Дмитрий Казаков - Солнце цвета крови

Дорога начала подниматься, как бы напоминая о том, что святилище близко, когда ноздрей Ивара коснулся резкий запах лошадиного пота. Почти сразу сыновья Аки остановились и несколько ослабили хватку. Ивар смог поднять голову.

На дороге, перегораживая путь, расположились трое всадников. Передний из них был очень широкоплеч, белые волосы волной падали на плечи, а у пояса висел меч. Разглядеть других Ивар не успел.

– Куда ты ведешь этого человека, Аки? – проговорил блондин голосом холодным, точно северный ветер.

– Не твое дело, Хаук! – В голосе бонда слышался страх, а Ивар неожиданно ощутил, как напряглись держащие его сыновья Золотой Бороды.

И неудивительно – связываться с морским конунгом, известным в Трандхейме и сопредельных землях как Хаук Лед, отважился бы только безумный. Все, кто ссорился с ним, очень быстро понимали свою ошибку, обнаружив лезвие меча у себя в животе или в голове.

– Ты прав, – без тени улыбки сказал Хаук. – Мне просто интересно.

– Это мой работник, – с облегчением вздохнув, ответил Аки Золотая Борода. – Мы собираемся принести его в жертву Тору… или Одину. Еще не решили, в общем.

– И за что ему такая честь? – спросил один из спутников Хаука, лысый щуплый старик с неожиданно острым взглядом.

Третий всадник – невысокий юноша едва ли старше Ивара ухмылялся и поглаживал подвешенный к седлу небольшой топор. Улыбка его была очень нехорошей. От нее хотелось спрятаться.

– Он поднял… хм, руку на мою дочь! – заявил Аки Золотая Борода, глядя на всадников с вызовом. – И я имею право покарать его, как хочу!

– Вот как? – На застывшем, точно каменном лице Хаука появилось нечто вроде удивления. – Он поднял… хм… руку на красавицу Рагнхильд, о которой идет молва от острова Ньярдей до Раумсдаля? И как, успешно?

– Да! – гордо ответила Рагнхильд, которая, вопреки запрету, последовала за отцом.

– Замолчи! – яростно рявкнул Аки Золотая Борода, оборачиваясь к дочери. – Марш домой!

– Это интересно, – проговорил Хаук Лед, не обратив внимания на вспышку бонда, и впервые посмотрел прямо на Ивара. Глаза его оказались очень светлыми, точно и вправду сделанными изо льда, и под их взглядом по спине Ивара побежал холодок. – А отдай его мне!

– Что? – В первый момент Аки, похоже, не сообразил, чего хочет вожак викингов. – Его? Зачем?

– Не у всякого человека хватит удачи, чтобы соблазнить такую красивую девушку, как твоя дочь, – голосом ровным, точно ствол сосны, проговорил Хаук. – Его удача не помешает в походе.

Ивар вздрогнул. Он не знал, что лучше – умереть под жертвенным ножом или попасть в руки беспощадного конунга. Вожак викингов внушал ему страх. Такой, наверное, испытывает лягушка перед ужом.

– Ты, должно быть, выжил из ума, Хаук? – проревел Аки Золотая Борода голосом, рычащим от гнева. —Ты что, думаешь, я откажусь от мести?

– Думай, что говоришь, бонд. – Беловолосый воин положил ладонь на рукоять меча. – Последний человек, который так оскорбил меня, кормит рыб на дне Согнефьорда. Еще одно резкое слово – и ты умрешь.

Невысокий юноша, не переставая улыбаться, молниеносным движением взял топор в руку. Спустя мгновение стало ясно, что с другой стороны седла висел еще один топор.

– С такого расстояния я не промахнусь, – сказал юноша скрипучим голосом и шмыгнул носом.

Жители селения, которые сопровождали бонда, недовольно загудели. Многие были вооружены, и Ивар судорожно сглотнул, нутром ощущая, что сейчас случится кровавая схватка. Тогда, может быть, на время забудут о нем и появится шанс сбежать…

– Ты тоже погибнешь! – прокричал Аки. – Пусть паду я, но мое убийство не пройдет тебе даром! Даже если ты скроешься сегодня, то найдется кому за меня отомстить! Многие хевдинги выступят против убийцы!

– Верю, – спокойно кивнул Хаук. – Но тебе это уже не поможет, а мне не привыкать сражаться. Но давай не будем ссориться. Продай мне своего работника. Я дам тебе за него две марки серебра…

Аки Золотая Борода задумался. На лице его отразилось понимание того важного момента, что месть, даже успешная, доставляет мало радости тому, за кого мстят.

– Ладно, – буркнул он, метнув на Ивара взгляд, полный ненависти. – Пусть твой дружинник опустит оружие. Деньги у тебя с собой?

– Конечно. Арнвид, заплати ему.

Лысый старикан, недовольно бормоча, полез в седельную сумку.

Деньги поменяли хозяев, а Аки подошел к Ивару вплотную.

– Отпустите его, – дыша пивным перегаром, велел он сыновьям. – Надеюсь, что ты сдохнешь в первом же бою, парень, или утонешь в море! Искренне тебе этого желаю!

Получив прощальный пинок в задницу, Ивар пробежал несколько шагов и свалился почти под ноги коню. Не решаясь встать, он слышал, как возбужденно гомонят, удаляясь, обитатели селения Хальтдален. За три года, прожитых здесь, он так и не завел среди них друзей.

– Вставай, парень, – проговорил Хаук, – и скажи, как тебя зовут.

– Ивар, – ответил юноша, поднимаясь.

В голове у него царил полный сумбур. Грядущая смерть отступила, но страх не ушел, обретя новую причину – полную неизвестность. Как поступит со своим новым приобретением жестокий конунг?

– Не стоит пялиться на нас, точно на волков, – усмехнулся лысый дед, которого, кажется, звали Арнвид. – Не съедим!

– А что будет со мной?

– Не для того я спас тебе жизнь, чтобы причинять вред, – равнодушно ответил Хаук. – Поедешь с нами. И если боги пошлют попутный ветер, то выйдешь в море на моем корабле дня через три. А что будет дальше – сам Видрир не скажет. Тебе и так сильно повезло, что у меня появились дела в Эйстридалире. Обычно я зимую севернее, в Ирьяре, и в этих местах не появляюсь. На лошади ездить умеешь?

– Нет, – честно признался Ивар. Впрочем, подобным искусством в Северных Землях владели немногие.

– Тогда пойдешь пешком.

Лошади двигались шагом, и поспевать за ними оказалось нетрудно. От голода сводило живот, болели заработанные утром синяки, но все же Ивар чувствовал себя великолепно. Он жадно вдыхал прохладный воздух и все никак не мог поверить в то, что остался жив.

Когда солнце почти сползло к горизонту, от дневной радости Ивара не осталось и следа. Он чувствовал себя так скверно, что подумывал о том, что лучше бы его принесли в жертву. Немилосердно болели натруженные ноги, на которых непонятно откуда появились мозоли. Есть хотелось так, что впору было грызть камни. Проглоченный на ходу кусок сыра голода почти не уменьшил.

Дорога, тянувшаяся вдоль реки Гауль, вместе с ней свернула на запад. Впереди открылось большое селение. Видны были работающие на полях люди, доносилось мычание коров, ветер нес запах дыма от разожженных очагов.