Джон Норман - Король

Джон Норман

Король

Эта книга посвящена всем тем,

кто одобряет, приветствует

и радуется свободе и славе

человеческого воображения.

Пролог

В той земле были волки.

Вместе с нами посмеется сталь.

Посмотрим, есть ли здесь мужчины.

Лавры не сорваны,

Мы забыли о празднествах,

Лавры не сорваны.

Статуи разбиты,

Руки богов втоптаны в грязь,

Святыни осквернены,

Храмы превратились в руины.

Лавры не сорваны,

Они засохли на ветках,

Дерево умерло:

Стоит зима,

Становится все холоднее,

Над Империей сгущается ночь.

Я слышал боевые барабаны,

Я видел всадников на холмах,

Дыхание их коней подобно пламени,

Их копыта грохочут, как гром,

На их шкурах сияет солнце.

Явились повелители:

Я выйду из лесов,

Я вновь буду жить,

Я найду себе жену,

Это новое утро.

Примечание редактора

В обычае у летописца или летописцев, по мнению некоторых, было включение в вводные статьи телнарианских рукописей известных наблюдений или размышлений. Однако здесь мы позволили себе отступить от обычая. Мы привели только три цитаты и два кратких стихотворения. Нам они непонятны, во всяком случае, неясно, почему именно они помещены здесь. Вероятно, они были включены в рукопись по случайности или по ошибке. Так иногда случается с большими трудами. Разумеется, все они, особенно стихи, имеют мало общего с содержанием повествования. Тем не менее мы привели их, поскольку так было сделано в рукописи.

Глава 1

— Посмотрим, есть ли здесь мужчины, — провозгласил Аброгастес. Он передал пустой рог для питья оруженосцу и вытер губы тыльной стороной правой ладони.

Вассалы и приближенные застучали по длинным столам, расставленным вдоль зала.

Бывшие гражданки Империи поспешно принесли сосуды для питья. Оруженосец передал Аброгастесу вновь наполненный рог.

Сидящий на скамье между высоких деревянных резных колонн, Аброгастес взглянул вниз с помоста, на зал и столы. Он сжимал в руке рог сорита — расписанный, покрытый золотой филигранью, в котором пенился брор с пряностями и медом, сваренный из золотистого ли.

Завершалась пора бурь и каменных дождей на планете алеманнов и их желтом солнце. Тяжелые боевые корабли еще спали в стальных ангарах.

В пору бурь планета алеманнов оказывалась закрытой для ежегодного потока камней, устремляющихся с небес — некоторые из них почти приближались к планете, были видны в ночи, но не достигали поверхности.

К весне небеса прояснялись.

И тогда вновь пробуждались боевые корабли.

Аброгастес пребывал в дурном расположении духа.

Он мрачно уставился на свой рог, брор стекал по его бороде.

Позади него стоял оруженосец с мечом. На скамье справа лежал револьвер из Империи — простое, но драгоценное оружие. В Империи только человек из класса сенаторов мог обладать таким оружием, да и то с ограниченным числом зарядов. Дело в то, что за миллиарды лет ресурсы, которые некогда казались неисчерпаемыми, истощились, и их было невозможно восстановить.

Во множестве случаев даже имперские войска приходилось снабжать простыми видами оружия. Силы имперских войск и окружающих алеманнов врагов оказались равны, и часто такими врагами бывали прежние федераты, живущие в пределах Империи. Преимущество имперских войск на многих планетах зависело уже не от военной техники, дисциплины или тактики. Несколько' акров земли или женщину порой можно было обменять на одну старинную пулю. Однако мощь Империи еще не вызывала сомнений; Империя могла управлять своими ресурсами и препятствовать вторжению в свои основные центры. Она еще могла уничтожать целые планеты. Но таких планет было множество, и уничтожение одной из них делало невозможным уничтожение других — на это не хватило бы энергии. Как говорится, эта пуля была бы потрачена.

По залу разносился еле слышный звон колокольчиков на ножных браслетах, когда бывшие гражданки Империи, разнося большие деревянные блюда, торопливо пробегали босиком по грязному, устланному тростником полу, прислуживая гостям, приближенным, свите, воинам, знатным людям, посланникам, купцам, учителям, сыновьям вождей, заложникам, сидящим под высоким потолком в зале Аброгастеса, повелителя дризриаков, самого многочисленного и свирепого из одиннадцати племен народа алеманнов. Обычно в Империи этот народ называли аатами.

Аброгастес передал пустой рог оруженосцу, и тот отложил его в сторону.

Такой рог следовало осушить прежде, чем класть его куда-либо. Из рогов обычно пили у алеманнов, вандалов и других подобных народов.

Бывшие гражданки Империи суетились вокруг. Надсмотрщики в цветных одеждах, ярких плащах и ливреях различного покроя не потерпели бы промахов или промедлений со стороны прислуживающих красавиц.

Аброгастес казался раздраженным. Он часто бывал таким, когда меч, его печать для свершения дел, не оказывался в его руках, когда он не вылетал на бой, когда его не ждали приключения. Однако Аброгастес не был заурядным искателем приключений, азартным драчуном, простым разбойником или пиратом, вроде тех, что рыскали повсюду, высматривая поживу, прокрадывались в предместья городов, а потом разбегались по улицам, устраивая сечу из пламени и стали, и ускользали так же быстро, как и приходили, прежде чем по сигналу бедствия прибывали грозные крейсера Империи.

Он знал, что на некоторых планетах пренебрегают подобными вторжениями и не принимают никаких мер, в то время как на других, не в пример более богатых, выставляют мощную охрану — такую, которая запросто могла бы уничтожить целый флот варваров.

Неужели это была невысказанная сделка, удивлялся он, род соглашения, по которому он мог грабить некоторые из планет, удовлетворяясь тем, что ему предлагали?

Значит, об остальном ему придется забыть? Неужели они думали избавиться от него, бросив кость? Неужели рассчитывали, что обгладывая ее, он забудет о жареном мясе, аромат которого доносит до него даже самый легкий ветер?

Значит, они считали его псом, которого можно так легко задобрить?