Рэй Капелла - Алый колокольчик

Перевязывая глубокую рану, Арквел изучал черты лица мужчины. У незнакомца был нос с горбинкой, какой бывает у гирканцев, но кожа на его лице была не смуглой, а светлой, и грива его тонких волос была такого же серебристого цвета, как и его мантия. У него были полные и тяжелые губы как у народа кушитов, хотя глаза были голубыми и холодными как северное небо.

— Это сделали наёмники, — сказал юноша. Это было скорее утверждение, нежели вопрос. — Но огонь…

— Они слишком быстро настигли меня, — грустно улыбнулся человек в серебристой мантии. От боли его голос звучал пронзительно. — Они, а не огонь застали меня врасплох. Я ждал — скажем, тебя? — но уже слишком поздно.

— Слишком поздно? — повторил Арквел, протягивая флягу с водой.

— Слишком поздно для того, чтобы вернуть жизнь обратно. — Незнакомец отстранил рукой воду и попытался залезь в сумку, висевшую у него на поясе. Кровь хлынула из перевязанной раны, он дернул руку обратно, дыша сквозь стиснутые зубы.

Арквел Аргосский протянул руку, чтобы найти сверток, который искал мужчина. Он увидел вспышку радости в глазах незнакомца, когда сверток развернулся, и к его ногам упал какой-то маленький предмет, красный как кровь. Затем — резкий звук.

Сначала это был просто звон мельчайших кусочков стекла, раскачивающихся на ветру. Потом этот звук стал пронзительным писком, затем — острым, как меч. Он не становился глубже и не замедлялся, но вонзился в мозг как нож, принеся с собой страх; страх, что превратил его нутро в воду, ужас холодной пустоты. От этого звука его охватывала паника, ему хотелось бежать вслепую куда угодно; но, парализованный, он не мог сдвинуться с места.

Медленно, под пристальным взглядом незнакомца, он пришел в себя и обнаружил, что, сопротивляясь звуку и ужасу, он пытается дотянуться до этого маленького предмета и схватить его. Это был колокольчик — маленький сверкающий колокольчик алого цвета, по размеру не больше маленькой монеты; пальцами он сжал крохотный язычок. Невероятный, обжигающий звук внезапно прекратился.

Юноша упал на колени перед умирающим. Ослабев, он тяжело завалился на бок, прерывисто дыша. Но он продолжал сжимать в руках миниатюрный предмет. Теперь, когда он знал секрет колокольчика, он бы уже не выпустил из рук его смертоносный язычок.

Поднимаясь на ноги перед одетым в серебристое магом, Арквел рассматривал его, пытаясь найти хоть какое-то объяснение. Но тот лишь жестом указал на свою сумку, улыбаясь при этом одновременно свирепо и великодушно. Он сказал: "Я умираю. Но, возможно, ты еще все-таки не опоздал…"

Когда юный аргоссец покинул круг чародея, то в центре этого круга появился холм земли, на верхушке которого росла мертвая ветка дерева. Но Арквел знал, что однажды здесь вырастет дерево, и ни один дикий зверь не перешагнет границу заколдованного круга.

2

Четыре дня спустя Арквел достиг излучины реки; джунгли остались позади него. Теперь у него был лук, который он смастерил по дороге, а под плащом у него был целый колчан стрел, найденный им на дороге, по которой прошли его жертвы. Там было много трупов, тел, по которым он определил, что между наемниками произошла ссора. Его мальчишеское чувство осознания своего успеха удержало его от того, чтобы подобрать лук воина — он оставит свой.

Невыгоревший лес дал ему всю необходимую пищу — благодаря его навыкам в этом у него недостатка не будет никогда. Он залез на дерево с проворством обезьяны, нашел ветку повыше, с которой он мог следить без опасения быть увиденным, и все свое внимание направил на лагерь врага.

Наемники устроились на большой поляне на противоположном берегу реки. Они установили всего несколько палаток, так как большинство из них спали прямо на земле. Однако их предводители устроились в изорванных в лохмотья шатрах, извлеченных из мешков и установленных в центре лагеря; на столбах этих шатров развевались потрепанные флаги. С одной стороны от них были аккуратно установлены две пирамиды: одна из провизии, другая из награбленных трофеев — сундуков, копий, тканых одеял, мешков с золотом и украшениями, бочонков самых разных размеров. Между этими двумя кучами были выстроены в ряд пять тележек; три из них принадлежали к крепости, которая прежде была домом Арквела.

Охранники, скорее всего отобранные для охраны самими амазонками, выстроились квадратом, оцепив палатки и награбленное добро. Остальные из них хаотично разложили свои трофеи и вещи в некое подобие рядов рядом с вещами своих предводителей. Повсюду валялось сваленное в кучу оружие; через каждые тридцать ярдов горели костры, на которых готовилась пища. На одном конце лагеря на огороженном веревкой участке земли паслось огромное стадо лошадей.

Вся лагерная стоянка с трех сторон была защищена оградой из колючих кустов, растущих из джунглей, а с четвертой стороны — рекой. Охранники патрулировали всю границу, но около воды их было меньше. Арквел улыбнулся.

Хотя его план не был продуман до конца, все же он показался ему еще лучше, когда он прикинул, сколько противников находится в лагере. В неожиданном нападении на замок его отца участвовали четыреста людей, и даже половина из них не были убиты во время битвы. Но здесь их было даже меньше. Это означало, что их ссора была не просто словесной перебранкой; эти наемники бросили своих раненых, оставили их умирать на дороге.

Юноша слез с ветки и двинулся через заросли джунглей вдоль изгиба реки, не теряя из виду глади воды.

В полночь вниз по течению реки проплыла вязка дерева. Даже если бы охранники удостоили ее своим вниманием, они не смогли бы увидеть ни сверток, спрятанный в ней, ни тело, плывущее за этой вязкой. Да и кто бы мог подумать, что полураздетый юнец будет вести войну против огромной банды опытных воинов?

3

Рона хлопнула себя по бедру и откинула голову назад с грубым хохотом, шлепаясь ягодицами обратно на тахту. Она взяла в руку высокую кружку и стала пить большими глотками, раздвинув ноги так, что свисавший с талии меч в ножнах уперся ей в колено.

Это была толстая блондинка шести футов ростом, выходец с севера, из которой битвы и годы сделали мужеподобную женщину-воина, покрытую шрамами и рубцами. Обычно она носила нагрудник из стали и золота поверх туники, ботинки и украшенный рогами шлем из далекого Аэсгаарда. Сейчас она сидела в своем шатре полураздетая, ее отвисшие груди были покрыты пятнами вина, длинные светлые волосы стянуты на затылке кожаным ремешком.

Ее младшая единоутробная сестра, точная копия самой Роны, только чуть выше ростом, сидела на другом конце стола на коленях Н’Энго. Она взяла один из головных уборов, валявшихся на ее скамье, и одела на голову лейтенанта. Обе женщины бурно расхохотались при виде черного великана из Куша, черной статуи с блестящей побрякушкой на бритой голове.