Юлия Пульс - Гладь (СИ)

Я погналась за собакой, когда она пулей вылетела в окно и тут же очутилась на бескрайнем лугу. Догнать Айзу оказалось непростым делом, а уж забрать у нее кость и подавно. Мы играли долго при свете красной луны, ведь и я и она не знаем усталости. Нас прервал Кирилл, когда мы валялись в траве.

– Пора, Диана. Через три часа рассвет, – сообщил он с грустью.

– Пока, Айза, – попрощалась я, обнимая собаку, а та так жалобно посмотрела на меня, что сразу расхотелось уходить.

– Айза, домой! – прикрикнул Кирилл и собака, печально вздохнув, побрела к своему окну.

Я молча взяла Кирилла за руку, и мы отправились к лестнице, у которой, нервно переминаясь с ноги на ногу, стояли двое Исполнителей.

– Дима, Артем, что вы здесь делаете? Еще рано спускаться, – удивленно спросил Кирилл, а я все сильнее сжимала его руку.

– Скажи лучше, что здесь делает она?! – гневно прокричал Артем, почти лысый парень с большими васильковыми глазами.

– Не твое дело! – резко ответил Кирилл.

– Дело как раз наше, – встрял в разговор Дима, парень с длинными темными волосами, собранными в хвост.

– Если об этом узнают Вожатые, нам всем придется очень плохо, – добавил Артем.

– Никто не узнает, – уверенно заявил Кирилл.

– Ты совсем с ума сошел?! Они уничтожат тебя и нас, а ее тут же отправят на Землю! Вот и весь конец вашей странной любви! Не стоило приводить ее сюда! Вдруг кто-то проболтается?! – взорвался Дима, размахивая руками.

– Я провожу Диану, а потом мы спокойно все обсудим. Идите по домам – это приказ!

Недовольные парни побрели по заасфальтированной улице, перешептываясь.

– Что они имели в виду? Кто вас уничтожит? – я начала волноваться.

– Не бери в голову. Все будет хорошо, – успокоил он, нежно поглаживая мою руку.

– Ты постоянно действуешь на меня прикосновением? – вспомнила я его слова и невольно подумала, что вся моя симпатия по отношению к нему связана именно с этим даром.

– Нет. Только сейчас и ты это сразу поняла, – ответил он.

Как же тогда объяснить мои чувства к нему? Если это не внушение, то что? Может, он врет? Хотя зачем ему врать? Голова тут же распухла от вопросов.

Лестница засияла, как только я прикоснулась к ступеньке. Знакомые очертания Глади прорисовывались передо мной. Люди устремили на нас вопросительные взгляды. Кирилл не обратил на них внимания. Он нежно обнял меня за талию и притянул к себе, а я тихо спросила:

– Что происходит между нами?

– Не знаю, но ничего лучше я не испытывал.

Он нехотя расцепил объятия и медленно поднялся по лестнице. Как только краешек его плаща скрылся в оранжевом небе, лестница перестала сиять.

– Испытывал, только не помнишь, – пробормотала я себе под нос.

Попыталась просто идти и не обращать внимания на осуждающие взгляды людей, но они преследовали меня постоянно, просверливали затылок. Не выдержав, решила нарушить правила и пройти к озеру. Нет, я не собиралась заглядывать в него. Хотелось полюбоваться красотой и забыться.

– Диана! – закричала Лиза, отрывая ладони от зеркальной глади.

Вокруг ни единого Постового по совершенно непонятной причине.

– Что ты делаешь?! – возмутилась я.

– Иди скорей сюда. Твоя подруга…

Я сорвалась с места и подбежала к Лизе вплотную.

– Ты смотрела на Оксану?

– Да, но я не знала, что все так будет!

Позабыв про все предостережения Кирилла, я склонилась над гладью. Оперлась руками о зеркало и оказалась в квартире Оксаны.

Подруга сидела на кровати нагая, скрестив руки на груди. Смотрела в потолок и тихо плакала. Слезы смешались с тушью, черными струйками скатываясь по бархатным щекам. Нижняя губа дрожала, воздух толчками боли вырывался из легких.

Я присела рядом с Оксаной, пытаясь обнять ее за плечи. Призрачное тело невесомой дымкой окутывало подругу.

Почему она плакала? Почему находилась без одежды? Что случилось? Никак не могла взять в толк и спрашивать не было смысла. Как жаль, что я умерла. Кто теперь утешит близкого душе человека?

Всхлипы усиливались. Не ожидала увидеть подругу такой. Образ жизнерадостной, улыбающейся девушки закрепился в голове. А теперь она, словно безумная бормотала неразборчивые слова.

Я отчаянно попыталась дотронуться до ее руки, но тщетно.

Дверь в спальню распахнулась, и в комнату вваливается пьяный Вадик. Его стеклянные глаза устремились в сторону Оксаны. Он с отвращением посмотрел на жену и ухмыльнулся.

– Что? Плачешь, тварь?! Говорил же порву всю твою шалавскую одежду!

– Не надо, Вадик, я никуда не хожу. Сколько можно ревновать меня к каждому столбу?! – сквозь слезы прокричала Оксана.

– Заткнись, шлюха!

Он сделал неровный шаг вперед, сжал кулак и ударил девушку в лицо. Оксана вскрикнула от боли и упала на пол, прикрывая ладонями голову. Место под глазом покраснело.

Я закричала что было мочи и бросилась на помощь подруги, но Вадим прошел сквозь меня , продолжая издевательства над женой.

– Не трогай ее, сволочь! – бессмысленно продолжала я и бросилась на него, но что мог сделать беспомощный бестелесный дух.

Меня рвало на части от жалости и злости.

Вадик сел на краешек кровати, с наслаждением наблюдая, как Оксана ползет по комнате к сотовому телефону, что лежал на полу. Он чего-то ждал. Холодное, терпеливое ожидание, будто он на охоте и выслеживает жертву, самую слабую животину, отбившуюся от стада. Предвкушение стало возрастать. Он медленно подкрадывался к Оксане, а она трясущимися руками набирала номер полиции. Но не успела нажать кнопку вызова, как жгуче-упоительное мгновение расправы накрыло Вадика с головой. Каблук его ботинка всмятку растоптал телефон вместе с рукой подруги, держащей единственную надежду на спасение.

Послышался жуткий вопль боли.

Я заметалась по комнате, пытаясь взять в руки предметы, но все тщетно.

– Никто тебя не спасет! Ты никому не нужна! Ползучая тварь! Пресмыкающееся! Твое место на полу, даже не вздумай вставать!

Вадим продолжал похаживать вокруг жертвы, изредка пиная ее в живот.

Я бросила сочувствующий взгляд на Оксану, но на лице подруги я больше не видела слез. Лишь гнев. Сжигающий и толкающий людей на крайние поступки.

Она подскочила на ноги и оттолкнула Вадима с такой силой, что он впечатывается в стену.

Девушка побежала на кухню и достала из ящика нож. Ворвалась в спальню, где Вадим, шатаясь, опирался о косяк, приложив руку к виску.

– Пошел вон из моего дома!

– Да, конечно! Я не уйду и ты тоже!

Он медленно направился к ней, крепко сжав кулаки.