Ник Перумов - Разрешенное волшебство

— Уж не стряслось ли с ними чего? — первым

решился произнести невысказанное прочими Гарни.

— С целым кланом? — удивился Кукач.

— А что? Все ж быть может? Учителя своего разгневали, к примеру.

— Будет болтать! — остановил Твердислав. — Нечего о таком и думать! Беду на соседей накликаешь!

Островок этот, густо покрытый непроходимым густоростом, довольно высоко поднимался над окружающей его водой. Твердислав всё никак не мог взять в толк, отчего сосед не поставит здесь сторожевую вышку.

: Тарни, друг, поднимись, глянь, что вокруг — я Глаз запускать не хочу. :

: Сейчас всё сделаю, Твердь. Конечно, какой уж тут Глаз — если Ведунья рядом. :

Гибкий, ловкий как дикая кошка, Тарни исчез в зарослях — вскарабкался по сплетённым ветвям дикого ореха посмотреть, что творится на болотах.

Твердислав закрыл глаза, привалившись спиной к теплому, нагретому солнцем стволу. Что-то здесь не так. Странная Ведунья, прошмыгнувшая до Косого Увала. Странное отсутствие дозоров и постов Лайка на северной окраине владений, странная тишина вокруг.

И вождь клана не утерпел. Медленно и осторожно, словно его кто-то мог заметить, поднял пальцы к вискам. Опасно пользоваться магией, когда идёшь по ведуньему следу — ну да уж ничего не поделаешь. Гонцы хоть и отправлены, но надолго оставлять свой собственный клан тоже ни к чему.

Слова текли, точно неспешная осенняя вода в разбухших от дождя болотах. Твердислав повторял стансы заклятия, чтобы через миг невидимкой промчаться над бесконечными зарослями Речной Страны, окинуть взглядом с высоты птичьего полёта бескрайние пространства болот — чтобы, быть может, заметить-таки ту, за которой они безуспешно гонятся.

Однако прежде чем взгляд его успел хоть сколько-нибудь отдалиться от давшего им приют островка, как вниз кубарем скатился Тарни.

— Здесь они, здесь! Рядом! И сколько!

— Где?! — подскочил Чарус. Кукач схватился за наспех сработанное копье. Что тут говорить, надо драться.

Тарни быстро, несколькими штрихами, сделал чертеж. Две протоки — считай, совсем рядом. И как это твари их до сих пор не заметили? И они сами тоже хороши — как могли такое скопище не почуять?

Впятером против всей ведуньиной силы — не сильно приятный расклад, но ничего, и не таковских бивали. Ежели с умом подойти, конечно.

Теперь оставалось лишь горько жалеть, что не смогли, не переняли от Учителя секреты настоящих боевых заклятий — когда воздух вокруг врага превращается в разъедающую всё и вся слизь, когда под ногами или лапами его разверзается бездна, когда его внутренности внезапно оказываются поживой для сотен и сотен голоднющих червей-могильщиков, что в считанные минуты дотла обгладывают костяк матёрого кособрюха. Эх, эх, слишком уж сильно увлеклись все тогда огненными заклятиями, такими красивыми, такими (казалось!) сильными. Девчонки от восторга визжали, когда посланный тобой огненный шар обращал в пылающий факел чучело острозуба или шипохвоста, самых опасных бестий в ведуньином воинстве. Настоящее поветрие было, и вот вам — молниями швыряться многие горазды стали, и Ведуны немедленно выработали какую-никакую, а защиту. Джейана только-только взялась за новое, более гибельное колдовство, когда ещё закончит!

Но выбирать всё равно не из чего. Конечно, Ключ-Камень — вот он, в поясе, как всегда, — но

действует он лишь возле родных скал. Да и то лишь когда все мыслимые возможности для обороны уже исчерпаны и враг вот-вот ворвётся внутрь каменного круга. Здесь, в Речной Стране, от Ключ-Камня голку мало.

— Думаю, нам тут отсиживаться нечего, — спокойно и ровно заметил Твердислав. Скрестил на груди руки и задумчиво поднял глаза к небу — незачем друзьям-товарищам знать, что в груди у него — смертельная пустота и холод. Давненько уже вожаку клана не было так скверно перед боем. Давненько.

— Нападём? — Кукач жаден до драки. И смерти он не боится, ну ни чуточки. Ему любая схватка — забава. Про Великого Духа начнешь говорить — только рукой махнет, мол, на то он и Великий, и Дух, чтобы суть мою сразу видеть. А если не увидит — так тогда, значит, вовсе он не Великий и вовсе не Дух, значит, врали нам про него всё, выходит, тогда и бояться нечего!

Джейана как-то услыхала подобные речи, возмутилась. Кукач же, всем на удивление, не отступил перед Неистовой. Дело едва не дошло до поединка. Насилу развёл их Твердислав.

Вязали тростниковые шапки, делали дыхательные трубки, оборачивали, обкручивали ноги жесткой болотной травой-резаком, хоть ненадолго, но поумерит пыл придонных жителей, больших любителей полакомиться сладким белым мясом пришельцев. Близнецы, сосредоточенно сопя, мазали какой-то дрянью заостренные концы своих колов (какие это копья! Одно слово — колы!) Дрянь эту они с важным видом тут же выжали из вполне безобидного, на взгляд Твердислава, корешка.

Пошли.

Тёплая вода старицы сомкнулась над головами. Едва-едва выступая над поверхностью, показались дыхательные трубки. Плечом раздвигая неподатливую воду, Твердислав шёл первым. Мелкая речная погань засуетилась вокруг голеней и бедер, норовила впиться в глаза, залезть в ноздри; а до Ведуньи уже близко, и отгонные чары не набросишь.

Но вот наконец замаячила стена поднявшегося из дна тростника. Осторожно раздвигая стебли матрасника, Твердислав приподнял над водой голову — чуть-чуть, чтобы только открылись глаза.

Так, вышли нормально, впереди — проделанный ползачом лаз. Хорошо бы теперь прошмыгнуть, пока хозяин в отлучке — вернётся, не пожалует.

Прошмыгнули.

Последний островок. Последняя протока. Из непролазного волчьеглаза отлично, как на ладони, виден был следующий клочок земли, лишь самую малость приподнятый над плоским зеркалом болот.

На голой вершине островка, покрытой густой, изумруд но-свежей по этому времени года травой, стояла Ведунья. Высоченная, больше чем на голову выше рослого Кукача. Во всегдашних чёрных одеяниях Слуг Зла, как называл их Учитель. Длинные костлявые руки воздеты над головой; лицо скрыто громадным капюшоном.

Как ни странно, Ведунья была одна. Вся свита куда-то бесследно исчезла, и Твердислав немедленно решил, что бестии уже отосланы творить разор во владениях Лайкова клана.

Ведунья одна! Редкая удача! Впервые удалось застигнуть её врасплох. Чёрные разбойницы всегда отличались осторожностью и хитростью, их никогда нельзя было увидеть в одиночестве, без целого сонма тварей, и разумных, и неразумных, и облеченных в плоть, и бестелесных.

Не требовалось даже беззвучной речи, чтобы понять друг друга. Они должны это сделать! Впятером. Чтобы никакой Ведунье не было повадно шастать мимо земель клана Твердиславичей.