Олеся Шалюкова - Баба Яга

Она вздохнула и принялась за дело. Подтащила поближе бадью с теплой водой, которая была оставлена для самой хозяйки на утро, приготовила тряпки да бинты, прокалила в огне нож.

Девушку вначале раздела, потом обработала раны, щедро плеская на них из бутылки, а потом, заматывая бинтами, начала заговаривать.

— Серебро, огонь и травы,Вы за девушку боритесь.В заколдованной дубраве,Стихии жизни поклонитесь.Пусть она услышит зов,Крылья белые раскроет,Пусть шагнет из царства снов,Девушку эту стеною укроет.Пусть вступится за дщерь свою,А с смертью я поговорю.

Когда отзвучало последнее слово, в избушке затрепетали огоньки свечей. Девушку на столе окутало серебристое пламя и опало. Богиня жизни услышала зов и пришла на помощь своей дочери.

Баба Яга потерла озябшие руки и повернулась. Уже зная, кого она увидит. У стола сидел мужчина, закинув ногу на ногу и рассматривая ее с удивлением. Его прекрасные черные крылья плавно сложились за его спиной.

— Зачем это ты вступилась за девчонку? — поинтересовался Смерть.

— Попросили, — отозвалась Яга.

— А не боишься, что я запрошу цену, которую ты не потянешь?

— Это смотря что попросишь, — отозвалась старуха с усмешкой.

— А если облик твой заберу?

— Бери, не жалко!

— А твою жизнь?

— Бери. Она и так тебе принадлежит!

Смерть задумался, внимательно глядя на Ягу. Потом улыбнулся, встал и подошел к ней ближе. Наклонился, глядя в глаза.

— Ну, тогда слушай мою цену. Ты пойдешь с ними по их дорогам. И вернешь девушке трон. Да и демону поможешь.

Старуха побелела как полотно. Но цена сказана.

— Твое слово? — спросил смерть.

— Заплачу! — ответила Яга, тяжело дыша. — Вот только толку от меня немного!

— Не прибедняйся, старая, — усмехнулся смерть. — Я за тобой нескоро приду. Да и ты не зря ушла сюда. Боишься тайн своих? Вот и иди по дорогам. Вдруг ума наберешься!

Распахнул крылья свои смерть, окутал бабку ежку ими, коснулся лба ее губами и растаял. А Баба Яга села на лавку… Подперла рукой щеку и попыталась понять, стоило ли платить такую цену за девушку да за книгу колдовскую?

Тихо скрипнули половицы. Повернулась Яга к дверям. Рыцарь стоял и смотрел на девушку на столе.

— Как она, бабушка?

— Ушла Смерть, милок, — вздохнула бабка. — Да вот только цену высокую запросила. Иди сюда, помоги перенести ее на кровать, да поговорим мы с тобой.

Рыцарь беспрекословно поднял худенькую девушку на руки. Серебро чистых волос дрогнуло в пламени свечей, на чуть золотистую кожу упали их отблески. Она застонала и распахнула зеленые бездонные глаза.

— Кай, — проговорил рыцарь. — Как ты, сестренка?

— Плохо мне, — ответила тихо девушка. — Где мы?

— Там где помогут, — проскрипела старуха. — Спи, дитя. Спи…

Упало колдовское слово, завершая заговор. И уснула сладким лечебным сном девушка на руках рыцаря.

— Иди за мной, — буркнула Яга, открывая дверь в комнатку маленькую. Слово буркнула, загорелись лампы колдовские на стенах.

Замер рыцарь, с удивлением рассматривая то, что глазам его предстало. Золотистый шелк на стенах, пушистый ковер под ногами, да кровать под балдахином в центре. Зеркало большое, почти во всю стену, комод и полки с книгами. Все из резного дерева. Да изящное. Не старушечья спаленка, а скорее для девушки молодой подходящая.

— Клади на кровать, — буркнула Яга, остановившись на пороге. — Да иди отсюда. В горенке подождешь.

Кивнул демон и вышел. А старуха подошла к кровати, быстро одела девушку в сорочку легкую, накрыла одеялом тонким, да ушла, свет погасив за собой.

Рыцарь сидел, задумчиво глядя в стену. Яга покачала головой, зашла за печь, да вытащила оттуда одежку старую мужскую. Кинула перед рыцарем.

— Иди-ка ты, милок, в баньку. Попарься. Да переоденься. Не ровен час, простынешь. А ждать нельзя. Времени нет.

Кивнул рыцарь, послушно пошел в указанную хозяйкой сторону. А та повернулась к сове. Птица взмыла вверх, пересела на край стола, глядя на Ягу.

— И что ты задумала, старая? Давно уже не молодая. А творишь то что! Сделку со смертью заключила… Зачем?

— Жалко мне ее, — вздохнула Яга. — Сама такой была, молоденькой, да наивной. Не помогли бы мне люди добрые, живая бы не осталась.

— Лучше не живой быть, чем Стихии Жизни служить! — возмутилась сова. — А она ее жрица.

— Откуда знаешь? — насторожилась Яга.

— Увидела, — недовольно сова ответила. — Когда окутала ее своей силой Стихия, то девушку и подлечила, да силы восстановила.

— Значит, легче ей будет трон себе вернуть, — ответила старуха, успокаиваясь.

— Никогда еще жрицы и жрецы богов — не становились королями да княжнами великими!

Баба Яга пожала плечами.

— Не будь у нее силы, не осталась бы в живых, — ответила она. — А раз осталась — значит было на то воля. Не наша. А тех, кто стоит над нами. Да и некогда мне с тобой разговаривать, совушка. Надо на стол накрыть, скоро рыцарь вернется.

— А что это ты, старая, библиотеку с него запросила? — поинтересовалась сова ехидненько.

— Книгу мои демоны украли. Вернуть ее хочу, — отозвалась Яга, вытаскивая из печи чугуны, да на стол собирая.

— Как? — удивилась сова.

— Если я войду в библиотеку, моя книга меня узнает, ко мне вернется. А после этого никто не посмеет на нее покуситься.

— Ой, страшное задумала ты, старая, — ухнула сова и замолчала.

А скоро и рыцарь вошел. Одежду свою сам в бане постирал да повесил там же. Вошел в горенку, на стол глянул и улыбнулся впервые.

— Садись, милок, за стол. Вот только отвар сначала выпей, — подошла к нему Яга. — Поешь, а там и поговорим.

Видно было, что голоден рыцарь, да ел не торопясь. Чинно. Усмехнулась про себя старуха, да не стала ничего говорить, зачем человека хорошего обижать…

Поел мужчина, чаю душистого с травами выпил, да посмотрел на хозяйку.

— Спасибо, бабушка, тебе за хлеб и соль, да за помощь.

— Рассказывай рыцарь, как до жизни такой докатились. Да делать что планируете.

— Кай — сестренка мне младшая, — начал демон. — Связан мой дом с ее отцом был долгом крови. И младшая принцесса росла у меня на виду. Я ей старшим братом был и остаюсь. Да отозвали меня домой, по делам рода. Король отпустил. Ехать я не хотел, но пришлось. А потом обратно мчался. Уже зная, что не успеваю. Кай — жрица Стихии жизни. Но силы у нее маловато. Поэтому только себя спасти и сумела, да и то, не до конца. Когда я пришел, она была в охотничьей избушке королевской, а за ней по пятам шли егеря с собаками. Из последних сил, на краю леса, она прошептала что-то. Появилась тропинка, по ней мы и помчались. Конь пал уже на исходе вторых суток. Днем. Полдня и полночи я шел пешком, неся ее на руках.