Анастасия Ковальчук - Друзья поневоле

— Что вы делаете? — не выдержал Шейрон.

— Пытаюсь узнать, где она научилась Запретной магии, — спокойно отозвалась демонесса.

— А почему бы просто не спросить? — со злостью спросила я.

— Ну что ж, — голова прекратила болеть, — тогда отвечай. Почему ты применила Запретную магию, а главное, откуда ты ее знаешь?

— Он заслужил заклинание Страха, — ответила я с закрытыми глазами.

— Откуда ты его знаешь? — с ледяными нотками произнесла директриса.

— Я не хочу говорить при нем, — мотнула я головой, все так же не открывая глаз.

— Придется, — непреклонным тоном сказала женщина, а Шейрон чуть фыркнул.

— Нет.

Я глубоко вздохнула и посмотрела прямо в ее холодные глаза, снимая защитные чары, и посылая ей свои воспоминания…

…- Где твоя мать? — холодно спросил высокий мужчина.

— Я… я не знаю! — в отчаянии воскликнула я, вокруг меня полыхал огонь.

— Врешь, — тихо сказал мужчина, кольцо огня начало сжиматься.

— Не вру-у! — взвыла я.

Вокруг все пылало, было невыносимо жарко и больно. Но еще больнее было смотреть на этого мужчину и понимать, что он…

— Где твоя мать?! — повторил он.

— Не скажу, — я собралась с силами и с ненавистью взглянула в глаза отца.

— Дрянь!

Горячий хлыст ударил меня по лицу, рассекая кожу. Я упала на колени и заплакала, прижимая ладонь к щеке.

— Говори! Иначе…

— Нет, — прорыдала я.

И тогда он проговорил несколько древних слов, которые навсегда остались у меня в памяти…

Я упала на колени… Будто тысячи людей шептали на ухо… Я ничего не видела и не слышала… Страх… Животный страх перерастал в ужас… Мне хотелось выть от отчаянья… Я одна… Совсем одна, никому не нужная…

— Довольно! — воскликнула директриса и судорожно схватилась за спинку стула. Она тяжело дышала, а я устало прислонилась к стене и потерла руками глаза.

Она хотела узнать, пусть знает. Я дала ей почувствовать то, что сама когда испытала. Плохо только, что я вновь вспомнила, о чем старалась забыть все эти месяцы. Шейрон как-то странно затих. Через пару минут директриса дрожащим голосом сказала:

— Наказание — вы двое сегодня всю ночь будете мыть кухню.

Шейрон недоуменно поднял бровь, ему за меньшее влетало по самое нихочу! А тут за Запретную магию — обычная уборка!

— Свободны, — негромко сказала она, стараясь не смотреть на меня.

— Что такого было в твоих воспоминаниях? — спросил третьекурсник, когда мы вышли в коридор. Стояла тишина, так как шел урок.

— Не твое дело, — буркнула я.

— Ах, не мое дело, — протянул Шейрон. — Очень даже мое.

— Опять хочешь получить? — поинтересовалась я.

— Это скорее ты у меня получишь, — пообещал он. — Я знаю гораздо больше заклинаний, чем ты думаешь. И они во много раз сильнее твоего никудышного заклятия Страха.

— Почему же ты не воспользовался ими? — язвительно спросила я, направляясь к общежитию студентов, у меня не было желания показываться на глаза одногруппникам.

— Ты застала меня врасплох, — неохотно признался парень.

Я резко взмахнула рукой и крутанула ладонью. Но он оказался еще быстрее, моментально сотворил щит и послал в меня какой-то красный луч. Я не успела среагировать, и заклинание больно обожгло плечи и заставило рухнуть перед противником на колени.

— Никогда не переходи мне дорогу, — зловеще прошептал Шейрон и пошел прочь.

Я около десяти минут пыталась встать, но не получалось. Я поняла, если бы Шейрон тогда догадался, каким я собралась запустить в него заклинанием, то он смог бы с легкостью его отразить, и Запретная магия рекешетом ударила бы по мне. Я еще раз злобно дернулась, немного получилось. Видимо магия начинала слабеть. Я с тоской поглядела в окно и подумала: "Ну почему всегда я?".

Мы молча стояли и слушали кухарку:

— Вымойте пол, окна, столы, печь, плиту. Вынесите мусор за Академию, там есть специальный бак. Прочистите дымоход и помойте посуду.

Она широким жестом указала на гигантскую гору тарелок, кубков, стаканов, оставшихся после ужина в столовой.

— И никакой магии! — твердо сказала она.

Я захныкала:

— Ну тетенька Роза, ну посмотрите сколько посуды! В Академии более двухсот человек, а еще и преподаватели! Мне столько не осилить!

— А парень на что? — кивнула на него кухарка.

Я навернула на глаза слезы и жалобно сказала:

— Ну так парень же, ему нельзя доверить хрупкую посуду. Мужчины же такие неаккуратные, он сразу все побьет! Ну тетенька Роза, ну разрешите поколдовать немножко. Никто не узнает.

Кухарка посмотрела на мрачного Шейрона, который смотрел на меня взглядом, не предвещающего ничего хорошего. Потом вздохнула:

— И то, правда. Колдуй на здоровье детка. Только сделайте уж все на совесть!

— Обязательно! — еще раз шмыгнула носом я.

Как только за ней закрылась дверь, я моментально стерла с лица жалостливое выражение и деловито осмотрела большущую кухню.

— Хм… работы много. Предлагаю разделить обязанности. Я мою посуду, плиту, котлы и печь, а ты все остальное.

Шейрон поглядел на черную от сажи печь, на котлы с пригоревшими остатками еды и быстро сказал:

— По рукам.

Я довольно ухмыльнулась и развалилась на стуле. Потом лениво повела рукой в сторону посуды и тихонько пробормотала заклинание. Весело зажурчала вода, тарелочки быстренько запрыгали, губка с мылом принялась усердно их тереть. Жесткая мочалка начала отскребать котлы, маленький скребочек с совочком — соскабливать сажу с печи.

Я еще раз ухмыльнулась, когда увидела выражение лица Шейрона. Кружок бытовой магии был открыт для всех желающих, но мальчишки предпочитали обходить его стороной. А вот мне легко давались такие заклинания…

— И за меня тоже сделай! — бросил парень и плюхнулся на соседний стул.

— Обойдешься, — фыркнула я.

— Что? — угрожающе двинулся на меня он.

— То, — я показала ему язык, юркнула под стол и выбралась с другой стороны. — Кухарка разрешила пользоваться магией, вот и пользуйся.

Следующий час я скептически наблюдала, как Шейрон заклинанием левитации пытался заставить швабру мыть пол. Получалось неплохо, но в отличие от бытового заклинание, где вещь самостоятельно делала то, что тебе необходимо, ему приходилось полностью контролировать действия швабры.

— Уй! — воскликнула я и потерла лоб. — С дуба рухнул?!

— Звиняюсь, — мстительно сказал он, отзывая противную деревяшку.

— Идиот, — пробормотала я.

За два часа, пока Шейрон ливетировал тряпки, ведра, веники… мы успели разговориться, и я с удивлением поняла, что не такой уж он и противный. Просто наглый и хамоватый.