Кэмерон Джейс - Проклятые Яблоки

И наконец запомните, что вы читаете Приквелы к Дневникам Гримм в которых не обязательно содержится правда, так как некоторые сюжеты изменены для своего сохранения. Для вас это будет подобно чтению между строк. Веселая и длинная дорога. И если вам интересно, я расскажу вам немного о себе. Они называют меня Гриммом Песочником, собирателем и хранителем сказочных снов из Мира Сновидений, которые скрыты в ваших мечтах. Моя работа заключается в сборе и записи сновидений каждые сто лет. В связи с потерей Приквелов Дневников Гримм, я буду наказан, ведь чтение их может привести к огромной опасности. В конце концов, я должен сказать, что это мое последнее прощание с вами, так как мы больше никогда не встретимся снова.

Гримм Песочник.

Проклятые яблоки

Рассказано Прекрасным Принцем

Дорогой дневник.

Сегодня я сидел в своем замке у камина, читал письмо на страницах из песка, а к доставившему его, белого голубка приставил охранять двух сов. Прочитать эти чертовы письма, у вас есть возможность только раз, прежде чем они начнут осыпаться сквозь пальцы, как песок в песочных часах без дна, уходя навсегда, потерявшись навсегда, как те две секунды, что прошли с начала дневника.

Я уставился на письмо с улыбкой в уголках губ. Оно не было волшебным, что немало меня позабавило. Имена отправителей: Джанетт и Амалия Хассенпфлуг, двух женщин, которых похоронили на глазах Братьев Гримм. Джанетт и Амалия были источником для большинства сказок Братьев Гримм. Они жили в Касселе, в Германии, а в дальнейшем их сестра вышла замуж за третьего брата Гримм. Они рассказывали сказки за буханку хлеба или ночлег. Иногда они это делали в обмен на баночку золотистых светлячков, дабы осветить ночь, пытаясь сбежать от порочного зла, охотившегося на них всю оставшуюся жизнь.

Письмо Джанетт и Амалии, адресованное мне, было кратким и педантичным. У них был только один вопрос, и они требовали на него ответа. Я знал их в течение многих лет, но не мог ответить на их предыдущие дурацкие вопросы. Однако на этот ответить было легче.

Подбросив в огонь дров, я вздрогнул от тлеющих угольков, вспомнив, как Джанетт и Амалия Хассенпфлуг спрашивали меня, за что я полюбил Белоснежку. Чертов вопрос! Даже когда вы спросите это у вашей половинки, то вряд ли узнаете ответ. «А за что ты меня любишь?» Что это за вопрос такой?

Я люблю ее за… подождите… Я взял непосильную ношу… Я, правда, не знаю. Думаю, в этом красота любви, желание быть с кем-то, вкушать его сладость и его страхи, проживать его жизнь и быть с ним в смерти, делить взлеты и падения, и, что наиболее важно, любить его и состариться вместе, даже если он монстр.

Вы когда-нибудь пытались освободиться из бархатных пут, которыми вас опутал ваш возлюбленный? Вы когда-нибудь были околдованы неизвестным заклинанием, которое сделало синонимами боль и удовольствие? У меня не было логического объяснения моей любви к Белоснежке, но Джанетт и Амалия продолжали настаивать. И я догадывался, что они об этом думают.

За столько лет я узнал одну-единственную вещь. Это то, что истории — прекрасная ложь, пересказываемая от одного к другому, через поколения, в результате чего каждый рассказчик добавляет собственные измышления — они же ложь — к предыдущим. Много лет спустя, из случившегося взаправду, появляется совершенно другая история, наполненная ожиданиями и желаниями людей.

Джанетт и Амалия Хассенпфлуг хотели узнать правду о сказках от меня и проверить, была ли рассказанная ими ложь не так уж и далека от истины, та самая ложь, которую они обменивали на хлеб, светлячков или ночлег. Но это неважно. В любом случае братья Грим всё переиначили, и всему миру понравились эти выдумки.

Поэтому ответ: «Я не знаю», не мог усмирить любопытство Джанетт и Амалии. В сегодняшнем письме, они задали мне другой вопрос, который заставил меня с горечью и тоской вспомнить Белоснежку, прекрасного монстра, которого я полюбил. Вопрос был таким: «Ты можешь рассказать нам, почему яблоки красного цвета?». Я улыбался, когда читал письмо. Этот вопрос, заставил меня подумать о бесчисленном количестве людей в этом мире, которые не знали, почему яблоки красные. Для них, это был всего лишь факт, который, скорее всего, имел научное объяснение. Вряд ли кто-нибудь знает, что когда-то яблоки были цвета золота, особенно в Королевстве Скорби.

Вы когда-нибудь видели яблоко цвета золота? Вам не повезло. Несмотря на упоминание об этом во времена Древней Греции и Римлян, все в мире считают, что это миф. Сколько раз наши предки должны посылать нам подсказки, пока мы разгадаем их зашифрованные послания? Или мы просто верим в то, во что хотим верить?

Я вспоминал старые дни, когда ходил в Черном Лесу Королевства Скорби во тьме, безлунными ночами, освещенным только поблескивающими светлячками то тут, то там.

Но это не был золотой и сверкающий свет светлячков, который сиял в темноте. Это был свет яблок, светящихся на деревьях, как шарообразные свечи в ночи. Яблоки, так же как и светлячки, освещали путь добрым людям, когда они шли через лес, и тускнели, чтобы злодеи навсегда затерялись в темноте. Это были времена, когда люди ещё удивлялись, почему Королевство называлось Королевством Скорби. Королевство тогда было мирным и полным магии, где пели птицы и блестели светлячки. Я думаю, это было время, предшествующее тому моменту, когда Королевство начало оправдывать свое название.

Я был потерянным и избалованным принцем, который искал прекрасную принцессу, укусившую меня в детстве, блуждавшим в Черном Лесу Скорби. Это был мой первый раз, когда я увидел сверкающие золотые яблоки, когда познакомился с мальчиком и его сестрой. Они называли себя Гензель и Гретель, рассказывая мне о золотых яблоках, это они хлебными крошками прокладывали обратный путь домой, когда заблудились в лесу. Яблоки ярче сверкали в Рождественскую ночь, Хэллоуин, и в день Яблочного урожая, который в королевстве праздновали все.

— Но не только яблоки стали золотыми, — сказала Гретель с глазами оленихи. — А всё красного цвета… — она потянулась к моему уху, как дитя, и прошептала:

— Красного.

— Красного? — Удивился я.

— Много веков назад все фрукты и овощи, что были красного цвета, превратились в золотые, — сказала Гретель. — Ягоды, помидоры, да что угодно.

— Почему именно они? — спросил я. Я был принцем соседнего королевства, так что мало знал о Черном Лесе.

— Красный — запретный цвет в Королевстве Скорби, — объяснила Гретель. — Потому что цвет Смерти.

— У Смерти есть цвет? — Я приподнял бровь.