Александра Лисина - Мэтр

Одновременно с этим из открывшегося проема выстрелило громадное облако пыли, к которой примешивался явственный запах горелого. Затем полыхнуло нешуточным жаром — таким, что, наверное, стой мы чуть ближе, у господина графа точно приключилась бы беда с прической.

Потом в этой плотной серой завесе промелькнуло несколько фигур, яростно размахивающих руками и изрыгающих трехэтажные проклятия. После чего в глубине покоев стрельнула самая настоящая молния, почти сразу раздался страшный взрыв, и в нашу сторону пыхнула такая плотная завеса из черного дыма, что я, не успев рассмеяться, сильно закашлялся. И лишь заметив, что в нашу сторону угрожающе качнулась одна из фигур, торопливо щелкнул пальцами и прошептал обездвиживающее заклинание.

В мгновение ока вокруг нас с графом воцарилась мертвая тишина. Плотное дымно-пылевое облако резко потяжелело и застыло, как удачно сделанное желе. Распахнувшаяся дверь замерла буквально в пальце от стены, не успев шарахнуть по ней со всей дури и едва не лишившись красивой резьбы.

Присутствующие тоже окаменели: я — от некоторого напряжения и лихорадочного обдумывания дальнейших действий; граф — от глубокого потрясения, а остальные — в силу действия заклинания. Поднявшаяся в воздух пыль плавно дрейфовала по коридору, танцуя какой-то неведомый танец. «Желе» некоторое время еще повисело в полной неподвижности, а затем, повинуясь моему знаку, начало очень медленно постепенно сползать вниз, ловко стекая по плечам присутствующих и неделикатно обнажая истинную причину случившейся трагедии.

При виде этой самой «причины» у меня вдруг случился острый приступ неконтролируемого веселья, а господин граф как-то странно икнул и медленно осел на пол. Но я бы на его месте тоже лишился дара речи, если бы обнаружил своего высокомерного и ну о-очень благородного светлого мага стоящим на карачках в довольно двусмысленной позе. Со вздыбленными волосами, в закопченной, порванной во многих местах и все еще дымящейся мантии. С перекошенным от ярости, перепачканным какой-то бледно-зеленой слизью лицом. Да еще в компании двоих охранников, имеющих столь же живописный вид.

Все трое выглядели озлобленными. Взбешенными. И, как ни печально, абсолютно беспомощными, потому что наших спутников с легкостью удерживали на месте сотни крохотных нечеловеческих рук. А в это время к их обнаженным ягодицам, мелькающим в огромных прорехах на штанах, с кровожадными выражениями на мордочках вот-вот собирались припасть такими же крохотными, но очень зубастыми ртами мелкие, нескладные, крылатые и зеленокожие создания величиной с мою ладошку. Для которых не было ничего интереснее, чем всласть поиздеваться над каким-нибудь бедолагой, не осведомленным об их скверных привычках.

По счастливой случайности я остановил эту душераздирающую сцену в самый пикантный момент, когда на лицах наших спутников во всей красе расцвело отчетливое понимание своего незавидного положения, а летающие монстрики, лишь отдаленно напоминающие сказочных фей, уже готовились совершить надругательство над уязвленной гордостью моего обозленного коллеги.

Строго говоря, эти крохотули не относились к нежити. Большинством исследователей они классифицировались как некий, стоящий особняком от других рас вид. Более того, в чем-то эти создания были даже разумны. Они понимали человеческую речь, были способны на осмысленные действия и коллективную охоту. С ними можно было даже наладить диалог, если, конечно, знать их сильные и слабые стороны. Но за паскудный характер, агрессивное поведение и неистребимую тягу ко всевозможным видам членовредительства Совет магов еще несколько сотен лет назад решил не относить этих странных существ к разумным расам.

К сожалению, на попытку малейшей агрессии они мгновенно распаляются и отвечают еще большей агрессией, порой доводя своих жертв до исступления. При этом отличаются завидной смекалкой, прекрасным воображением и редкой изощренностью, которой некоторые самодовольные чародеи могли бы у них поучиться. И о которой мастер Лиурой, храбро отправившийся исследовать полупустые подвалы, видимо, не знал, поэтому был просто обречен на счастливую встречу с этим замечательным народцем.

— Ч-что это? — сглотнул граф, когда разглядел многочисленные острые зубы маленьких страшилищ. Неестественные позы мага и охранников он, кажется, не оценил. Как и их ненормально остекленевшие глаза и бледные, будто помертвевшие лица.

— Пикси, — сдавленно закашлялся (от дыма, естественно!) я, спокойно подойдя к упавшему коллеге и двумя пальцами сняв с его поясницы одно из необычных созданий. — Их еще иногда называют маленькими демонами или демоническими детками. Довольно милые, на мой взгляд, существа с весьма своеобразным чувством юмора. Любят проказничать, дразниться, разбойничать и наводить беспорядок.

Граф ошеломленно моргнул.

— Так это они производили столько шума?!

— Пикси — довольно назойливые создания, поэтому, я думаю, моему коллеге пришлось обороняться, что и стало причиной… — я мельком заглянул в задымленную, щедро усыпанную обломками некогда дорогой мебели комнату, в которую мы так и не попали, — …небольшого урагана в покоях барона. Вероятно, пикси напали неожиданно. Они обожают охотиться из засады, а мастер по привычке использовал одно из боевых заклинаний.

Я выразительно покосился на дымящуюся дверь.

— Судя по всему, что-то из магии огня. Только пикси совершенно нечувствительны к боевой магии, и результат не оправдал ожиданий мастера. Но, кажется, в пылу «сражения» вашим людям повезло наткнуться на еще один тайный ход, ведущий из подвала прямиком сюда. Это их, собственно, и спасло.

— А что сейчас случилось с этими пиксями?

— Ничего особенного — паралич. Временный, разумеется. О котором они забудут ровно через мгновение после того, как я сниму обездвиживающее заклятие. Пожалуй, единственное, к которому они еще не потеряли чувствительность.

— Не надо его снимать, — дрогнувшим голосом попросил его сиятельство, поднимаясь с пола, а потом заметил уважаемого мастера и снова дернул щекой. — По крайней мере, не с пиксей. Не могли бы вы как-нибудь освободить моих людей?

— Да, конечно, — спохватился я и негромко щелкнул пальцами. В тот же миг раздался сдавленный стон, послышался шум падения трех тел, мгновенно сменившийся отборной руганью. — Прошу прощения, господа, за причиненное неудобство. Онемение скоро пройдет, а чувствительность быстро восстановится. Пожалуйста, не делайте резких движений и не пытайтесь…