Лион де Камп - Сэр Гарольд и король гномов

Желая понять происходящее, Ши дотронулся до руки одного из прохожих:

— Простите, сэр…

Прохожий в пурпурном балахоне и с тросточкой повернулся к нему и откинул с головы капюшон.

— Да? В чем дело? — Это был высокий симпатичный смуглолицый и черноволосый юноша.

По крайней мере, подумал Ши, сорит сработал, чтобы дать ему возможность беспрепятственно объясняться на любом местном языке, где бы он ни оказался. По обилию гортанных звуков в речи Ши предположил, что это арабский язык. Он сказал:

— Прошу вас, скажите, где я нахожусь?

Высокий юноша посмотрел на него с удивлением:

— А вы что, сами не знаете?

— Нет, не знаю. Я оказался здесь благодаря магическому перемещению, но это, как мне кажется, не то место, куда я стремился попасть. Так скажите же, где я нахожусь?

— Пожалуйста. Вы находитесь в студенческом городке Университета Нечестивых Имен, в Долине Смерти.

— А что это за мир?

— Вы что, хотите сказать, что и этого не знаете? У вас, должно быть, тут не все в порядке… — Юноша постучал себя пальцами полбу.

— Может, и так, но мне действительно необходимо знать, где я. Прошу вас!

— Что ж, — сказал высокий юноша, — это мир, иногда называемый ДЭД, по первым букам Дал Эй Джим, или, как его называют неверные, Дельта-Ипсилон-Гамма.

— А кто вы, сэр?

Юноша слегка изогнулся в поклоне:

— Позвольте представиться, Билса ат-Та-либ, аспирант доброго старого Университета Нечестивых Имен, или УНИ, как мы его называем для краткости. А кто вы? Вы, должно быть, добрый волшебник, перелетающий из одного мира в другой.

Ши криво усмехнулся:

— Ну что вы, мне известны лишь один или два магических приема. Зовут меня Ши, Гарольд Ши.

Ши уже почти протянул руку, прежде чем сообразил, что здесь такое не принято, вместо этого он поочередно приложил кончики пальцев к сердцу, к губам и ко лбу. Ши вздохнул с облегчением, когда увидел, что Билса проделал то же самое.

— А кто этот несчастный, который только что упал с башни?

— Он завалил экзамены, и за это его сбросили, — пожав плечами, неохотно объяснил Билса, а затем продолжал, но уже с куда большей живостью: — Вы видите эту трость? Я как раз иду, чтобы показать ее декану. Стоит мне бросить ее, и она превратится в змею, которая будет становиться все больше и больше, пока я не стегну ее этим прутиком. Тогда она начнет сжиматься и снова превратится в прогулочную трость. У меня появилась хорошая идея! Смотрите, я превращу трость в змею, а вы попытайтесь материализовать чудовище своего мира. Посмотрим, кто кого победит!

Юноша походил на первокурсника, затеявшего со своими сокурсниками в химической лаборатории колледжа спор о том, чья колба грохнет сильнее, если лить в нее подряд все жидкости, какие есть под рукой, без разбора. Не успел Ши возразить, как Билса бросил трость на землю и она сразу же превратилась в змею, похожую на питона. Она все росла и росла и вскоре стала больше любого из земных пресмыкающихся. Она пришла в ярость, склоняясь своей сходящейся на конус громадной, как у лошади, головой в сторону Ши. Разинув клыкастую пасть, змея издавала такое шипение, как будто сработал предохранительный клапан огромного парового котла.

У Ши не было готово заклинание для материализации подходящего монстра, да и само состязание было ему ни к чему. Должно быть, думал он, надо было в сорите заменить Q на Р. Против такого противника его сабля все равно что ничто. В полубезумии он снова начал бормотать последовательности сорита:

— Если Р не равно Q, то Q предполагается…

Голова монстра, которая к этому моменту достигла размера головы тираннозавра[6], наклонилась, челюсти раскрылись на всю ширину, а затем захлопнулись со стуком двери, подхваченной сквозняком, и наступила полная темнота. Ши почувствовал, что его оторвали от земли и подняли на воздух: это челюсти проклятой змеи сомкнулись вокруг его талии. Кольчуга устояла, воспрепятствовав зубам, не уступающим по величине штакетнику забора палисада, перекусить его тело, но сила, с которой чудовище сжимало челюсти, почти сплюснула его легкие. С нечеловеческим усилием он сконцентрировал силы и волю и продолжал заклинание:

— …которая перенесет Гарольда Ши в жилище Дороти Гейл в стране Оз!

Мучительное давление на тело Ши в области талии ослабло. Ему показалось, что он вновь очутился в состоянии невесомости, а вокруг него вращаются в вихре мириады цветных точек.

Затем он почувствовал под собой твердую почву, однако тело его не переставая крутилось и крутилось, как будто он катился вниз по отвесному склону. Сабля, вложенная в ножны, при этом колотила по спине.

Наконец он сел, ощущая сильную боль в той части тела, которую сдавливали челюсти гнусного пресмыкающегося. Каждое, даже самое слабое движение причиняло ему боль. Он был окружен сплошной стеной зеленой кукурузы, на которой только начали наливаться початки; несколько стеблей он сломал при падении.

Перепачканный в земле, с ноющей болью во всем теле, Ши собрался с силами и встал на ноги. Его голова и верхняя часть туловища были покрыты липкой змеиной слюной, к которой прилипла грязь. «Ну и видок у меня сейчас» — подумал он. Шляпы на нем не было. Должно быть, в этот момент она продвигается по пищеводу змеи, вызванной к жизни колдовскими силами. Если бы он не успел дочитать до конца тот сорит, который требовался, он был бы там, где сейчас находится его шляпа. Ши был благодарен судьбе и за то, что больше по счастливой случайности, нежели по задуманному плану, заклинание перенесло сюда его одного, а не вместе со злобным чудовищем.

Он, с трудом передвигая ноги, пошел искать выход из кукурузных зарослей, когда услышал человеческий голос, окликающий его:

— Эй, вы там! Что вы делаете на моем поле?

— Стараюсь выбраться из него и не повредить растения, — ответил Ши, осторожно пробираясь между стеблями.

— Да ты что, ослеп! Ты, наверное, хочешь сказать, чтобы еще больше не повредить. Ты итак уже сломал не меньше дюжины стеблей!

— Я очень извиняюсь. Когда перемещаешься из одного мира в другой, не всегда удается совершить мягкое приземление.

— Вот это да! Так из какого же мира, говорите, вы прибыли?

Собеседником Ши оказался мужчина средней комплекции с натруженными руками и загорелой до черноты шеей. На нем были желтые бриджи до колен и желтая рубашка. И рубашка, и бриджи пестрели многочисленными заплатами и выцвели от долгой носки и многократных стирок. Голову мужчины прикрывала соломенная шляпа с широкими полями. В его руке на манер дубины была зажата тяпка.