Джон Толкиен - Кузнец из Большого Вуттона

Нокс считал, что самое важное для пирога — быть как можно слаще и затейливей, и он решил целиком покрыть его сахарной глазурью (она так хорошо удавалась Ученику). «Это украсит пирог и придаст ему волшебный вид», — думал Нокс. Он знал, что дети любят все сладкое и все волшебное. К волшебному, правда, быстро охладевают, а сладкое любят до старости. Нокс и сам был сластеной. «Постойте, постойте! Волшебный вид… Это наводит меня на мысль!» Вот так случилось, что Нокс решил посадить на верхушку Пирога куколку, одетую в белое, с волшебной палочкой в руке, на конце которой сияла бы звезда из фольги, а у ног ее написать розовой глазурью: «Королева Фей». Однако не успел он замесить тесто, как понял, что имеет весьма смутное представление о том, что нужно класть в Пирог. Нокс полистал старые книги с рецептами, оставленными прежними поварами, но, даже когда удавалось разобрать почерк, смысл написанного ускользал от него. О многих специях он никогда раньше не слышал, о других же просто забыл, и отыскивать их теперь было слишком поздно. Все же он решил, что Пирогу не повредят некоторые пряности, о которых говорилось в книгах: и тут, почесав в затылке, он вспомнил о старой черной коробке из нескольких отделений, в которой прежний Повар держал приправы для особых случаев. С тех пор как Нокс сам стал Поваром, она ни разу не попадалась ему на глаза, но теперь, поискав, он обнаружил ее в кладовой, на верхней полке. Но когда он открыл коробку, предварительно сдув с крышки слой пыли, то оказалось, что пряностей внутри почти не осталось, а те, что были, высохли и заплесневели. В одном из отделений в углу Нокс нашел маленькую звезду едва ли больше монетки. Она была совсем черная и казалась сделанной из серебра и покрытой патиной.

— Забавно, — сказал Нокс, поднося звезду поближе к свету.

— Это вовсе не забавно. — Голос за его спиной прозвучал так неожиданно, что Нокс даже подпрыгнул. Это был голос Ученика.

Никогда еще раньше он не разговаривал так с Мастером. Он вообще редко обращался к Ноксу первым, лишь отвечал, если его спрашивали. Так и надо вести себя со старшими. Возможно, глазурь у него и неплохая, но вообще ему надо еще учиться и учиться, таково было мнение Нокса.

— Что ты хочешь этим сказать? — Нокс был раздосадован. — Разве она не забавная?

— Она волшебная! Она из Волшебной Страны.

Тут Повар рассмеялся.

— Ну ладно, ладно. Разница не велика, называй это, как тебе хочется. Вырастешь — поумнеешь. А теперь ступай чистить изюм и, если вдруг тебе попадутся волшебные изюминки, не забудь сказать мне…

— Что вы собираетесь сделать со Звездой, Мастер? — спросил Ученик.

— Запеку ее в Пирог, конечно. Как раз то, что надо, особенно если она волшебная. — Нокс хмыкнул про себя. — Ты же ходил на детские праздники, И не слишком давно, небось помнишь, что в пироги запекают монетки и разные безделицы. По крайней мере в нашей деревне так принято — это забавляет детей.

— Но это не безделица, Мастер, а волшебная Звезда, — сказал Ученик.

— Я уже слышал! — резко перебил Повар. — Хорошо, я так и скажу детям, они от души посмеются.

— Не думаю, Мастер. И все же вы правильно решили.

— Не забывай, с кем ты разговариваешь, — сказал Нокс.

И вот настало время, когда Пирог был испечен и покрыт глазурью, и все руками Ученика.

— Коли уж ты так любишь волшебство, — сказал ему Нокс, — я, пожалуй, разрешу тебе сделать Королеву Фей.

— Хорошо, Мастер, я все сделаю, раз вы слишком заняты. Но это не моя придумка.

— Придумывать — не твоего ума дело, — важно сказал Нокс.

И вот Пирог стоял в центре праздничного стола, в кольце из двадцати четырех свечей. Середина его была сделана в форме белой горы, по краям росли деревца, покрытые как бы слоем инея, а вершину венчала крошечная фигурка. Она стояла на одной ножке, как танцующая снежинка, и протягивала вперед сверкающую волшебную палочку.

Дети смотрели на нее широко открытыми глазами, многие хлопали в ладоши:

— Какая хорошенькая! Совсем как волшебная!

Такие слова очень порадовали Повара, а Ученик, напротив, казался огорченным. Они оба стояли поблизости, Мастеру предстояло вскоре разрезать пирог на куски, а для этого Ученик должен был наточить нож и подать ему.

И вот, наконец, Повар взял в руки нож и выступил вперед.

— Должен вам сказать, дорогие мои, — начал он, — что под этой великолепной глазурью скрывается очень вкусный пирог: он сделан из всевозможных лакомств, но, кроме этого, вы найдете в нем много разных безделиц, монеток и прочего, а это, как говорят, приносит счастье. Их там как раз двадцать четыре — по одной на каждого, если, конечно, Королева Фей будет справедлива. А она может и пошутить — она такая озорница! Спросите хоть моего Ученика.

Но Ученик в этот момент отвернулся и вглядывался в лица детей.

— Ах да! Чуть не забыл, — продолжал Повар, — этих безделушек сегодня двадцать пять, а двадцать пятая — серебряная звезда, волшебная, как говорит мой Ученик. Так что будьте осторожны. Если кто-нибудь из вас сломает о нее свои зубки, то волшебство горю не поможет. Но все равно, ее-то, я думаю, вам будет особенно приятно найти.

Пирог был очень вкусен, и, конечно, никто бы не посетовал, окажись он куда больше. Всем досталось по хорошему куску, но на добавку не хватило. Куски быстро исчезали, то и дело кто-нибудь находил монетку или какую-то безделушку — кто одну, кто две, а кто и ни одной. Ведь счастье не разделишь поровну между всеми, и никакая кукла с волшебной палочкой этому не поможет.

Но вот весь пирог был съеден, а волшебной Звезды в нем так и не нашли.

— Чудеса, — сказал Повар. — Значит, она была все-таки не серебряная. Не иначе как она растаяла. А может быть, Ученик прав: Звезда и правда была волшебная и вернулась обратно в Волшебную Страну? Ну, тогда она оставила нас всех в дураках. — И он, ухмыльнувшись, посмотрел на Ученика, а Ученик посмотрел на него своими темными глазами, и во взгляде его не было улыбки.

Серебряная Звезда и вправду была волшебная, кто-кто, а Ученик не мог в этом ошибиться. А случилось вот что! Один из мальчиков проглотил ее и даже не заметил. До этого он нашел монетку в своем куске пирога и отдал ее Нелли, девочке, сидевшей рядом с ним: она глотала слезы, огорченная тем, что счастье обошло ее. Потом мальчик часто думал о том, куда же девалась Звезда, и не знал, что она находилась в нем самом. Звездочка притаилась, ожидая своего часа, и мальчик совсем ее не чувствовал.

Зима прошла, наступил июнь, и теперь даже ночью не было темно. Однажды мальчик проснулся еще до рассвета, он просто не мог спать — ведь сегодня ему исполнялось десять лет. Он выглянул в окно, весь мир, казалось, замер и ждал чего-то. Вот пронесся свежий, ароматный утренний ветерок и разбудил деревья. Потом рассвело, и мальчик услышал, как где-то там, вдали, рождается рассветная песня птиц. Она звучала все сильнее и ближе и наконец накрыла его с головой, заполнила собой все кругом и отхлынула, уносясь на запад, а над краешком земли показалось солнце.