Багровое сердце - Марк Райнер
Так, незаметно за разговором, волшебник и его ученик дошли до городских ворот.
— Завтра возьми с собой большую сумку. Я хочу принести тебе кое-какие книги, — Вельбер подал Арти руку и тот с готовностью её пожал, — ты хорошо слушал сегодня. Надеюсь, ты запомнил все, о чем я говорил тебе. До завтра.
— До завтра, учитель.
— Будь здесь к восходу солнца, — Вельбер отпустил руку ученика и растворился в темноте безлюдных улиц.
***
Теперь Вельбер каждый день приходил к городским воротам и Арти неизменно ждал его там.
Поляна стала их излюбленным местом: едва лишь небо озарял розоватый рассвет, маг усаживался на замшелый камень, а ученик, скрестив ноги, садился на землю напротив него.
Время шло. С каждым днем Вельбер говорил всё меньше, а слушал все больше. Арти на память пересказывал ему целые параграфы из магических книг. Иногда волшебник приносил перо и затертый до дыр кусок пергамента, и его ученик, высунув язык от усердия, под диктовку выводил на полупрозрачной коже анаграммы, рисовал символы и эмблемы стихий, писал заговоры и заклятия.
Вельбер оказалася очень строгим и требовательным учителем, но Арти был способен и старателен. Всё чаще его вопросы ставили мага в тупик. Все чаще Вельбер слышал от него о тех вещах, о которых он сам уже давно забыл. В таких случаях маг бросал все свои дела и сам садился за книги, и до утра в окне его комнаты колебалось дрожащее пламя светильника.
А время все текло.
На одно из занятий Вельбер принес маленький котелок и матерчатую сумку, чем-то плотно набитую.
— Для чего это, учитель? — спросил Арти, когда они вышли из города.
Маг улыбнулся.
— Помнишь, как на первом занятии ты захотел сделать себе посох?
— Да! Было дело! — ученик рассмеялся, — а сейчас, как вспомню, аж неловко становится. Я был глупым, Вельбер. Сейчас я понимаю, что до посоха мне ещё расти и расти...
— Как раз нет, — возразил маг, — сегодня тебе предстоит выбрать стихию, которой ты будешь служить, а я сделаю тебе оружие. Идем.
В овраге, у ручья, они развели костёр. Маг открыл сумку и достал из неё туго свернутую тряпицу. Он положил её на траву перед учеником и развернул. Камни всех цветов призывно вспыхнули слепящим светом, и Арти невольно закрыл глаза.
— Я знаю, что ты отлично всё помнишь, — маг расправил тряпку и рядком разложил на ней сияющие кристаллы — но, все же, повторим. Белый? — он взял в руку один из камней.
— Камень грома.
— Верно. Синий?
— Камень воды.
— И это верно. А вот этот?
— Камень огня, — Арти взял из его рук искрящийся желтый самоцвет, — давай что-нибудь сложнее.
— Хорошо. Земля живая и земля мёртвая?
— Зеленый — для живой, серо-коричневый — для мёртвой.
— Гм. — Вельбер почесал затылок, — пока без ошибок.
— Голубой камень?
— Воздух.
— Отлично! Снег и лед?
— Бледно-розовый.
— Осталось три... Что же... Камень бури?
— Светло-фиолетовый.
— Так и есть. Оранжевый, бирюзово-зеленый?
— Камень песков и камень болот.
— Всё верно, — маг взял в руки два оставшихся кристалла и положил их рядом с остальными.
— Не хватает лишь багрового, — сказал Арти, — но нам он не нужен.
— Выбирай, — Вельбер обвёл пространство рукой, — помни, что сейчас ты стоишь на перекрёстке десяти дорог, и сделать шаг назад ты уже не сможешь. Выбирай с умом. Один раз... — глаза мага сверкнули, — и на всю жизнь.
Порыв холодного ветра встряхнул молчаливый лес. Где-то в вышине, среди вскинутых в серое небо тёмных крон пробежал тихий, гулкий шепот.
— Когда я только начинал учиться, мне очень нравилась магия огня, — задумчиво проговорил Арти, — я думал, что стихия, наделенная властью разрушать, — самая сильная из всех. Но потом я понял, что разрушение само по себе — вредно и бессмысленно. Я подумал, что люди, строившие тот мост, и маги, создававшие Мистрадин, никогда не грезили идеей разрушать. И даже Тан со своими учениками... Вряд ли они все выбрали огонь только поэтому...
Вельбер молча слушал его.
— Скоро эти тёмные времена пройдут... Рано или поздно это всё кончится, и тогда придет пора не разрушать, а воссоздавать разрушенное, — Арти нагнулся и взял зелёный камень живой земли. Кристалл отозвался на прикосновение теплым, ласкающим светом, — учитель, я выбираю зеленый камень.
"Иначе и быть не могло" — с легкой грустью подумал Вельбер: "наверное, ты слишком добр душой для мага грома".
Он медленно взял камень из рук ученика, бросил его в котел, и поставил котел на огонь.
Пламя хищно вспыхнуло. Над костром заклубился густой белый дым, камень в котле начал раскаляться, и зелёный огонь внутри него задрожал и запульсировал, становясь всё ярче.
— Вода, воздух, огонь, земля живая, земля мёртвая, стихии бури и грома, снега и льда, песка и болот! — маг вскинул руки и далеко в вышине, среди ватных облаков плеснули белые сполохи, — слушайте!
И громко шумевший лес вдруг замер. Утих ветер. Текущая в ручье вода замедлила свой бег, а затем и вовсе остановилась. Застыло пламя под котелком, и лишь зелёный камень разгорался всё ярче.
— Когда-то давно я выбрал магию и честно служил стихии грома... Теперь я обращаюсь к силам живой земли, чтобы они выбрали себе в слуги вот этого человека. Моего ученика!
Голос Вельбера становился всё громче. Не прекращая своей речи, маг взял Арти за руку и медленно подвел к котлу, из которого потоками било ослепляющее зелёное сияние.
— Мать-природа, этот человек выбрал твою магию. Создание и спасение жизни — его путь. Так дай же ему дар, которого достойны лишь избранные из избранных. Его рука — твоя рука. Его деяния — это твоя воля. Его сила — это твоя сила... — маг умолк и закрыл глаза, — давай, Арти. Сделай это, — сказал он тихо, — возьми камень из котла.
Юноша в смятении взглянул на учителя, но тот был совершенно спокоен. Поколебавшись, Арти шагнул к котлу. Стараясь не смотреть в кипящее изумрудное сияние, ученик протянул руку и дотронулся до котла. С удивлением он понял, что раскаленный кристалл не кажется ему слишком горячим.
Арти бережно взял камень и поднял его над головой. В тот же миг сияние угасло. На ладони
