Мария Хлодвиг - Хелена

Он не лгал, она действительно видела странный сон… и с ней разговаривали в нём тем же голосом.

— Ага, — недоверчиво проговорила девочка. — Я Вас помню. Вот только во сне Вы нестерпимо сияли. Всё утро голова болела!

— Прости, — рассмеялся человек. — Такова уж моя природа.

Дитя исподлобья посмотрела на странного мужчину. Она считала себе вполне взрослой и ужасно злилась, когда к ней относились как к ребёнку.

— Зачем Вы пришли? Я Вас не звала.

Человек широко улыбнулся. Его забавляла нарочитая серьёзность девчушки.

— Меня не нужно звать, милая. Я сам прихожу туда, куда считаю нужным, и когда считаю нужным.

— И всё равно, — не унималась девочка. — Нехорошо приходить в гости без приглашения. Так поступают только грубияны и невежи.

Она демонстративно отвернулась от мужчины и сделала вид, будто увлечена игрой с камешками, продолжая в то же время бросать косые взгляды на недавнего собеседника.

— Я хочу сделать тебе подарок.

— Ой, правда? — все обиды были тут же забыты. Девочка больше всего на свете любила получать подарки — сладости, ленты, игрушки — всё что угодно. Любой даже самый скромный гостинец приводил её в нескрываемый восторг.

— Это необычный и прекрасный дар, — заверил мужчина. — Но есть одна проблема: как бы я не хотел, не могу наградить тебя им просто так. Ты должна его заслужить.

— Я справлюсь, — горячо заверила девочка. — Я буду очень-очень стараться!

Золотоглазый человек улыбнулся. Другого ответа он и не ждал.

— Есть несколько правил. Сначала ты должна прочитать и заучить наизусть — это очень важно! — книгу "Золотая легенда"…

Малышка внимательно слушала и запоминала. Правил было много — целых двенадцать, — но она твёрдо знала, что соблюсти их все ей под силу.

Прошли годы. Девочка выросла и напрочь забыла и странного человека, и их тогдашний разговор, однако дорога её жизни навсегда определилась в тот солнечный летний день. Она, сама того не зная, не нарушила ни одного из наказов златоглазого мужчины, а значит, непременно должна была получить обещанную награду.

Ведь удивительное дело — тот человек никогда и никому не лгал. Даже маленьким девочкам.

Часть 1

В главном выбирай сердцем.

Последнее правило, поведанное маленькой Хелене человеком с золотыми глазами.

"Она чувствовала себя глупой и сонной — такой был скучный день. Только что принялась она рассуждать про себя, стоит ли встать, чтобы набрать ромашек и свить из них цепь, как вдруг, откуда ни возьмись…"

Из записей на полях Потаённой Книги.

Небеса были серого цвета,

Были сухи и скорбны листы,

Были сжаты и смяты листы.

За огнем отгоревшего лета

Ночь пришла, сон глухой черноты.

Оттуда же.

— 1-

Будь любознательной.

Первое правило, поведанное маленькой Хелене человеком с золотыми глазами.

Раз.

Два.

Три.

Ещё пять минут, и встану. Обязательно. Зачем мне себе врать?

Под одеялом тепло, а в комнате холодно. В аудитории тоже. Однако идти на занятия надо, иначе магистр Ленрой запомнит меня как злостную прогульщицу, и на экзамене развлечётся за мой счёт. Бррр! Не хочу даже думать об этом. Я и так не сильна в маглогике, а с вопросами типа "докажите, что парадокс Ласселя является парадоксом" и подавно не справлюсь. Лучше уж выбить пару маршей зубами в ледяной аудитории, чем запомниться магистру Ленрою с неприглядной стороны. Тем более, что к девушкам у него странное отношение. Впрочем, сильному полу он тоже не особо благоволит.

Три минуты, блаженных три минуты…

— Хелена! — радостный возглас над ухом вырвал меня из полудрёмы. — Хороша дрыхнуть, пока порядочные люди на лекцию опаздывают!

— Отстань, Линь. Не видишь, мне плохо.

"Очень плохо", — добавила я про себя. В голове стоял туман, полный обрывков бредовых сновидений. Сбросить их оковы казалось выше моих девичьих сил. Бодрая идея отсидеть два часа магической логики виделась уже не такой уместной и легко осуществимой.

— Что это ты бормочешь? — не унималась подруга.

Я вяло отмахнулась. От неловкого движения из-под подушки выскользнул пухлый томик изумрудно-зелёной обложке. Золотые буквы на корешке гласили: "Альбин Никодемус. Погоня за Зверем Рыкающим".

— Опять до полуночи эти книжки читала? — ахнула соседка. — И какой в них только прок? Те, кто пишет про благородных воинов и чувствительных принцесс и жизни-то настоящей не видели.

Прозорливости Элинь не занимать, и практичности — тоже. Ах, романы о благородных рыцарях и их целомудренных возлюбленных… Вы мои страсть и проклятье.

Но пусть меня даже на смертном одре стыдят и осмеивают, от вас я не отрекусь.

Не хочу читать про жизнь. Хочу про великие подвиги и бессмертную любовь.

— Сколько осталось? — пробормотала я.

— Нисколько! — жизнерадостно объявила Линь. — Тебе помочь собраться?

У меня с так называемой "бытовой магией" отношения сложные. Далеко не всех людей боги одарили особой силой, однако многие из избранных используют её для уборки или завивки волос. Как-то не укладывается у меня в голове столь приземлённое использование волшебства. Наверное, я романтик.

Вот Элинь — другое дело. У неё очень трезвый взгляд на мир.

— Скажем нет колтунам и грязным зубам! — простое, но чрезвычайно эффективное заклинание привело меня в приличный вид. Я быстро натянула форменное платье, подхватила сумку с конспектами и вместе с подругой поспешила на лекцию.

"Кто не учился, тому не понять, как хочется кушать, как хочется спать", — дурашливый стишок, однажды прочитанный на тёмной от времени столешнице, так и крутился у меня в голове. Я не успела не то, что нормально позавтракать, но даже перекусить на ходу с утра, и желудок был на меня за это в обиде. Того и гляди, забурчит и опозорит хозяйку на пол-аудитории. На паре маглогики так холодно, так скучно… Даже такое событие встретит бурную радость утомлённых студиозусов.

На задних рядах компания травников украдкой распивала травяной настой необычайной крепости. Судя по запаху, в него входили полынь, петрушка и жидкость для чистки особо ценных артефактов. Надеюсь, никому из экспериментаторов под вечер не понадобится помощь целителей.

Сидящий рядом со мной флегматичный лингвист внимательно слушал разглагольствования магистра Ленроя и дотошно их конспектировал. Заглянув ему через плечо, я увидела чудовищную мешанину из десятка-другого языков, как живых, так и мёртвых. Видимо, он следовал главному принципу магической логики — рациональности — буквально, и для каждого слова подбирал кратчайший аналог.