(не) Подходящая
Уже через квартал поняла, что не там свернула. Повернула назад. Но сколько не искала проулок, через который попала на эту улицу, так и не смогла найти.
Никогда не страдала топографическим кретинизмом, просто в порыве чувств не особо всматривалась в окружающую обстановку. И вот логичный результат - всё вокруг было незнакомым. Попыталась выяснить у прохожих, какая дорога ведёт в академию, но их ответы настолько разнились, что я окончательно запуталась. Решила идти «в горку», предположив, что раз академия находится на холме, значит, поднимаясь вверх, я рано или поздно до неё дойду.
Горка, в которую я шла, неожиданно закончилась, так и не став полноценным холмом, и моему взору открылся живописный вид. На мгновенье даже забыла про нахлынувшие воспоминания, из-за которых я и рванула подальше от беспардонной продавщицы и не менее беспардонного принца.
У склона раскинулась синяя гладь озера, вокруг которого росла пышная ярко-зелёная растительность, а за нею виднелись большие белые цветы, похожие на кувшинки.
К воде приблизиться не рискнула – мало ли кто там водится, — присела на ковёр из травы прямо на склоне. Осмотрелась и вновь погрузилась в невесёлые воспоминания…
Когда я поступила в частную финансовую академию на бюджетное отделение, счастью не было предела. Ведь для меня это был счастливый билет в благополучную жизнь. Бабушка вытирала слёзы радости, целовала меня в голову и приговаривала, что ей теперь и помирать нестрашно.
Начало учебного года прошло спокойно. Я посещала лекции, а вечерами подрабатывала официанткой, чтобы покрыть ежедневные расходы. Уставала, конечно, но бабушка мне помочь не могла, да я бы и не позволила. Это я ей помогала, сколько себя помню. После смерти мамы она сильно сдала, из дородной женщины превратившись в сухонькую старушку. Поэтому я старалась её ничем не огорчать. Все свои проблемы решала сама, а с единственным родным человеком делилась только хорошим…
Максим был из числа золотой молодёжи. Сын ректора той самой академии. Я, конечно же, его знала, так как он учился на одном факультете со мной, только на два курса старше. Кроме того, все девчонки сходили с ума по этому смазливому блондину, и только о нём и говорили, а парни искали с ним дружбы.
Мне же было не до него. Да и понимала, что мы из разных миров, и призрачных надежд не питала. Поэтому очень удивилась, когда на новогодней вечеринке он вдруг пригласил меня на танец, а потом вызвался проводить до общежития.
С того дня он стал караулить меня у аудиторий, неизменно провожал до самой комнаты (запреты на него не распространялись), но не наглел. И постепенно я расслабилась и поверила в то, что действительно ему нравлюсь. Даже несмотря на постоянные шепотки за спиной, в которых не раз проскальзывало то, что и сама знала: я ему не пара.
После месяца общения, он стал настаивать на сближении. К тому моменту я и сама уже влюбилась по уши и была почти готова к более серьезным отношениям. Останавливала только внутренняя тревога, но я от неё отмахнулась.
После первой близости Макс предложил переехать к нему. Поддалась долгим и настойчивым уговорам. И теперь вечерами спешила не в кафе (Макс настоял, чтобы я уволилась), а в наше уютное гнёздышко. Готовила любимому всякие вкусности, регулярно балуя домашней едой. И в тайне писала на заказ курсовые и дипломные работы, так как деньги на ежедневные расходы брать у него не хотела, поскольку он сам жил на родительские средства. Однако брендовые вещи, которые Макс для меня покупал без моего согласия, носить приходилось, «чтобы не позорить его ширпотребом».
Первые звоночки появились три месяца спустя. Придя однажды в стельку пьяным, он меня толкнул так, что я едва не раскроила об косяк череп. Утром были слёзные извинения, а вечером на моём пальце появилось первое в моей жизни золотое кольцо с бриллиантом. Я не хотела брать такой дорогой подарок, но он уверял, что только так поверит, что я его простила.
В следующий раз мне прилетело кулаком в ухо. Учитывая, что мой парень занимался боксом, итог был ожидаемым – сотрясение мозга.
Лёжа на больничной койке, решила, что не прощу.
Максим упорно приходил каждый день, приносил фрукты и цветы, и пытался надеть мне на руку шикарный браслет. Я его выгоняла и просила оставить меня в покое. Не оставил. Домой принёс на руках. Простила ещё раз.
В третий раз едва выжила. В больнице провела почти месяц. После выписки пошла к коменданту, слёзно молила, чтобы позволила мне вернуться в свою комнату в общежитии. Не пустила.
Отправилась к ректору.
Поговорили с ним вполне спокойно. Он выслушал не перебивая. Ответила тем же. Хоть и было неприятно узнать, что я всего лишь "очередная игрушка сына" и что таких у него сотни. Но главного добилась: он распорядился вернуть мне место в общаге. Правда, для этого пришлось припугнуть заявлением в полицию, но он не оставил мне выбора.
Максим с моим решением был в корне не согласен. Сначала умолял остаться, потом начал угрожать, а когда понял, что я не поддамся ни на уговоры, ни на угрозы, перешёл к исполнению обещанного.
Мой бывший возлюбленный вместе со своими дружками не пустили меня по кругу только благодаря ректору, который каким-то образом узнал о замыслах своего отпрыска и вовремя оказался во внутреннем дворе общежития. Понимала, что он спасает своего сынка, но всё равно была благодарна, рыдая на плече, как у родного.
Потом мы вместе с ним ездили на квартиру Макса, где ещё оставалось кое-что из моей одежды, так как сама я туда идти боялась.
Пьяный ректорский сынок, не стесняясь отца, крыл меня отборным матом всё время, что я собирала вещи. Говорил много неприятных вещей о том, что был со мной лишь из любопытства, потому что такая беднота ему ещё не попадалась. И всё в таком духе. Не забывая при этом напоминать о том, что ещё из подаренного им я не вернула, подчёркивая, что всё это мне теперь не по статусу. Отдала всё, вплоть до трусов. Взяла только то, с чем к нему пришла.
