Михаил Кликин - Три легенды

– Откуда я знаю? – сказал Лигхт, пожав плечами.

Дирт зевнул. Осведомился:

– Скоро привал?

– Неужели ты хочешь остановиться прямо здесь?

– Нет. Но я порядком устал.

– Еще бы. Второй день в седле.

– И вторую ночь.

– Ничего. Вот выберемся из леса, там отдохнем.

– И когда это будет?

– Не знаю…

Дирт привстал в стременах, вытянул шею, пытаясь что-то рассмотреть в колыхании испарений. Лошадь под ним негромко фыркнула.

– И все же, что это за звуки?

– Болотарь.

– Что?

– Не что, а кто… Хозяин болота. Следит за нами. Идет по трясине, шлепает.

– Шутишь?

– Может быть… А может и нет…

– Шутишь! – решил Дирт и, вроде бы, успокоился, расслабился. Лигхт, напротив, подобрался, поправил меч, внутренней стороной бедра коснулся заряженного арбалета, проверяя, на месте ли он, не съехал ли куда в сторону. Сказал негромко:

– Будь внимательней.

– Что?

– Пока не знаю.

– Эти звуки?

– Нет.

– А что тогда?

– Там впереди. Видишь?

Дирт всмотрелся во мрак. Проговорил медленно, неуверенно:

– Нет… Ничего не вижу… Что там?..

– Не знаю… Помолчи пока… И будь наготове…

– Хорошо, – ответил Дирт, посерьезнев. И тут же увидел то, что насторожило Лигхта. Впереди на дороге кто-то был – нечеткий силуэт скользнул на фоне светящегося марева и исчез, слившись с ночью.

– Там кто-то есть.

– Заметил, наконец.

– Догоним?

– Не спеши. Если это человек, то ему никуда от нас не деться.

– А если это не человек?

– Тогда нам незачем с ним встречаться.

Всадники попридержали лошадей. Дирт вскоре и вовсе соскочил на землю, пошел рядом, одну руку положив за рукоять меча, другой держась за луку седла. Они больше не разговаривали, и скакуны, почуяв настроение хозяев, уже не фыркали, ступали осторожно по мягкому грунту, бесшумные, словно тени.

Прирожденные не знали, что их тоже обнаружили. Человек, за которым они следовали, несколько раз останавливался, оборачивался, всматривался в темноту, прислушивался. Он хотел бы спрятаться, но ночной лес и призраки, встающие над трясиной, пугали его больше, чем преследователи, и потому человек не сходил с дороги. Он также спешил выбраться из этой жуткой чащи.

Утром, когда забрезжил серый рассвет, Прирожденные догнали идущего впереди.

– Эй! – крикнул Лигхт. – Стой!

Путник послушно замер, не решаясь повернуться лицом к всадникам. По его напряженным плечам было заметно, что ничего хорошего от этой встречи он не ждет.

– Ты кто? Что здесь делаешь?

Человек молчал.

– Отвечай! – приказал Лигхт.

Путник дернулся всем телом, словно его ожгли кнутом. Ответил негромко:

– Меня зовут Паурм, господин. Я просто иду.

Лигхт повернулся к своему молодому ученику. Сказал безразлично:

– Странник.

Дирт кивнул, соскочил с седла.

– Может он знает эти места? Проводник бы нам не помешал.

– Боюсь, он слишком стар, чтоб угнаться за нами.

– Не так уж он и стар, – Дирт обошел странника по кругу, заглянул в лицо.

– Но ты посмотри на него. Такое впечатление, что он уже одной ногой в могиле.

– Он просто устал. Я, кстати, тоже.

– Извините меня, господин, – путник неловко повернулся, склонил голову, пряча глаза. – Я давно не ел, потому так плохо выгляжу. Но я не стар, и у меня еще есть силы, чтобы идти. И я действительно немного знаю эти места. Я мог бы вас проводить.

Лигхт целую минуту изучал странника. Усмехнулся. Сказал:

– Здесь одна-единственная дорога. Зачем нам проводник?

– Скоро дорога разветвится. А потом и вовсе исчезнет. Там, впереди, сплошные топи. А я могу вывести вас на старую гать, по которой можно выйти из леса.

– Допустим, это правда… Что ты хочешь получить от нас?

– Ничего, господин.

– И все же?

– Немного еды.

– Это все?

– И защиту.

– Защиту?

– Да. Вы слышали ночью звуки с болот?

– Это что-то опасное?

– Возможно…

– Что именно?

– Не знаю, господин. Разное говорят… Не знаю…

– И ты думаешь, что мы будем защищать тебя?

– Нет, господин. Просто я буду держаться возле вас, когда вы будете защишать себя.

– Что ж, мудрое решение… – Лигхт помолчал, продолжая разглядывать странника. Размышляя о том, что иной раз и обычные люди, не Прирожденные, могут оказать весьма полезными. А то и вовсе – незаменимыми…

– Так как ты говоришь тебя зовут?

– Мое имя Паурм, господин.

– Что ж. Постарайся не отставать, Паурм. Держись рядом. Если что-то случится, прячься и не мешай.

– Да, конечно.

– Ну, куда нам?

Паурм едва заметно улыбнулся, махнул рукой и сказал:

– Здесь одна дорога, господин.

Эта улыбка и интонация, с которой были произнесены слова, не понравились Лигхту. В них не было должного почтения. Но Прирожденный сдержался, только приказал чуть резче, чем собирался:

– Иди вперед!

Паурм склонил голову. Лигхту показалось, что он, отворачивая лицо, прячет усмешку.

Дорога вскоре пропала, как и предупреждал Паурм.

Верхом двигаться стало невозможно, и Прирожденные спешились. Идти приходилось по мшистым кочкам, скользким и зыбким. То и дело кто-то из людей оступался, проваливаясь в топь почти по колено. Лошадям приходилось еще трудней. Они уже совсем выбивались из сил, негромко ржали, жалуясь на усталость, фыркали сердито. На исцарапанных ногах гроздьями налепились черные жирные пиявки…

– Далеко еще?! – крикнул Лигхт.

– Не очень! – отозвался Паурм, на ходу обернувшись. Он шел впереди, тыкая длинным шестом в каждую кочку перед тем, как ступить на нее.

– Надеюсь ты знаешь, куда идешь, – пробормотал Прирожденный. Паурм его не услышал, он был слишком далеко.

Кругом торчали черные кривые деревья. Выродившийся лес все еще боролся с болотом, удерживал на сплетенных корнях тонкий слой почвы, не давал трясине подняться на поверхность. Впрочем, иногда встречались голые лужайки, изумрудные, идеально ровные, словно бы специально созданные для отдыха. Но путники, завидя такие места, огибали их стороной, стараясь держаться как можно дальше – они знали, что шагнув на этот зеленый ковер, мигом окажешься в густой вонючей жиже, провалишься по пояс и, сколько не барахтайся, уже ни за что не выберешься из холодных объятий вечно голодной топи…

– Лошадям бы надо отдохнуть, – сказал Дирт.

– Где? – сердито спросил Лигхт. – Кругом болотина, ни единой…

– Гать! – крикнул издалека Паурм. – Вышли!

– Говорит, вышли, – заметил Послушник. – А ведь действительно, без него мы здесь не прошли бы… наверное…

– Не нравится он мне, – поморщился Лигхт. – Есть в нем что-то этакое… Не знаю…

– Он же не Прирожденный. Все они такие.