Павел Алексеев - Алабай

— Зови!

— Тришкааа!!!…

— Ветлаааа!!!..

Ну, понеслось, мать их. Я им ещё и раков буду ловить. В принципе, ожидаемо было, да мне и не сложно. Только огня в горшке прихвачу, что тоже не сложно. С мангала углей нагребу. Для такого случая и горшочек в оплётке был припасён. Не впервой на пляж идём. Кстати, тоже я приучил.

Девки наплескались, напрыгались, и стали играть в волейбол. Моё изобретение, я и мяч с бычьего пузыря сделал для этого. Само слово — волейбол, они не запомнили, но надутый пузырь стали называть мячом и играли с удовольствием. Так и прижилось название — игра в мяч. Наконец и в волейбол они тоже наскакались. Теперь вот, довольные валялись на небольшом, уютном пляже. Меня они абсолютно не стеснялись. Большинство из них, давно побывало у меня в постели и вели себя со мной по — родственному.

Я тем временем наловил раков, сварил их, и сейчас они их усиленно поглощали, запивая всё тем же вином, которое, как это не странно — тоже тащил я. Эксплуататоры. Но дико красивые. Вот сколько смотрю, некрасивых женщин тут почти нет. Видимо, здоровый образ жизни сказывается. А сын Ванька тихо сопел, лёжа в теньке. Ему на все эти женские забавы, было глубоко наплевать.

Мирно горел костерок, треща ветками, пахло вином, женщинами. На Купавино приглашение, отозвалось семнадцать девок. Они знают, что будут и сыты, и довольны, и никто не обидит. Да и моя компания им приятна. Молодые соплюшки, лет по тринадцать — четырнадцать, тоже уже посматривают на меня заинтересованно. Ещё сиськи не отросли как следует, а туда же, мать их… Хотя, это для меня они соплюшки, а по местным меркам, почти невесты на выданье. Ещё пару — тройку лет и начнут женихов приглядывать.

Иногда девки даже уговаривали меня спеть. Очень им нравятся мои песни, которые я сумел переложить на местный язык, в меру своих способностей. Необычный ритм, строение фраз и содержание, приводили в восторг. Не привычны они им были сильно, но понравились. Тут всё больше баллады рассказывают. Вот и сейчас привязались — спой, да спой. Ладно, чего бы им исполнить? Ти ж мене підманула — пел, несе Галя воду — пел, коло рiчки, коло броду — пел. Все песни быстро становились шлягерами, передавались от дома к дому и вскоре, вечерами стали исполняться хором. Есть тут такая традиция, собираются у какого‑либо двора и поют. Красиво… Ладно, спою‑ка я им эту:

Роспрягайтэ хлопци конэй

Та й лагайтэ спочивать,

А я пиду в сад зэлэный,

В сад крыныченьку копать.

Маруся, раз, два, тры, калына,

Чорнявая дивчина

В саду ягоды рвала…

Понравилось. Память привычная у людей к восприятию речевой информации — всё запоминают влёт. На последнем припеве уже подпевали. Ну всё, сегодня вечером будут распевки с новой песней. Кстати, они одно время у нашего двора песни орать придумали, но я их быстро отвадил. Хоть и красиво поют, заслушаешься, но вот смех и визг под окном до глубокой ночи, быстро надоели. Пусть у других шумят, или вообще за околицей.

Глава 7

Посторонний звук меня насторожил, заворочалась интуиция. Звук раздался с другого берега реки. Речка вроде не широкая, метров в двадцать, а местами и переплюнуть можно. Но, если это свои, то чего прятаться? За девками подсматривать? Ну, может быть. Тут, в нашу сторону ветерком потянуло и запахом пахнуло — бомжами, лошадьми и бараньим жиром. Вот блядь, эти‑то сюда как добрались?

— Девки, тихонько, не подавая виду, подымаетесь — и бегом в лес. Степняки на том берегу, — прошептал я.

Но девки, вместо того, чтобы сделать то, что я им сказал — тут же начали по сторонам головами крутить. Вот, курицы глупые. На том берегу, сразу наметилось движение. Услышав звук натягиваемой тетивы, я сразу вскочил и тут же отбил в стороны несколько стрел. Судя по траектории, все они были направлены в меня, теперь понятно — девок хотят захватить.

— Быстро, блядь, в лес! — рявкнул я, видя, как Купава подхватила сына и нырнула в кусты, за ней проскочила Рогнеда и следом — толпой ломанулись остальные, топая как лоси по весне. А я тем временем, отбил ещё несколько стрел, направленных уже не только в меня, но и в девок, вот козлы. Прислушался, вроде девчата далеко убежали, не увидят. А теперь, поиграем. Мир сжался…

Что сказать? Одежда испорчена бесповоротно, пришлось слегка застирать снятый хлам с узкоглазых пожирателей баранов, но на то чтобы до дома дойти хватит. Хотя, меня и голым не обломает пройти по деревне. Но вот общественность не оценит. Разве что, бабы.

На счёт степняков. Не знаю, кто это были, половцы, печенеги, хазары или может вовсе невиданные тут татары, как‑то забыл их нацию спросить. Мне про них всех немного рассказывали, хотя разницы я так и не понял. Хоть те, хоть другие — смуглые, узкоглазые, на конях и воняют. Но половцы вроде как ближе чем все остальные. Хазары ещё. А печенеги, эти даже не представляю где, что‑то со школы помнится, что были такие и их на Руси били постоянно, за то, что они баб воровали. Ну и правильно били, нехрен наших баб трогать. Вон, эти тоже пришли. Потрогали.

Два десятка этих копчёных сначала с визгом дружно бросились в рассыпную, от злого меня. Потом вроде как решили мужественно погибнуть, в результате — просто сдохли. Мне на их удары, кривыми саблями из дерьмового железа, как‑то насрать. Крис так усилила моё тело, что на мне сейчас можно орехи колоть. Да и после изучения второго уровня базы Метаморфа, моё тело конкретно отличается от первичной формы — как танк от трактора. Теперь всё не только на форму завязано, но и на магию.

Это я магией назвал, Крис назвала — оперирование энергией. Правда я ничего не умею, учиться не у кого, спросить тоже, Крис нифига не знает, но информация косвенная имеется. Потому и знаю. В общем, это что‑то вроде боевой трансформы теперь, а не просто оборот в собаку. Зубы способны металл жевать, шкура как броня — проверить не чем, но удар саблей или стрелой, никакого дискомфорта не вызывает. Я их просто не ощущаю. Когти такие длинные и прочные, что ударом — те же доспехи, как бумагу рвут. Вместе с телом. Ну и куда этим аборигенам против меня? Только на тот свет или самим головами об дерево убиться. Но вот одежду я снять не успел, поэтому сейчас и страдаю. Сейчас ещё коней их соберу, не пропадать же добру. Через реку перегоню и домой. Раздам народу, пусть пользуется. Да трофеи собрать надо тоже. Кузнецу железо не лишнем будет. Может наковальню прошлогоднюю простит, наконец‑то. А то запарил, чуть что, напоминает. Гад, такой. Но я его хоть и ругаю, но мужик он отличный. И выпить с ним и за жизнь поговорить и в работе никогда не отказывает. Просто подход к человеку нужен, а то другие его побаиваются, а по мне так всё отлично.