Грегори Киз - Кровавый рыцарь

– Нет.

– Хейргаст Ваурмслот, основатель дома Рейксбургов. Некоторые называют его бладраутином, или «кровавым рыцарем», поскольку, как говорят, после того как Ваурмслот убил чудовище, он напился его крови, смешав ее с собственной. Таким образом, он и все его потомки заполучили часть силы ваурма. Вот почему Рейксбурги так сильны.

– Они не были столь сильны, когда твой дед изгонял их из Кротении, – напомнила Мюриель.

Роберт погрозил ей пальцем.

– Однако им хватило сил отнять трон у твоих лирийских предков.

– Много лет назад.

И вновь Роберт пожал плечами.

– Сейчас Ханза гораздо сильнее, чем в те времена. Все это грандиозный танец, Мюриель, павана красной герцогини. Сначала Кротенией правил император родом из Лира, потом из Ханзы, сейчас из Виргеньи. Но, какой бы ни была кровь, он император Кротении. Трон неизменен.

– Что ты хочешь этим сказать, Роберт?

Он наклонился вперед, опираясь на локти, и уставился на нее с почти комичной серьезностью.

– Мы на грани хаоса, Мюриель. Чудовища из ночных кошмаров свободно рыщут по стране и вселяют в жителей страх. Народы готовятся к войне, а наш пошатнувшийся трон стал приманкой, на которую мало кто не клюнет. Церковь повсюду видит ересь и вешает людей деревнями – что, насколько я вижу, нисколько не помогает. Однако она – один из немногих наших союзников.

– Тем не менее ты не намерен отдать трон Маркомиру из Ханзы, – уверенно подытожила Мюриель. – Ведь ты так старался заполучить его для себя.

– Да, это было бы глупо, не правда ли? – согласился Роберт. – Нет, не намерен. Однако я поступлю так, как и многие другие короли для укрепления своей власти. Я женюсь. А ты выйдешь замуж, моя дорогая золовка.

– Я уже высказалась предельно ясно, – ответила Мюриель. – Ты можешь убить меня, если пожелаешь, но я за тебя не выйду.

Роберт передернул плечами, словно пытался стряхнуть что-то со спины.

– Да, конечно, – холодно кивнул он. – Я заметил, что ты против. Нож, вонзенный в мое сердце, был достаточно прозрачным намеком на то, что ты не расположена принять мое предложение.

– Тебе следовало бы возблагодарить судьбу, что твое сердце больше не бьется.

Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза.

– Ты вечно будешь придираться к таким мелочам? Кто жив, кто мертв? Ты считаешь себя лучше лишь по той причине, что у тебя бьется сердце. Как самонадеянно!.. И – если уж на то пошло – мелочно.

– Ты совершенно безумен, – сказала Мюриель. Роберт усмехнулся и открыл глаза.

– Ну, этот упрек я уже слышал. Но позволь мне вернуться к началу нашего разговора. На самом деле я не собирался повторять свое предложение – одного удара ножом вполне достаточно. Нет, ты выйдешь замуж за Беримунда Фрам Рейксбурга, наследника трона Ханзы. А я женюсь на его сестре Альфсван. Так мы укрепим трон – мой трон.

Мюриель горько рассмеялась.

– Боюсь, что нет, Роберт, – возразила она. – Однажды я уже отклонила предложение Беримунда.

– Ну, не совсем так, – уточнил он. – На самом деле предложение отклонил твой сын Чарльз – ведь тогда он был королем, и это было его правом. Конечно, Чарльз полоумный, и действовал он по твоей указке. Однако теперь правлю я, а не он. И это мое право – так что я отдаю тебя в жены Беримунду. Венчание состоится через месяц.

Воздух внезапно сделался густым, словно вода. Мюриель с трудом преодолела желание поднять голову повыше, чтобы не захлебнуться.

Роберт может это сделать. Более того, он так и сделает, и она ничего не в силах изменить.

– Этому не бывать, – наконец сумела выговорить Мюриель, надеясь, что ей удалось произнести это с вызовом.

– Что ж, посмотрим, – весело ответил Роберт и обернулся. – Леди Берри, что с вами?

Мюриель проследила за взглядом Роберта и заметила, что Элис сильно побледнела. Ее глаза – нет, зрачки – стали огромными.

– Ничего особенного, – отозвалась она.

– Я забыл спросить, – продолжал Роберт. – У вас было время поразмыслить о музыкальной пьесе, которая была представлена в этот Винахт? Об удивительном произведении, сочиненном нашим дорогим каваором Акензалом?

Мюриель вымученно улыбнулась.

– Думаю, это было унизительно для тебя: быть разоблаченным перед всеми жителями королевства и не иметь возможности этому воспрепятствовать. Отважусь предположить, что Леовигилд Акензал гений.

– Понятно, – задумчиво проговорил Роберт. – Значит, ты полагаешь, что злодей в пьесе изображал меня?

– Ты знаешь, что так оно и есть, как и всякий, кто видел представление. Как это удалось Акензалу? Я поражена. Не сомневаюсь, что и ты, и прайфек внимательно наблюдали за ним, читали записи, посещали репетиции – и тем не менее он выставил вас дураками.

– Ну, полагаю, прайфек был гораздо больше обеспокоен пьесой, чем я, – заметил Роберт. – Более того, он счел необходимым тщательно допросить фралета Акензала. Весьма тщательно – вместе со многими другими участниками представления.

– Это было глупо, – тихо произнесла Элис, потирая лоб.

– Вы что-то сказали, леди Берри?

– Да, ваше высочество. Я сказала, что прайфек поступил глупо, подвергнув композитора пыткам, а вы – разрешив ему это сделать. Вы ведь знаете, что вам потребуется поддержка лендвердов, когда придется защищать город. Леовигилд Акензал – их любимец, в особенности после его замечательного представления.

– Хм-м, – все так же задумчиво отозвался Роберт, – леди Берри, вы высказали очень разумную мысль. Какая политическая проницательность в женщине, которую я считал простой шлюхой.

– Можно быть очень простым, но все же понимать больше, чем доступно вашему пониманию, – парировала Элис.

– Да, пожалуй, это верно, – признал Роберт. – В любом случае, если потребуется, мы всегда сможем вернуть доверие лендвердов. К тому же, если меня будет поддерживать Ханза и святая церковь, не думаю, что мне придется считаться с их мнением. Мне нужно лишь, чтобы они сохраняли спокойствие еще около месяца, не так ли?

– Церковь? – спросила Мюриель.

– Именно. Прайфек написал фратексу Призмо в з'Ирбину, и тот любезно согласился прислать войска, необходимые для поддержания мира и проведения ресакаратума, пока трон не окажется в безопасности.

– Сначала Ханза, теперь церковь… Ты готов отдать страну любому врагу, если он позволит тебе просидеть на троне еще немного. Ты воистину жалок.

– Я и не подозревал, что ты считаешь церковь нашим врагом, – вкрадчиво проговорил Роберт. – Прайфек Хесперо может усмотреть в этом грех. Весьма возможно, он сочтет необходимым допросить тебя.

Внезапно зазвенело разбившееся стекло.

– Леди Берри, – заметил Роберт, – вы уронили свой бокал.