зазвенели стальные нотки.

— Да… я отослала ее… Зачем мне служанка? Я и сама могу одеться.

— Леди, обязанность слуг помогать господам. В том числе и одеваться.

Девушка вспыхнула:

— Но я же не госпожа