Грегори Киз - Кровавый рыцарь

Грегори Киз

Кровавый рыцарь

ПРОЛОГ

В ПОКОЯХ ВАУРМА

Роберт Отважный с улыбкой протянул Мюриель розу.

– Оставь ее себе, – посоветовала та. – Быть может, она хоть немного перебьет твой запах.

Роберт вздохнул, потеребив маленькую черную бородку, которая делала изящные черты его лица несколько резче, и, не сводя темных глаз с Мюриель, отдернул руку с цветком.

Он выглядел гораздо старше своих двадцати зим, и на кратчайшее мгновение в душе Мюриель шевельнулось сострадание к человеку, убившему ее мужа и дочерей, к тому, чем он стал.

Впрочем, напомнила она себе, кем бы он ни был теперь, он уже не человек больше – и волна отвращения унесла сочувствие прочь.

– Ты, как всегда, очаровательна, дорогая, – спокойно произнес Роберт и, словно кот, пытающийся уследить сразу за двумя мышками, перевел взгляд на другую женщину. – А как поживает прекрасная леди Берри?

Элис Берри, горничная Мюриель и ее защитница, одарила Роберта теплой улыбкой.

– Прекрасно, ваше высочество.

– Да, я и сам вижу, – сказал Роберт.

Он подошел ближе и протянул руку погладить рыжевато-коричневые локоны Элис. Девушка не вздрогнула и лишь слегка опустила ресницы. Элис стояла совершенно неподвижно – наверное, подумалось Мюриель, она вот так же замерла бы, увидев разъяренную гадюку.

– Ваши щеки украшает румянец, – продолжал Роберт. – Стоит ли удивляться, что мой дорогой покойный брат был так вами увлечен. Столь юная, столь полная здоровья и жизни, с такой гладкой кожей… Нет, дыхание времени еще не коснулось тебя, Элис.

Эта наживка предназначалась Мюриель, но та не собиралась на нее попадаться. Да, Элис была одной из любовниц ее мужа, и притом самой молодой, но после его гибели она стала королеве верным и надежным другом. Сколь бы невероятным это ни казалось на первый взгляд…

Девушка скромно потупила взгляд и ничего не ответила.

– Роберт, – заговорила Мюриель, прервав затянувшееся молчание, – я пленница и нахожусь в твоей власти. Тем не менее ты, надеюсь, уже понял: я тебя не боюсь. Ты – братоубийца, узурпатор, ужасное порождение мрака, которому я не нахожу названия. Вероятно, тебя не удивит, если я скажу, что твое общество не доставляет мне удовольствия. Так что буду признательна, если ты соизволишь без дальнейших церемоний перейти к очередному унижению, которое задумал на сегодня.

Улыбка на лице Роберта застыла. Потом он пожал плечами и бросил цветок на пол.

– Роза все равно не от меня, – объяснил он. – Делай с ней что хочешь. А пока, пожалуйста, присядь.

Он неопределенно махнул рукой, указав на несколько стульев, расставленных вокруг тяжелого дубового стола. Ножки мебели были выполнены в виде когтистых лап. Собственно, вся эта небольшая комната без окон, скрытая в глубинах замка и носящая название Ваурмсаль, была выдержана в подобном духе. На стенах висло два огромных гобелена. На одном красовался рыцарь в древней кольчуге и коническом шлеме и с неправдоподобно широким и длинным мечом. Воин сошелся в поединке с ваурмом, покрытым золотой, серебряной и бронзовой чешуей. Змеиное тело чудовища обвивало гобелен, образуя как бы раму картины, гигантская пасть была распахнута, сочащиеся ядом зубы готовы вонзиться в отважного рыцаря. Эта сцена была выткана столь мастерски, что казалось, еще немного – и исполинская змея соскользнет на пол.

Второй гобелен выглядел гораздо более старым – цвета успели потускнеть, ткань местами протерлась. На нем воин стоял подле поверженного ваурма. Оба были изображены куда менее реалистично, чем на первом гобелене, так что Мюриель не могла с уверенностью утверждать, тот же это рыцарь или нет и даже надеты на нем доспехи или просто кожаная куртка странного покроя. Клинок его казался скорее большим ножом, чем мечом. Рыцарь в задумчивости поднес руку ко рту, прикрыв часть лица.

– Ты бывала здесь раньше? – спросил Роберт, когда Мюриель неохотно села.

– Однажды, – ответила она. – Много лет назад. Уильям принимал здесь какого-то лорда из Скадизы.

– Когда я обнаружил эту комнату… Мне, помнится, тогда было лет девять… Так вот, когда я ее нашел, здесь все было покрыто пылью, даже присесть некуда. Зато как романтично!

– Весьма, – сухо ответила Мюриель, рассматривая причудливый ковчег, стоящий возле одной из стен.

Это была деревянная статуя, человекоподобная фигура с простертыми вперед руками. В каждой руке статуя сжимала позолоченный череп. Лицо ее было человеческим, но голова, увенчанная оленьими рогами, напоминала скорее змеиную. Короткие ноги заканчивались птичьими когтями, а живот представлял собой шкафчик со стеклянной дверцей, за которой виднелся узкий, слегка украшенный резьбой конус из кости.

– Этого раньше здесь не было, – сказала Мюриель.

– Верно, – согласился Роберт. – Я купил его у торговца-сефри несколько лет назад. Это, моя дорогая, зуб ваурма.

Он произнес это с гордостью мальчишки, уверенного, что все непременно должны разделить восторг от его находки.

Королева ничего не ответила. Роберт закатил глаза и позвонил в маленький колокольчик. Тут же появилась служанка с подносом, темноволосая молодая женщина с оспинкой на лице. Под глазами у нее темнели мешки, а губы были сжаты так сильно, что побелели.

Она поставила бокалы с вином перед Робертом и его пленницами, ушла и вскоре вернулась с блюдом сластей. Тут были засахаренные груши, пирожные с кремом, ромовые бисквиты, сырные пирожки с медом и любимое блюдо Мюриель – «девичьи луны», сладкое печенье с миндальной начинкой.

– Прошу, угощайтесь, – сказал Роберт, сделав глоток из своего бокала, и широким жестом указал на стол.

Мюриель, поколебавшись, все же отпила. Она не знала, какая выгода может быть Роберту в том, чтобы отравить ее сейчас. А если бы он все же решил сделать это, никакая осторожность не спасла бы Мюриель. Все, что она ела и пила в своем заточении, доставлялось по его приказу.

В бокале оказалось вовсе не вино, а странный напиток с привкусом меда.

– Продолжим… – сказал Роберт, поставив бокал на стол. – Пришлось ли вам по вкусу угощение, леди Берри?

– Очень сладко, – ответила девушка.

– Это дар, – пояснил Роберт. – Замечательный мед из Хаурнросена, который преподнес нам Беримунд из Ханзы.

– В последнее время Беримунд проявляет удивительную щедрость, – заметила Мюриель.

– И очень к тебе расположен, – сказал Роберт.

– Несомненно, – ответила Мюриель, даже не пытаясь скрыть иронии.

Роберт отпил еще глоток и принялся медленно крутить свой бокал, держа его в ладонях.

– Я обратил внимание, что тебе понравились гобелены, – продолжал он, не сводя взгляда с меда. – Ты знаешь, кто на них изображен?