Юрий Никитин - Ютланд, брат Придона

Ютланд равнодушно, как если бы находился в теле взрослого, пожал плечами.

– Долго ли? Еще успеешь.

Аксиал подумал, лицо медленно посветлело.

– Вообще-то да. Но только сперва должен спасти тебе жизнь два… нет, три раза.

– Почему так много?

– А ты кто? – спросил Аксиал надменно.

– Ну… пастух, – ответил Ютланд замедленно. – С гор.

– Ну вот!

– Что не так?

– Ты простой пастух, а я – знатный воин! Моя жизнь намного дороже, понял?

– Перед богами, – проговорил Ютланд, – как я слышал, все равны…

– Так то перед богами! А перед людьми?.. То-то. Боюсь, придется мне ждать до старости, ты же не воин…

– Жизнь не разбирает, – ответил Ютланд словами Рокоша, – кто из нас кто. Бьет всех.

– Это хорошо, – согласился Аксиал. – Это справедливо. Доспехи, ты прав, очень уж хороши. Все из комплекта Великой Доблести, а их добывают только очень опытные воины, что прошли огонь и воду. Меч, щит, шлем, поножи, сапоги, броня, наплечники и наручи – все от одного мастера, все подогнано, комар носа не просунет! Дурак я от таких отказываться, что ли? Пусть даже и были на куяве? Так не простой был куяв! Всяк смотрит на меня и видит, кто вышел из схватки победителем… Ты сейчас куда ехал?

– В гостиницу, – сообщил Ютланд. – Хотя и постоялый двор сойдет. Это твой конь выглядывает из-за кустов?

– Мой, – ответил Аксиал с неловкостью в голосе. – Он у меня осторожный. Зато красивый!

– Красивый, – подтвердил Ютланд. Он поднялся, вытер мокрые ладони о брюки. – Сумеешь взобраться?

Вместо ответа Аксиал звонко свистнул. Конь перестал прятаться за деревьями, выбежал с осторожностью и приблизился к хозяину с другой стороны, чтобы тот оказался между ним и чужаком. Когда к нему подошел хорт и обнюхал, конь задрожал, закрыл глаза и приподнялся, насколько мог, словно человек на цыпочках.

– Осторожный, – согласился Ютланд.

Аксиал взобрался в седло без его помощи, хотя покачнулся и ухватился за луку седла, позорный жест для мужчины, однако тут же выпрямился гордо и разобрал повод.

– Готов.

Ютланд вскочил на коня, чувствуя, как злость и раздражение медленно рассеиваются. Хорт посмотрел на него внимательно и неспешно побежал в сторону города.

Аксиал ехал с ним стремя в стремя, Ютланд иногда ловил на себе испытующий взгляд, но, когда поворачивал голову, воин всякий раз смотрит прямо, лицо спокойное и торжественное, как у человека, что принес все свои интересы в жертву высокому долгу.

Когда они миновали городские врата и поглядывали по сторонам в поисках приличной гостиницы, Аксиал внезапно спросил:

– Но ты же сразил пятерых из семи напавших на меня? Может быть, даже шестерых!

Ютланд пожал плечами.

– Ну?

– Что ну? – переспросил Аксиал. – Что молчишь?

– А что надо? – спросил Ютланд.

Аксиал повернул голову и всматривался в него с великим изумлением.

– Как что? Бахвалиться надо!

– Правда? – спросил Ютланд.

– Ну да, – сказал Аксиал горячо. – Я просто не понимаю!.. Все жду, жду, а ты как будто камень какой. Или приберегаешь для более удобного случая?

Ютланд подумал, кивнул:

– Ага, приберегаю.

Аксиал повеселел чуть.

– Я так и подумал. Но все равно… Можно хвастаться и сейчас. И потом. Это же здорово!

– А что хорошего? – возразил Ютланд. – Мне, например, в детстве всегда запрещали драться с другими детьми. И объясняли, как это нехорошо.

Аксиал посмотрел на него несколько странно.

– Что запрещали, это понимаю. Я бы тоже… бр-р-р! запрещал. А то и руки тебе связывал бы.

Ютланд кивнул.

– Да как-то пробовали…

– И что?

– Один раз, – ответил он отстраненно, как говорят о далеком и почти забытом детстве, – руки связали, но веревка как-то разорвалась. Другой раз привязали к столбу в доме. Я вышел на улице со столбом на спине, а дом сзади рухнул… После того меня просто убедили, что драться нехорошо. Я ж был совсем маленький, меня убедить нетрудно, я такой весь убедительный.

Аксиал охнул, но посмотрел на неподвижное лицо мальчишки, сказал с недоверием:

– И ты перестал?

– Полностью, – согласился Ютланд. Подумал и добавил неуклюже: – А то, что случается… ну, это даже не драки… так…

Аксиал повеселел, указал вперед:

– Вон хорошая гостиница!.. Что-то мне подсказывает, что удастся освободиться от клятвы раньше, чем постарею.

У коновязи под широким навесом около дюжины коней, Ютланд невольно засмотрелся на белоснежного, как снег, крупного коня с роскошной гривой. На седле слева приторочен щит небесно-синего цвета с тремя выступами вверху и лаконичным девизом «Александр Пятьдесят Восьмой».

Он не успел спросить Аксиала, почему такое странное имя, тот уже поднялся на крыльцо, громко топая и шумно отряхивая пыль с одежды. Едва отворил дверь, мощные запахи вина, браги, жареного мяса с чесноком и луком едва не сбили с ног. В корчме народу полно, от непогоды спрятались даже те, кто и не собирался сидеть здесь.

Ютланд заприметил стол с двумя свободными местами. Аксиал пошел следом, демонстративно расставляя локти, готовый к веселой и такой неизбежной драке. За их столом двое мрачных торговцев скотом тут же ушли, остались двое пастухов, от них так и веет пастушеской жизнью: прокаленные солнцем, сухие, жилистые, с множеством морщинок возле глаз, хотя одному за пятьдесят, другой еще почти молодой парень.

Старший, с густыми лохматыми бровями и густой черной бородкой, кивнул Ютланду и Аксиалу, и продолжал втолковывать напарнику разницу между поведением на перевале овец куявской породы и артанской.

Аксиал сразу велел подать на стол все, что отыщется лучшее, вытянул ноги, мешая ходить между столами, и расставил локти пошире, провоцируя соседей по столу на ссору.

Ютланд сразу принялся за еду, по сторонам не смотрел, зато Аксиал с удовольствием рассматривал народ, вдруг наклонился к столу и сказал тихонько:

– Смотри, вон тот в тряпье… это сам Блудасп!

Пастухи проследили за его взглядом, потом с удивлением посмотрели на Аксиала. Тот довольный, что может поучить дураков, сказал снисходительно:

– Не знаете кто?

Старший пастух покачал головой.

– Увы…

– Великий Воин, – сказал Аксиал почтительно. – Из клана «МИБ», он вообще любит поверх доспехов одевать нищенское убранство! Вот так и странствует как по дорогам Артании, так и по всей Куявии. В последней не раз жестоко избивал тех, кто неуважительно отзывался о нашей Артании. Однажды в самой Куябе разгромил столичную корчму и перебил почти всех гуляк, когда они, распаленные вином, начали высмеивать артанский клан и его непонятный для куявов герб.