Евгений Адеев - Цена чести

Далеко-далеко от Киева, в землях за Волгой-рекой на границе владений кривичей и ильменских словен, у самой кромки Великого Леса, что протянулся от Мурома и почти до самого Новгорода жило маленькое племя. Никто уж не помнит, откуда оно взялось, куда сгинуло потом, оставив после себя лишь гряду курганов, избитые временем остовы крепостей… и мрачную легенду, по сию пору шепотом передаваемую из уст в уста.

Ратичи — так они называли себя. И верно, великими воителями были сыны этого племени. Видно, была с ними сила Перуна, и не знали они поражений на поле брани.

…Еще при рождении волхвы предрекли мальчику славу величайшего воителя, и потому имя ему было дано: Радивой. Ребенок рос на редкость сильным и выносливым, не было для его чутких ушей звука слаще звона клинков. Потому в обучение воинскому делу взяли Радивоя на два года раньше, чем его сверстников. Но мальчик учился наравне со старшими товарищами, ничуть не отставая от них, а уже спустя три года о нем говорили, как о подающем неслыханные надежды молодом воине. Он учился как одержимый, постигая все премудрости военного искусства. Не было оружия, которым не владел бы в совершенстве, и в пешем и в конном бою. На версту прицельно бил из своего богатырского лука, который кроме него не мог натянуть никто, ударом огромного меча рассекал ствол вековой сосны… или яблоко на голове ребенка, не задев нежной детской кожи, ударом кулака ломал бревна, а человека убивал на месте… И хоть и говорят, что сила — уму могила, не было во всем племени его хитрее, изобретательнее и искуснее в военных уловках, обманных ходах, засадах, разведке.

Бывалые воины только руками разводили: не иначе, как на юноше лежит особое Перуново благословение. А Радивой рос, мужал, и вместе с ним росли его умения, его сила и опыт. Он отличался во всех сражениях, всегда был в первых рядах и не просто оставался жив — под его богатырскими ударами враги падали рядами, как срезанные колосья.

Слава Радивоя распространилась далеко, враги ратичей шепотом выговаривали его имя, женщины враждебных племен пугали им детей, уже давно не осталось богатырей, готовых выйти с юношей на двобой. Двадцати весен от роду Радивой уже командовал сотней, куда сам набирал воинов из таких же одержимых войною, как и он сам. Этот отряд одним только слухом о своем приближении заставлял многочисленные рати кидаться в паническое бегство, ибо прямое столкновение с ним могло сулить только одно: смерть.

Но Радивою хотелось большего. Большей силы, большей славы… большей крови. Его воспаленный ум требовал войны. Вечной войны. Требовал всегда. И теперь уже он сам, презирая приказы князя и воевод, наплевав на заключенный мир или перемирие, носился со своей сотней по городам и весям соседей, предавая их огню и мечу. Его пытались остановить, но на Радивоя и его отряд уже не могло повлиять что бы то ни было. Безумные, залитые своей и чужой кровью, проносились они в ночи, оставляя за собой полосу смерти и разрушения.

Радивоя и его людей отвергли в родном племени, но он уже не нуждался ни в ком. Он был подобен богу войны, а порой и в самом деле чувствовал в себе божественную мощь. И тогда несколько особо пострадавших племен, в том числе и ратичи, объединили свои силы, чтобы обуздать безумных, и за изгоями началась настоящая охота.

Радивой ушел с отрядом в леса, и долгое время напоминал о себе только короткими набегами. Потом исчез вовсе. Об изгоях уже стали забывать, когда они вдруг появились вновь. Но это была уже не просто сотня воинов. Теперь радивоева сотня больше напоминала мрачное порождение царства Ящера. От людей, казалось, остались только серые тени — молчаливые, угрюмые, даже кони их двигались почти без шума. Будто воплощенное проклятие, налетали они на мирные веси, теперь уже не сотрясая небо воинственными кличами, целеустремленные и смертоносные, как волчья стая. Радивой изменился до неузнаваемости. В свои тридцать с небольшим он абсолютно поседел, глаза его стали похожи на бездонные пещеры, в которых плескался багровый мрак. Он почти не говорил, приказы отдавал скупыми жестами. И тогда волхвы дюжины соседних ратичам племен, почуяв неладное, сообща выступили против Сотни Отверженных, как стали называть отряд Радивоя. Оправдались самые худшие опасения: там, в глубине лесов горячий молодой воин столкнулся с некой силой, природу которой давно уж забыли на земле… и то ли нашел с ней нечто общее, то ли подчинил себе, то ли сам оказался в ее власти — никто о том сказать не мог.

За Радивоем вновь началась охота всеми племенами, на землях которых по его вине загорелась хоть одна соломинка. Но теперь в одних рядах с воинами шли могучие волхвы, и однажды огромному разноплеменному войску удалось окружить Сотню Отверженных на высоком холме близ Волги-реки. Три дни, не прекращаясь ни на мгновение, длилась кровавая сеча. Блистали холодным мертвым светом клинки Радивоевой сотни, били с чистого неба молнии, вызванные могучими заклятиями волхвов, крики раненых оглашали земли на многие версты окрест поля невиданной сечи. Три дня и три ночи неполные сто человек сдерживали напор нескольких тысяч, и как всегда в первых рядах отчаянно рубился Радивой. Его темные глаза пылали неземным светом, огнем таких мрачных глубин, что закаленные в сражениях воины, роняя оружие падали на колени, цепенея от ужаса.

К исходу третьей ночи Сотни Отверженных не стало. Ее воины пали, но каждый унес с собой огромное количество чужих жизней, прежде чем расстаться с собственной. Только на вершине холма еще взблескивал одинокий меч. И первый солнечный луч заблистал на покрытых кровью доспехах Радивоя. И тогда отступили от него наседавшие со всех сторон дружинники, пораженные этим невероятным зрелищем: один воин, бившийся непрерывно три дня и три ночи, но при этом почти невредимый, с ног до головы залитый чужой кровью, но так и не насытившийся ею стоял, озаренный восходящим солнцем на вершине холма, заваленного трупами его друзей и врагов, стоял гордо выпрямившись, в руке его сверкал алый от крови тяжелый меч и ветер играл сединой длинных волос. И они… расступились перед ним — воины, волхвы, воеводы, князья, а он с жуткой улыбкой медленно сошел с холма и скрылся в лесу.

Потом опомнились, стряхнули морок, искали многие годы… тщетно. Радивой исчез, как в омут канул. Но никто так и не отважился даже спустя сотню лет заявить о его смерти, ибо сначала в тех местах, а затем и по всем славянским землям поползли слухи о Проклятом Воине. Его видели в гуще самых кровавых сражений, но по окончании их он исчезал так же таинственно, как и появлялся. Многих богатырей и героев, отправившихся в путь и не вернувшихся, находили потом в поле, сраженных в жуткой сече неведомым воином, который не оставлял следов кроме страшных ран, нанесенных огромным мечем… Говорят, что спустя почти двести лет, когда на клинках пришельцев из-за моря поднялась Новая Русь, сам Олег Вещий повстречался как-то с Радивоем, но чем кончилась их встреча, о том молва молчит… зато упорно твердит, что еще бродит где-то по Руси Проклятый Воин в поисках своей следующей битвы…